Страница 11 из 31
Еще одна вещь беспокоит меня до сих пор, и я не могу не упомянуть о ней: цена! Ведь этот подарок, должно быть, стоил вам немалых денег. Леголас, я очень и очень польщена вашей щедростью, но право… мне ужасно неловко! Поэтому отправляю вам ответный презент. Он, конечно, не такой дорогой, как ваш, но от всей души надеюсь, что сможет порадовать вас.
С любовью, Афина.
«Что?! Вот же идиотка! Неужели я и вправду подписалась так?»
К сожалению, эта (безусловно, умная) мысль пришла ей в голову уже после того, как сова, уносящая письмо Леголасу, стала маленькой, почти неразличимой точкой в голубом безоблачном небе.
«С любовью?.. Сладчайшая Цирцея, я, что… окончательно сбрендила, да? Как я могла не заметить такую… описку? О чем только думала, когда царапала эту строчку? И что теперь? Заметит ли он ее? И, если заметит, придаст ли значение?»
По телу вдруг пробежала дрожь — это ей стало понятно, что очень хочется, чтобы Леголас заметил такое окончание письма. И даже… как-то отреагировал. Но как? Ведь говорить о любви между ними просто нелепо. Будучи на редкость здравомыслящей особой, Гермиона отлично понимала, что влюбиться, оставаясь знакомыми с человеком только лишь по письмам — смешно и глупо!
«Да… Но почему тогда я постоянно думаю о нем? Почему мне кажется, что за эти три месяца переписки я узнала его так, как многих из своих знакомых не узнала и за много лет? И Леголас кажется мне… прекрасным…»
Она не могла не признать, что мужчина, скрывающийся под этим прозвищем, по-настоящему влечет ее к себе. Он обаятелен, умен, бесконечно вежлив и корректен, щедр и обладает невероятным чувством юмора.
«Просто не мужчина, а живое воплощение женских грез!» — она не удержалась и негромко рассмеялась, вспомнив еще и о том, что всякий раз, получая от Леголаса письмо, чувствует, как внутри возникает какое-то теплое, будоражащее ощущение, а сердце начинает биться намного быстрее.
Леголас. Каков он на самом деле, в реальной жизни? Ответ на этот вопрос волновал ее в последнее время все сильнее и сильнее. Иногда Гермионе начинало казаться, что образ, сложившийся у нее благодаря переписке, слишком хорош, чтобы быть правдивым.
«Конечно, у него наверняка есть какие-то недостатки, и это абсолютно нормально! Я… я не идеализирую Леголаса, точней пытаюсь не идеализировать. Но черт возьми… это трудно… Потому что никогда еще не встречала мужчину, который заставил бы меня чувствовать то, что заставил он. Даже ни разу не увидавшись воочию…»
Осознавая, что серьезно увлеклась практически незнакомцем, Гермиона нахмурилась, но тут же обрадовано подумала, что это далеко не так. Теперь она много знала о Леголасе! Очень много. Ведь за эти три месяца она узнала о нем больше, чем о тех, кого знала вот уже много лет. Да и поделилась большим, чем с самыми близкими друзьями. Она знала о его симпатиях и антипатиях, о его привязанностях, о хобби, о его страхах и надеждах. Узнала какие-то подробности из его детства, да и взрослой жизни. Даже узнала, что он был женат.
И чем больше Гермиона размышляла обо всем этом, тем меньше чувствовала смущение относительно своего последнего прощания в письме.
«Может, и хорошо! Пусть он прочитает, пусть. Потому что… потому что, если я нравлюсь ему, если он тоже испытывает похожее влечение, то сможет смело дать мне понять это. А я так надеюсь, что и впрямь нравлюсь ему…»
От животрепещущих мыслей отвлек раздавшийся перезвон «Музыки ветра». Гермиона подняла голову, увидела, как к прилавку приближается Драко Малфой и сразу же вспомнила свою последнюю встречу с его отцом, случившуюся три дня назад, а еще тот инцидент в ресторане. Все ее существо окатила волна унижения от мысли, что Люциус Малфой мог рассказать своему сыну о неуклюжести мисс Грейнджер. Или даже похвастать перед ним тем, что именно в его присутствии она всякий раз превращается в неловкую смущенную дурочку.
