Судьба Убийцы (ЛП)

– Клеррес Прилкопа?

– Это была библиотека. Вся история Белых, все сны, которые когда-либо были записаны, тщательно упорядочены и проанализированы в трудах других. Это было место для историков и лингвистов. Все Белые пророки были «вольнорожденными» в его время. Люди осознавали, что их ребенок был... особенным. И они отдавали его в Клеррес. Или ребенок вырастет и сам поймет, что он или она должен будет совершить такое путешествие. Белый Пророк получал там доступ ко всем давним снам и историям других Пророков. Их воспитывали и защищали, кормили, одевали и готовили. А когда Белый Пророк чувствовал, что готов начать свою работу в мире, его обеспечивали припасами: деньгами, лошадью, дорожной одеждой, оружием, перьями и бумагой, и отправляли в путь, как это было с Прилкопом. Служители, которые оставались в Клерресе, записывали все, что знали о Пророке, и вместе со своими потомками терпеливо ждали прихода следующего, – он снова выпил. – Не было «Четырех». Только Служители. Люди, жаждущие служения.

Последовало долгое молчание. Я рискнул:

– Но Клеррес не был таким для тебя?

Он покачал головой, сначала медленно, а затем исступленно.

– Нет! Совсем не таким! Когда родители оставили меня там, я был поражен, обнаружив, что я совсем не уникален в том месте! Сначала с добротой и нежностью они проводили меня к ряду маленьких домиков в красивом саду, с виноградной беседкой и фонтаном. А в домике, куда меня поместили, я встретил трех других детей, почти таких же бледных, как и я.

Они все были сводными братьями и все родились там, в Клерресе. Воспитывались там с рождения. Служители служили теперь не Белому Пророку, а лишь себе. Они собрали детей, потому что могли отследить происхождение каждого Белого Пророка. По слухам, наследие передавалось кузенам, внучатым племянникам, внукам. Соберите их, поселите вместе и разводите их как кроликов. Скрестите их снова друг с другом. Рано или поздно проявятся характерные черты. Ты видел, как Баррич это делал. То, что работает с лошадьми и собаками, работает и с людьми. Вместо того чтобы ждать появления вольнорожденного Белого, они делали своих собственных. И собирали урожай их снов. И Служители, верившие раньше, что Белые Пророки рождались, чтобы направить мир на лучший путь, забыли свой долг и стали заботиться только об обогащении и своем собственном комфорте. Их «истинный Путь» является заговором, позволяющим любым путем заполучить в свое распоряжение как можно больше богатства и власти! Их доморощенные Белые делали все, что им говорили. В небольших масштабах. Поместите на трон соседнего королевства другого человека. Скупайте шерсть и никого не предупреждайте о чуме, которая убьет всех овец. В конце концов, возможно, они решили избавить мир от драконов и Элдерлингов, – он допил остаток бренди в чашке и поставил ее на стол.

Наконец, он повернулся ко мне лицом. Слезы размыли пудру и краски, аккуратно нанесенные Янтарь. Черная, подчеркивающая глаза, превратилась в темные разводы на щеках.

– Хватит, Фитц, – сказал он тоном, не допускающим возражения.

– Шут, мне нужно знать…

– Хватит на сегодня, – он ощупью нашел бутылку с бренди. Для слепого он неплохо справился с задачей, опорожнив остатки бутылки в свою чашку. – Я знаю, что должен говорить с тобой об этом, – хрипло сказал он. – И я буду. В своем собственном темпе, – он покачал головой. – Какую кашу я заварил. Белый Пророк. Вот он, я, слепой и разбитый, снова вовлекающий тебя в это. Наша последняя попытка изменить мир.

Я прошептал про себя:

– Я делаю это не для мира. Я делаю это для себя самого, – тихо поднявшись, я оставил его за столом с бренди.

