Солдат

Меня не смутила эта проверка. Я знал, в каком трудном положении я оказался, сменив прославленного гене-. рала и дипломата, который находился в контакте с японским правительством с момента капитуляции Японии. Я не боялся проверки, так как не собирался преувеличивать свои способности, а хотел только умело воспользоваться умом, который отпущен мне богом. Будущее покажет, на что я способен, но я был совершенно уверен, что, если у меня будет возможность всесторонне рассматривать вопросы, я решу их правильно.

Прежде всего, мне предстояло решить нелегкую проблему о том, как быть с первомайской демонстрацией, организуемой вновь созданными профсоюзами Японии. Профсоюзные лидеры собирались созвать митинг на Императорской площади перед дворцом микадо. Японское же ^ правительство, зная, что в профсоюзах активно действуют коммунисты, и боясь бунта, соглашалось на проведение митинга в другом месте. Мои советники нашли ситуацию очень сложной. Они говорили, что если я не поддержу японское правительство, то это будет плохим началом моей дальнейшей деятельности. С другой стороны, если я не разрешу провести митинг на Императорской площади, лидеры английских тред-юнионов и американских профсоюзов будут оскорблены и воспримут это как удар по так называемым интересам трудящихся.. Но для меня выбор не представлял трудности. Японское правительство заявило, что митинга на Императорской площади не будет, и я согласился с этим. Митинг не состоялся, и я не получил ни единого слова протеста ни от тред-юнионов Англии, ни от профсоюзов Америки.

Большую помощь оказал мне Даллес, который дважды прилетал в Токио, пока я был там. Даллес прекрасно разбирался в японской проблеме, и поэтому его зрелые суждения были очень полезны для формирования моих взглядов. Во время своего второго приезда, через несколько недель после .моего вступления в должность главнокомандующего союзными войсками, он сказал мне, что удивлен тем, как быстро я сумел завоевать доверие японского правительства.

Заслужить это доверие помог мне сам Даллес, а также готовый к сотрудничеству с нами премьер-министр Иосида. Премьер-министр и я, кажется, с самого начала нашли общий язык. Он был со мной честен, нс заискивал, словом, заслуживал полного доверия. Иосида не раз приходил ко мне, и мы подолгу сидели одни, беседуя по-английски без переводчика. Я излагал ему мнения и пожелания своего правительства, о которых меня информировали из Вашингтона, а он откровенно говорил о том, как японский народ будет их воспринимать. Иосида никогда ничего не записывал, но у пего была феноменальная память, и он со скрупулезной аккуратностью выполнял все мои просьбы. Но Иосида всегда мужественно отстаивал то, на что, но его мнению, японцы имели право. Важнейшей проблемой был тогда, пожалуй, вопрос о воссоздании японских вооруженных сил. Оба наших правительства были твердо убеждены, что надо воспрепятствовать возрождению японского милитаризма. Однако для обороны Америки н для ее бюджета было весьма важно, чтобы японцы воссоздали и содержали вооруженные силы, достаточные для обороны их островов от нападения русских1. Прежде всего следовало создать японскую сухопутную армию, чтобы как можно скорее отвести паши войска из Японии. Кроме того, Японии необходимы военно-воздушные и военно-морские силы, хотя бы в минимальной степени обеспечивающие сс нужды. Тогда американские ВВС и ВМС остались бы резервом, к которому мы прибегли бы лишь в крайнем случае.

Решая этот вопрос, мы скоро столкнулись с тяжелым финансовым положением Японии. Война сильно подорвала экономику страны. Многие ее заводы были превращены в груды развалин, она потеряла свой емкий рынок в Китае, а потому и без дополнительного бремени военных, расходов экономическое положение Японии было катастрофическим. В беседах с Иосида я, как мог, старался убедить его, что японцы должны взять в свои руки оборону страны.

1 Риджуэй пытается ввести читателя в заблуждение относительно истиипмх целей возрождения японской армии, на которую американские правящие круги в своих агрессивных планах делали и .продолжают делать большую ставку. Что касается «нападения русских», то хорошо известно всем, в том числе и Риджуэю, что Советский Союз не собирался и не собирается нападать па Японию. (Прим, ред.)

В результате этих бесед мы пришли к определенным соглашениям, но так как Иосида вскоре вышел из парламента, они не были осуществлены, по крайней мере в той степени, на которую мы рассчитывали. Так, мы в основном согласились, что к 1954 году японцы создадут сухопутную армию численностью в 350 тысяч человек, однако к концу 1955 года под ружьем у них было меньше 120 тысяч. Воссоздание ВВС и ВМС также отставало от плана.

Как прежде, так и теперь я считаю,' что как ни слаба экономика Японии, она может выдержать значительно большие военные расходы, чем тс, которые были предусмотрены политическими деятелями. До подписания мирного договора мы не могли ожидать, что японцы пойдут на многое. Пока мы держали па их островах крупные сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы, они тге видели основания для больших затрат на оборону. Теперь, когда мирный договор подписан и мы уже не являемся оккупирующей державой, мы не можем оказывать давление на страну, суверенитет которой восстановлен 30.

С императором у меня установились отличные отношения. Вскоре после своего вступления в должность я известил микадо, что буду счастлив примять его в любое удобное для него время (мне советовали ни при каких обстоятельствах не наносить ему визита первым). Император посетил меня в один из ясных майских дней. Мой штаб размешался тогда на втором этаже здания, находившегося у подножья горы, рядом с домом посла. Император приехал со своим переводчиком — неким Мацуи. Посол Сиболд, который был моим политическим советником, встретил императора в дверях. Через переводчика я сказал ему, что считаю для себя большой честью и удовольствием приветствовать его* в своем временном доме, и выразил надежду, что вскоре буду иметь возможность принимать его в здании самого посольства, которое тогда ремонтировалось. Император тоже выразил удовольствие по поводу встречи со мной, и мы сели. Вначале он как будто чувствовал себя несколько связанно и неловко, но когда я перешел к обсуждению войны в Корее, он ужо держался гораздо свободнее и с большим интересом поддерживал разговор. При беседе присутствовал только его переводчик, и я, пользуясь заранее подготовленной картой, подробно описал императору положение дел на Корейском полуострове. Я рассказал ему о расположении наших войск и войск противника и сообщил наше мнение о степени готовности красных к наступательным действиям в будущем, а также о наших возможностях.

В ходе беседы микадо задал мне мне:о вопросов, судя по которым, он прекрасно понимал меня. По словам императора. его глубоко радует моя уверенность в благоприятном исходе Корейской войны. Он выразил надежду, что взаимоотношения между Японией и Корейской республикой будут успешно развиваться.

Император был удовлетворен моим решением.о пересмотре введенных нами и действовавших тогда директив, согласно которым японцам, проявлявшим большую ак-тивость в японском правительстве военною времени, запрещалось участвовать в политической жизни страны. Он поблагодарил меня за то, что я поддержал японское правительство при запрещении первомайского митинга па Императорской площади. Император был доволен — и посылкой американских войск на север Хоккайдо для обороны этого острова. Безопасность Японии, ответил я на это, имеет непосредственное о г ношение к безопасности США, и потому сотрудничество Японии и Америки является одним из основных принципов нашей политики.

Затем император сказал, что, насколько ему известно, ко мне вскоре приедет миссис Риджуэй с нашим маленьким сыном. Эго замечание было мне очень приятно, и я спросил императора, не хочет ли он взглянуть па их фотографии. Ои учтиво согласился, и в течение нескольких минут мы рассматривали эти сугубо семейные снимки.