Страница 17 из 17
- Сестрёнка, помоги же Петирону, - неожиданно ласковым и даже несколько сочувственным голосом произнесла Селла. - Дай ему выпить настой с сонным зельем.
Менолли послушно схватила чашку и поднесла её к губам, надеясь, что это поможет арфисту. Тот нехотя начал пить. Казалось, лекарство возымело своё действие: Петирон перестал биться в агонии и начал постепенно затихать. Спустя минуту он, казалось, уснул... но тут дыхание арфиста пресеклось.
- Нет! - крикнула в отчаянии Менолли. - Дыши, прошу тебя, дыши...
Целитель коснулся руками сонной артерии на иссохшей, изборождённой морщинами шее Петирона.
- Его сердце больше не бьётся... Увы, но арфист устал бороться с болезнью.
Менолли зашлась в рыданиях. Остальные стояли над постелью умершего, и Мави выразительно смотрела на Селлу и Януса, как бы показывая взглядом: не смейте проговориться про яд. Те послушно кивнули и вместе с Мави и целителем вышли из комнаты, оставив Менолли наедине со своим горем.
***
Шторм стих, и пришло время для погребения умершего Петирона. Вёсельная ладья уже ожидала Менолли в гавани. Девочка старалась не смотреть на скорбный груз - тело арфиста, завёрнутое в синее покрывало. Но разве можно отвести взгляд от того, кто был единственным другом и наставником, защитником и покровителем все эти долгие Обороты? Разве можно не дать волю рыданиям, рвущимся изнутри? "Но нет, я не расплачусь, как глупая девчонка, - твёрдо решила Менолли, взяв себя в руки. - Мой голос будет чист, как и учил меня Петирон".
Гребцы почтительно расступились, пропуская её вперёд; девочка только сейчас обратила внимание, что на неё смотрят чуть ли не все жители Полукруглого. Лёгкая дрожь пробежала по её телу, но Менолли справилась и с ней, прекрасно зная, что Янус и Мави тоже внимательно наблюдают, оценивая, достойна ли она отпеть арфиста. "Но ведь больше просто некому, - грустно подумала девочка. - Почти у всех жителей Полукруглого голоса грубые; многие из них с трудом подхватывают даже самую простую мелодию. А погребальная песнь - шедевр Цеха арфистов, сложная и печальная мелодия. Никто, кроме меня, не сумеет достойно её исполнить, почтив как следует память бедного старого Петирона".
Она спокойно прошла и села на приготовленное для неё место. Тут снова пришлось побороть себя, поскольку Менолли казалось, что она вот-вот остановится, наклонится к мёртвому арфисту и будет сидеть долго-долго, горестно свесив голову. Но наложенная на неё ответственность заставила пройти мимо в прискорбном молчании.
Вокруг лениво плескалось успокоившееся, почти безмятежное море. Весь флот Полукруглого стоял сейчас в ожидании. И вот, наконец, гребцы сделали первые взмахи, отправляя погребальную ладью в скорбное путешествие. Янус молча, одним лишь жестом, дал команду остальным, и выстроившиеся в гавани корабли и лодки двинулись следом.
Когда ладья выплыла из Корабельной пещеры, настала первая часть миссии Менолли. Она начала ритмично ударять в барабан, словно задавая темп гребцам, и те умело взмахивали вёслами с каждым новым стуком. Отсчитав восемьдесят пять ударов - именно столько Оборотов было Петирону - девочка сделала глубокий вдох. Теперь всё зависело от её голоса и самообладания.
Менолли запела, и голос её, чистый и приятный, полный скорби и уважения, разнёсся над морем так, что её слышали сейчас даже на самой дальней лодке. Она старалась выделить все нюансы погребальной песни, написанной арфистами в незапамятные времена. Никакой инструмент, кроме голоса, не мог передать всё, что вложили создатели в эту песню, и Менолли старалась ни в коем случае не сбиться и не сорваться от охватывающего её горя.
Поднявшийся ветер заставил девочку дрожать от холода, но она продолжала петь, вкладывая все свои чувства и эмоции. Она предполагала: возможно, это последняя песнь, исполненная ею, и родители могут полностью запретить Менолли заниматься музыкой. Поэтому она старательно тянула каждую ноту, представляя себе, что Петирон принимает у неё прощальный экзамен. "Пусть он умер, но я всё равно буду петь для него", - решила Менолли, усиливая надрыв песни, как это и было задумано её составителями. А затем она резко снизила темп, снова ударяя в барабан. Последние, самые сильные и эмоциональные строчки, она исполнила под тщательно выбиваемый ритм.
Чистый голос Менолли медленно угасал, замолкая; удары в барабан тоже прекратились. Тишина повисла над морем, и жители Полукруглого почтили память Петирона скорбным молчанием. Вскоре гребцы подняли его тело и бережно опустили в море; Менолли выпустила из рук барабан. Инструмент скрылся в морских волнах следом за телом арфиста, а вместе с ними унеслись прочь мечты и желания. Детство Менолли закончилось, но она даже предполагать не могла, что следом за чередой чёрных дней, ожидавших её, настанет светлое будущее...