Страница 12 из 31
«Вот это да… Неужели мне действительно нравится общаться с этим… заклятым недругом? — несколько раз думала она, смеясь над острыми и оригинальными шутками Драко, потому что поначалу все происходящее казалось абсолютно нереальным. И как же изумилась, когда вдруг поняла, что ощущает неясное раздражение в адрес тех редких покупателей, что заходили во время обеда в магазинчик и отрывали ее от такого приятного и веселого времяпровождения. — Да что ж это такое? С ума сойти! Мне интересней болтать с Малфоем, чем обслуживать долгожданных клиентов…»
Они бы проговорили и еще, но Драко вспомнил, что у него назначено дополнительное занятие с группой шестикурсников, и поэтому засобирался уходить.
— Знаешь, это было неожиданно и довольно весело, — произнес он, выходя вместе с Гермионой из подсобки.
Та улыбнулась и уже хотела согласиться, когда в их беседу вмешался голос:
— Несомненно, Драко. Поскольку я еще никогда не видел тебя настолько довольным.
Сразу же поняв, кто произнес эту фразу, оба застыли, словно каменные, а наконец обернувшись, увидели пристально наблюдающего за ними Люциуса Малфоя.
— Добрый день, отец, — сухо поприветствовал его Драко. — Надо же, какой сюрприз — увидеть тебя здесь сегодня.
— Пожалуй, могу сказать то же самое и о тебе, сын, — отозвался Люциус, а потом взглянул на Гермиону: — Хотя… возможно, и не такой уж сюрприз.
Если бы Гермиона наблюдала в этот момент за Драко, то увидела бы, как внезапно покраснело его лицо, но нет… Ощутив, как внутри что-то странно перевернулось, она почему-то не могла отвести взгляда от его отца. Непонятно почему, но ей стало ужасно неловко или даже… стыдно от того, что Люциус увидел, как она выходит из подсобки вместе с Драко.
«А вдруг он подумал, что мы… оказались там не просто так? Какой кошмар… Но… черт побери! Да какая мне разница, что там надумал себе этот чистокровный сноб?! Надо же… бедняжка, наверное, чуть с ума не сошел, увидев, как драгоценный сынок улыбается грязнокровке?»
Однако лицо Люциуса Малфоя казалось бесстрастным, как никогда. Нечитаемым. Разъяренной столь упорной невозмутимостью Гермионе даже захотелось приблизиться к Драко и… да ну хотя бы положить руку ему на локоть в качестве прощального жеста. Но как только она и в самом деле собралась это сделать, Драко отошел от нее и направился в сторону отца.
— Я… Мне пора идти, — напряженно начал он и быстро обернулся, чтобы глянуть на Гермиону. — Спасибо, что… пообедала со мной, Грейнджер. Отец… до встречи вечером.
Потом обогнул ближайший книжный стеллаж и скрылся из глаз. Несколько секунд спустя перезвон «Музыки ветра» сообщил им, что Драко Малфой поспешно удалился прочь.
Теперь, оставшись в безлюдной, даже чуть изолированной части своего магазинчика наедине с Люциусом Малфоем, она почувствовала, как волнение еще больше усиливается, дополняясь к тому же и толикой необъяснимого страха. Ведь как бы ни старался этот волшебник казаться спокойным и невозмутимым, выражение его потемневших глаз явно наводило на мысль, что он… разозлен. Пожалуй, даже… сильно разозлен. Здравый смысл настойчиво советовал вести себя крайне осторожно, потому как Люциус Малфой когда-то был очень опасным человеком, а такие люди (опять же по утверждению здравого смысла) никогда не менялись целиком и полностью, даже если во всеуслышание и декларировали смену убеждений на радость легковерным добрякам.
«Нет… Он не причинит мне никакого вреда», — словно мантру, про себя твердила Гермиона, повторяя фразу снова и снова.
«Ну-ну, дорогая, на твоем месте я бы не был так уверен в этом. От Люциуса Малфоя можно ожидать всего, что угодно…» — в ответ издевательски посмеивался над ней (тот самый) здравый смысл.
— Я м-могу вам чем-нибудь помочь, мистер Малфой? — наконец выдавила из себя она, изо всех сил борясь с постыдной слабостью.
— Можете, мисс Грейнджер, — протянул Люциус, медленно приближаясь к ней. — Мне просто необходима ваша помощь в одном очень важном вопросе.
