Детство Менолли

С наступлением весны Менолли снова стали отправлять за пределы холда - Мави знала, что некоторые травы, сорванные в это время, обладают целебной силой. Девочка поначалу не хотела оставлять арфиста надолго, но потом поняла, что иногда ему нужно отдохнуть и побыть одному. Да и сама Менолли, оставаясь одна, постепенно приходила к мысли, что нужно перестать обвинять себя в гибели всадника и его дракона.

Эта весна оказалась непривычно тёплой. В один из дней было так жарко, что Менолли, вспотевшая после длительного похода, не выдержала и решила искупаться. Ей, конечно, не хотелось заболеть, но вода оказалась очень тёплой. Искрящиеся на солнце волны манили девочку, и она с удовольствием нежилась, лёжа на спине и расслабившись. В этот момент она снова почувствовала себя счастливой - впервые за последние несколько месяцев.

Посторонние звуки привлекли её внимание. Где-то вдалеке ей послышалась... песня? Менолли, ловко повернувшись и плывя на боку, посмотрела в ту сторону, откуда раздались звуки. Девочка с удивлением увидела несколько плавников корабельных рыб. Неужели песня доносилась оттуда?

"Нет, не может быть. Мне, видно, напекло голову", - решила Менолли. Тем не менее, она залюбовалась тем, как грациозно рыбы выпрыгивали из воды и погружались в неё обратно. Возникало ощущение, будто эти удивительные существа играют друг с другом, соревнуясь, кто выше выпрыгнет из воды. С их стороны раздавались жизнерадостные щелчки и поскрипывания - видимо, так они выражали свои чувства.

Менолли поняла, что по ошибке приняла эти звуки за песню. Но услышанный несколько минут назад мотив не выходил у неё из головы. Девочка быстрыми гребками выплыла к берегу. Она вышла из воды и направилась к оставленной чуть поодаль одежде, пытаясь напеть причудившуюся ей мелодию. Это настолько увлекло её, что Менолли даже не заметила, как родились первые строчки:

По морским, по просторам

Мы плывём за кораблём,

И споём дружным хором,

Как играем и живём.

Она напевала эту детскую песенку от имени корабельных рыб, постепенно добавляя новые куплеты. Решив обязательно исполнить её для Петирона, девочка поторопилась обратно в холд.

Но уже на подходе к Полукруглому настроение у Менолли ухудшилось: она издалека увидела, что вернулась флотилия, а это значило, что всех, кто не занят, наверняка приставят к нудной и скучной работе по разделке и потрошению рыбы.

Так оно и вышло: едва она подошла к холду, как её окликнул отец.

- Менолли, уже вернулась? Вот и молодец. Иди быстренько, отдай всё собранное матери и скорее возвращайся помогать остальным с рыбой! - распорядился Янус.

Девочка заторопилась: она хотела успеть ещё и навестить арфиста. Менолли побежала, как могла. Вручив матери куль с собранной целебной травой, она поспешила к кабинету арфиста. Но Селла, которая уже направлялась к рыболовной флотилии из своей комнаты, увидела сестру. "Значит, она будет петь и играть у Петирона, а я - чистить рыбу? - со злостью и завистью подумала Селла. - Ну уж нет, ей это с рук не сойдёт!"

Менолли не заметила свою сестру: она слишком торопилась увидеться с Петироном. Возможно, она успела бы и проведать его, и спеть для арфиста, если бы не сестра, пожаловавшаяся Янусу, что Менолли уклоняется от работы.

Петирон с удовольствием выслушал песню о корабельных рыбах. Он похвалил девочку, и та, довольная, уже собиралась уходить, чтобы приступить к работе, но тут в кабинет вошёл злой отец.

- Ты почему посмела ослушаться моего приказа? Моя дочь должна быть сейчас вместе со всеми! Ступай разделывать рыбу, немедленно! - гневно прокричал Янус.

Менолли поспешила со всех ног. Петирон же попытался воззвать к разуму холдера, настаивая, что девочка просто пришла его проведать.

- Пусть это делает в подходящее время! - заявил в ответ Янус. - Она помогает тебе, это хорошо, но у неё есть и другие обязанности по холду. Она не должна ими пренебрегать!