Спустя два дня Смоляной покинул деревню и перебрался через реку к нам, и за все это время я больше не встречал Тинталью. Лант слышал, что синяя драконица пила запоем Серебро, поохотилась и съела добычу, отоспалась и была начищена ее Элдерлингом в дымящейся паром драконьей купальне. Затем она снова выпила Серебра и покинула город. Отправилась она охотиться или искать Айсфира – не знал никто. Моя надежда узнать что-нибудь у нее погасла. Шут сдержал свое слово – на столе в моей комнате он построил карту острова, города и замка Клерреса. Я откладывал тарелки, приборы и салфетки с наших обедов, и Шут на ощупь выстраивал стены из ложек и расставлял башни из тарелок. Основываясь на этом своеобразном макете, я сделал наброски карты Клерреса. Четыре мощные башни возглавляли внешние укрепления, каждая из которых была увенчана огромным куполом, имеющим форму черепа. По ночам в глазницах зажигались фонари, а на зубчатых внешних стенах всегда несли дозор искусные лучники.

Внутри высоких белых стен замка находилась вторая стена, окружающая благодатные сады, домики, в которых помещались Белые, и крепость, возведенную из белого камня и кости. Крепость имела четыре башни, каждая выше и меньше в диаметре сторожевых башен внешних стен. Мы перетащили тумбочку из спальни в гостиную и на ней соорудили карту основного этажа цитадели Служителей.

– В крепости четыре наземных этажа и два подземных, – рассказывал мне Шут, выстраивая стены из салфеток и возводя башни из чашек, – это не считая величественных башен, где проживают Четверо. Эти башни выше сторожевых башен у внешних стен. Крыша крепости плоская, на ней расположены бывшие помещения гарема с того времени, когда Клеррес был в равной мере и дворцом, и замком. Эти помещения использовались для содержания под стражей более важных заключенных. С башен открывается прекрасный обзор на остров вокруг замка, а также на гавань и холмы за пределами города. Это очень древнее строение, Фитц. Не думаю, что кто-либо знает, каким образом башни выстроили настолько узкими, но расширяющимися наверху в такие огромные помещения.

– Похожими формой на грибы? – спросил я, пытаясь представить это.

– Возможно, на изысканно-грациозные грибы, – он почти улыбался.

– Насколько узкие ножки этих грибов? ­– задал я вопрос.

Он подумал.

– У основания – такого же размера, как большой зал в замке Баккип. Но по мере подъема они сужаются вполовину.

Я кивнул сам себе, довольный этим образом.

– Значит, вот где каждый из Четырех спит ночью? Наверху в башнях?

– По большей части. Феллоуди, как известно, имеет плотские желания, которые он удовлетворяет в разных местах. Капра практически всегда находится в своей башне, Симфи и Коултри проводят там большинство ночей, я полагаю. Фитц, много лет прошло с того времени, как я был причастен к их жизням и привычкам.

Замок Клеррес располагался на белокаменном острове один. От его внешних стен до крутых берегов острова простилалась плоская каменистая земля, которую должен был пересечь, чтобы добраться до стен цитадели, любой вторгнувшийся на остров. Часовые наблюдали за водой и за узкой дамбой, обнажавшейся дважды в день во время отливов. Она позволяла приходить и уходить слугам, а также обеспечивала проход паломникам, спешащим узнать свое будущее.

– Как только паломники пересекают дамбу и проходят за стены замка, они видят крепость с древним поврежденным барельефом на фасаде. Все самые значительные помещения находятся на первом этаже: приемные покои, бальный зал, трапезная, и каждая комната обшита панелями из белого дерева. Здесь размещены несколько учебных комнат, но большинство из них находятся на втором этаже. Там молодых Белых обучают и собирают урожай их снов. На этом же этаже находятся расточительно дорого украшенные залы для приема гостей, где богатые покровители могут отдохнуть, потягивая вино и слушая, как Коллаторы читают избранные свитки, а Лингстры их растолковывают. За большую плату, разумеется.

– А Лингстры и Коллаторы все Белые?

– Большинство имеет отпечаток наследственности Белых. Рожденные в Клерресе, они взращиваются, дабы служить Четырем. Также они «служат» тем Белым, которые видят пророческие сны. Они это делают практически так же, как клещ цепляется к собаке. Высасывают сны и толкования и предсказывают возможное будущее богатых дураков, которые приходят к ним за советом.