— В к-каком еще вопросе?
Люциус приблизился еще больше.
— Ну как же? Мне хотелось бы знать, почему вы молниеносно и категорично отклонили мое приглашение на ланч, но зато, как я вижу, с готовностью приняли аналогичное от моего сына?
— А о-отку… да вы знаете, что это он пригласил меня? Может быть, я сама его пригласила? — бросила Гермиона, отступая назад.
— Нет. Уверен, вы его не приглашали, — сделав еще один шаг, Люциус уже оказался в ее личном пространстве, но, казалось, останавливаться так и не собирался. — Я повторяю свой вопрос: почему?
Он опять шагнул еще ближе, и в попытке избегнуть столкновения Гермиона уткнулась спиной в стенку. Разозленная, она упрямо поджала губы.
— А почему бы, собственно, и нет? — и, поддавшись желанию спровоцировать его, добавила: — Что, нельзя? Потому что я такая, какая есть?
Малфой стоял сейчас так близко, что Гермиона ощущала на своем лице его дыхание, а тонкие светлые волоски, слегка выбивающиеся из аккуратных прядей, едва заметно касались ее щеки. Он находился неприлично близко и малейшее движение любого из них означало бы… Означало бы, что тела их вот-вот соприкоснуться!
Страх, замешанный на непонятном волнении, и запах лимона с розмарином, словно окутывающий ее, привели Гермиону в какое-то странное состояние. Она чувствовала себя… словно одурманенной. На долю секунды даже показалось, что еще чуть-чуть и свалится в самый настоящий обморок, подобно кисейной барышне из позапрошлого века. Глубоко вздохнув, она попыталась унять бешено колотящееся сердце.
Но Люциус наклонился еще ниже, и униматься сердце упрямо отказалось. Гермиона слегка отодвинула голову от его лица и услышала, как он задает вопрос. Мягко. Почти с нежностью.
— А какая вы есть?
Голос здравого смысла уже просто вопил, чтобы она любезно велела мистеру Малфою убраться из книжного магазина к чертовой матери, но Гермиону неожиданно обуяла решимость сказать ему то, что очень хотелось сказать уже давно. Сжав челюсти, она смело посмотрела Люциусу прямо в глаза.
— Я — маглорожде… Нет, я — грязнокровка! Слышите? А вам всегда были омерзительны грязнокровки, и я тоже всегда была вам омерзительна.
На губах Люциуса Малфоя появилась невероятно загадочная улыбка, которая выглядела к тому же и настолько сексуальной, что Гермиона не удержалась, в изумлении приоткрыв рот.
Очень тихо и очень медленно (так, что каждое его слово словно отпечатывалось в сознании) Люциус начал говорить:
— Но… если все, сказанное вами, правда, мисс Грейнджер, то… почему тогда я… собираюсь сделать то, что… собираюсь?
Он наклонялся к лицу Гермионы ближе и ближе, уже не скрывая своих намерений.
«О, Мерлин… Он же… Он же собирается поцеловать меня!»
Она отлично понимала, что Малфоя нужно срочно оттолкнуть, нужно даже прокричать что-то грубое и отвратительное, чтобы он понял, насколько ей противна одна лишь мысль о поцелуях с ним. Но почему-то, подобно кролику, завороженному удавом, могла лишь стоять, уставившись на его губы и покорно ждать момента, когда они… когда он…
— Гермиона, где ты, черт возьми? Ждала-ждала этого момента целую вечность, хотела тебе сюрприз сделать, а ты… ну все ж испортила!
«Ой, божечки, какое счастье! Это же Джинни!»
Голос подруги тотчас привел ее в себя, и Гермиона ловко скользнула мимо Люциуса Малфоя, оказываясь вне его досягаемости, и почти бегом направилась к двери.
— Джинни, я здесь, дорогая! Я уже иду!
========== Глава 6 ==========
Моя прекрасная Афина,
Если когда-либо я и получал подарок, тронувший меня по-настоящему, так это тот, который недавно прислали мне вы. Это полученный мною великолепнейший набор для зельеварения от Фиделуса Мэлкина… Ах, как же вы меня балуете! Сказать по правде, когда развернул пакет, то почувствовал себя словно маленький мальчик, получивший на Рождество именно то, о чем боялся даже мечтать. Признаюсь, милая Афина, я уже совсем недалек от того, чтобы влюбиться в вас.