«Мерлин… Что, если они оба смеются, хлопая себя по коленкам, когда обсуждают, как спотыкается и падает грязнокровка, едва завидев чистокровного красавца Малфоя? Боже, какой ужас! Как же мне стыдно…»
— Привет, Грейнджер, — спокойно поприветствовал Драко, внимательно наблюдая за ней.
И от этого Гермиона смутилась еще больше, хотя и смогла спокойно ответить:
— Привет, Малфой, как дела?
— У меня в порядке, — кивнул Драко. — А ты как?
— Тоже все хорошо.
— Вот и славно.
— Да не говори.
Оба неловко замолчали. О чем беседовать дальше, понятия не имели ни тот, ни другая.
— Малфой, я могу… — наконец начала Гермиона.
— Грейнджер, ты не може… — одновременно раздался голос Драко.
И оба запнулись от неожиданности.
— Так что ты хотел?
— Подождет. Ты что-то собиралась сказать?
— Да просто спросить хотела, не могу ли помочь найти книгу, за которой ты явился сюда. А ты?
— А я просто хотел спросить, не можешь ли ты помочь мне найти книгу. За которой я сюда явился.
И оба с облегчением рассмеялись, хотя их смех и казался чуточку нервным.
— Знаешь, Малфой, по-видимому, общаться как нормальные люди для нас все еще немного странно, — прокомментировала Гермиона.
— Похоже на то, — Драко согласно кивнул.
— Как думаешь, это когда-нибудь пройдет? И что нам делать с обоюдной неловкостью?
— Понятия не имею… — он пожал плечами. — Но одна мысль есть. Может быть, пообедаем вместе? Как знать, может, креветки с белым вином помогут нам чуть-чуть расслабиться и преодолеть этот дурацкий дискомфорт?
«Что-о-о?… Еще один Малфой приглашает меня на обед? Они что, оба рухнули откуда-то или обоим по булыжнику свалилось на головы? Или… может, их обоих шибануло Конфундусом? Иначе чем еще можно объяснить, что и отец и сын каким-то невероятным образом вдруг забыли о моем происхождении, о крови, что течет в моих жилах. О том, что я ошибка природы, недостойная дышать с ними воздухом, а не то, чтоб сидеть за одним столом. Или… или, может быть, это я веду себя как обиженный ребенок и продолжаю оскорбляться, зацикливаясь на прошлом?»
С языка уже чуть было не сорвалось «Нет, конечно же, нет», которое так же сильно хотелось сказать Драко, как и три дня назад сказала его отцу, но последняя мысль остановила ее. А что, если она и вправду вела себя словно инфантильная барышня?
«Ну да! Очень похоже на то. Тебе, понимаешь ли, протягивают оливковые ветви примирения, а ты, образно говоря, в ответ используешь бензопилу, дабы отклонить неугодное предложение. И это ты убеждала всех своих друзей, что странички прошлого должны быть перевернуты? Так почему же сама не можешь взять и забыть прошлые обиды?»
Гермиона внимательно взглянула на Драко. Несмотря на нарочито шутливый тон, в его глазах легко читалась надежда, а еще… страх отказа. Он боялся быть отвергнутым!
«Просто… Драко не настолько хороший актер, как его отец, — непонятно почему вдруг мелькнуло у нее в голове. — И сейчас я легко могла бы сказать ему «нет». Чтобы он почувствовал хоть капельку той боли, которую когда-то испытала сама благодаря его мерзкому языку. Могла бы… но не скажу».
— Знаешь, а ведь звучит здорово. Отличная идея! — она наконец сумела улыбнуться. — Одна беда — я не могу отлучиться из магазина, ведь помощника до сих пор нет. Было бы отлично, если б ты притащил это все прямо сюда…
И тут же во второй раз в жизни увидела, как на лице Драко Малфоя расцветает абсолютно искренняя улыбка.
— Да нет проблем, сейчас схожу.
И он действительно вернулся очень скоро. Ну а поскольку Гермионе казалось неудобным устраивать обед прямо на глазах у клиентов, то съесть все те «примиряющие вкусности», что купил и принес Драко, они решили в крошечной подсобке, где хранился еще не распакованный товар. Там, усевшись прямо на коробки с книгами, они и провели около двух часов, беззаботно разговаривая о всяких пустяках и сознательно избегая неприятных для обоих (таких как Хогвартс и война) тем.
Как ни странно, но Гермиона оказалась искренне удивлена — компания Драко Малфоя не вызывала у нее никакого отвращения.