- Янус, она просто побеспокоилась о моём здоровье...

- Да, но зачем же она пела? Я всё слышал, подходя к твоему кабинету!

- Я попросил её...

- Опять небось одна из этих её глупых песенок. Петирон, я уважаю тебя, как мудрого наставника, но научи же наконец мою дочь, чтобы она не забывала о своих обязанностях ради очередных песен!

Арфист только грустно кивнул, понимая, что Янус не примет никаких возражений. Но он даже не мог себе представить, что холдер решится сам проучить Менолли. Дождавшись, когда она вместе со всеми закончит разделывать рыбу, Янус схватил дочь за руку и повёл в свой кабинет. Там он снова прочитал ей нотацию о том, что нельзя пренебрегать делами холда ради глупостей и несуразных песенок.

- У каждого жителя Перна есть два важнейших долга: перед Вейром и холдом! Нельзя забывать о них ради собственного удовольствия! - пафосно завершил свою речь Янус, но на этом воспитательный процесс не закончился. Он снял ремень и, приказав Менолли лечь на кровать, несколько раз больно хлестнул её по спине. Девочка терпела, стиснув зубы, но ещё больнее ей было от того, что отец так и не понял: для неё самое важное в жизни - это музыка и творчество.

...С того дня Менолли стала куда осторожнее, стараясь выполнить все поручения родителей и как можно меньше проявлять свой талант при них. И только на занятиях у Петирона, а ещё вне холда девочка раскрепощалась, радуясь малейшей возможности петь, играть на инструментах - в общем, заниматься любимым делом.

***

После злополучного тайфуна прошло более двух Оборотов. За это время Менолли выросла и окрепла, стала более выносливой. Из её памяти постепенно стирались следы трагедии, хотя она знала, что ещё долго не забудет о произошедшем. Но времени на воспоминания почти не оставалось: каждый день проходил в неустанных трудах и заботах. Утром Менолли оббегала холд, меняя светильники, затем помогала кухаркам или занималась стиркой белья в случае хорошей погоды и отсутствия Падений. Время после завтрака становилось для неё самым счастливым: она могла позаниматься у Петирона, пообщаться с ним и позаботиться о здоровье арфиста. Но потом Мави, Янус или ещё кто-либо обязательно находил для девочки поручения, связанные с работой по холду. Довольно часто её просто отсылали прочь, собирать ягоды, коренья или урожай. Тогда Менолли чувствовала себя свободной и, выполнив поручение, находила время для пения, а иногда и для плавания.

Её ловкие пальцы отлично управлялись с починкой сетей, вязанием и вышиванием, поэтому неудивительно, что девочку часто приставляли к подобной работе. Со сверстниками она общалась мало, и единственными чуткими собеседниками по-прежнему оставались только Петирон и Алеми.

Родители иногда хвалили её за ловкость рук, даже не задумываясь о том, что так получилось благодаря занятиям у арфиста. Менолли прекрасно играла на самых разных инструментах, могла воспроизвести любые сложные мелодии. А вот при починке сетей или разделке рыбы она старалась беречь пальцы, не перенапрягать их. Если Янус или кто-то из рыбаков замечал это, то сразу же начинал подгонять Менолли, не подозревая, что она вовсе не отлынивает от работы.

Тем временем Петирон всё реже выходил из холда наружу - его мир ограничивался комнатой арфиста, соседними с ними покоями и центральным залом, где он иногда пел для жителей холда. В основном его просили исполнять обязательные баллады либо морские песни. Поскольку у Петирона иногда ослабевал голос, то он, с разрешения Януса, просил Менолли помочь. Естественно, правитель Полукруглого дозволял дочери прилюдно исполнять только баллады, созданные в Цехе арфистов. Янус не терпел никакой отсебятины, поэтому он не допускал даже неплохо получающиеся у девочки собственные вариации мелодий.

Селла всякий раз завидовала сестре, когда слышала, как она поёт. У неё самой так не получалось; мало того, из-за природной грубости голоса плохо складывались отношения с парнями. Поэтому Селла, озлобившись на сестру, старалась сделать так, чтобы самые неприятные для неё поручения достались Менолли. Та выполняла их безропотно, что вызывало ещё большее раздражение у завистницы.