Страница 23 из 50
Относительно вашего кружка — умудряйся. В религиозном кружке проходить современную культуру — дело неподходящее. Продолжай свое дело: проводить беседы в религиозном духе. Если некоторым не нравится — не смущайся и не слушай их. Вообще, духовное дело всегда исполняется с трудом. Если в членах кружка нет духовного успеха, виноваты сами, потому что не хотят приложить читаемое к сердцу, а пропускают мимо ушей, вот и желают чего-то нового. Некоторые говорят, что у них с тобой мало общего. Конечно, и не будет, ибо устроения разные — не смущайся.
Схиигумен Иоанн.
Без даты.
Честнейшая о Христе Елена Акселевна!
У тебя вопрос о посте и поблажке. О посте чувственном не скорби, он ничего не значит без духовного: Бог требует поста от сильных и здоровых. Снизойти телу при твоем здоровье грехом не будет. Да и что такое пост, как не наказание тела для того, чтобы укротить страсти. Святые Отцы учат убивать страсти, а не тело.
Один отшельник — подвижник тридцати лет — питался разными кореньями и исповедал Святым Отцам, что его все время борют блудные мысли. Святые Отцы рассудили: неискусен, неопытен был он в умном делании. Вот видишь, один пост, без внутренней жизни, не искореняет страсти. А если ты смущаешься и боишься поблажки — «зелие вкушай». Поблажка бывает от рассеянной жизни, а при внутренней жизни поблажки не будет. Ибо телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей, — говорил Апостол (1 Тим. 4; 8). Святой апостол Павел немощами назвал восстания врагов Креста, и ангелы сатаны — все противники: Александр Ковач, Именей, Филет и все, угнетавшие Павла и причинявшие ему зло.
Чтобы вернуться нам на Валаам, лично меня это не радует. Ехать туда — только на скорби, да еще на каких условиях нам там дадут жить. Все наше братство — богадельня. Всей братии сто двадцать семь человек: от семидесяти лет до восьмидесяти четырех — семьдесят один инок, а от шестидесяти лет до семидесяти — сорок девять иноков. Ниже шестидесяти годов — семь человек. Некоторые иноки очень стремятся туда, но большинство наоборот. Я вообще уклоняюсь от всяких разговоров, ведь по-нашему не будет, всецело надо положиться на волю Божию. Много замышляет в сердце своем человек, но состоится только определенное Господом, — говорит Святое Писание (Прит. 19; 21).
Кружок поддерживай, хоть и мало соберется народу: почитаете и поговорите. Конечно, духовный разговор будут слушать только расположенные к духовной жизни. Вообще, духовное с трудом стяжевается. В древнее время в монастырях были беседы. Однажды старец говорил, и разговор затянулся: иноки носы повесили и задремали. Мудрый старец стал говорить басню, и иноки воспрянули. Тогда мудрый старец вразумил их, чтобы не унывали, а бодрствовали.
Кончаю писать, и я уже стал дремать и зевать. Недостойный сомолитвенник,
схиигумен Иоанн.
Схиигумен Иоанн среди братии Валаамского монастыря
Братия за трапезой в Преображенском храме на Новом Валааме. Во главе стола — игумен Нестор; второй от него по правую руку — схиигумен Иоанн.
3 апреля 1956 г.
Уважаемая о Христе раба Божия Елена!
В журнале Московской Патриархии от первого января 1956 г. — большая статья о старце Силуане. Написал ее епископ Михаил. Прочти, наверно, у вас есть этот журнал. Все же, как слышно, многие увлекаются Силуаном, однако написано увлекательно. Когда читаешь, как-то увлекаешься, но почему-то на сердце не ложится и в памяти не остается, как-то и к жизни применить нельзя. Когда прочтешь у Святых Отцов, на сердце ложатся их советы, точно пластырь на раны. Очень могие его почитают, а автор книги иеромонах Софроний написал: «Преподобне отче Силуане, моли Бога о нас!» И вдруг слух прошел, что старцы Валаамские забраковали. Мне сказал Димитрий Фристейн: игумен Иероним даже сжег эту книгу. Все же некрасивы такие слухи.
Прочел житие и кончину о. Силуана и стыдновато мне стало о своих немощах. Все же что-то есть здесь мистическое, но это могут оценить ученые подвижники, а без духовного опыта одна ученость не может разобраться. Если есть у тебя «Письма о духовной жизни» еп. Феофана 1903 года издания, загляни туда, на двенадцатую страницу.
Храни тебя Господь.
Схиигумен Иоанн.
19 апреля 1956 г.
Досточтимая о Христе раба Божия Елена!
Получил твое письмо. Я тоже согласен с тобой в рассуждении об о. Силуане. А епископ Михаил вторит о. Софронию. Впрочем, Бог один, но идут к Нему с разных сторон. Оставим их при своих мнениях. Толкование о. Софрония чисто научное, рассудочное — не могу читать. Впрочем, не все могут вмещать практическое святоотеческое учение, потому и научное богословское — нужно, и некоторые читать будут. Титушка все как-то не понимал меня, и неудивительно, ибо он держится буквы. В последний его приезд, за чаепитием я сказал ему: недавно скончался у нас рясофорный монах, и у него не было креста на шее. Приходит инок ко мне и говорит: «Можно ли поминать этого умершего? Ведь у него креста на шее не было, мало ходил в церковь и маловерующий». Я сказал Титу: «Вот как говорит и думает буква, убивающая дух, а если бы этот монах держался духа, то не сказал бы так». Тит сказал мне: «Только теперь я понял тебя».
Все же тяжеловато с окружающими, держащимися буквы. Просто никакого понятия не имеют о святоотеческом писании, буква заедает. Конечно, один суд Божий и иной суд человеческий, и Бог смотрит не на дело, а на намерение, с каким оно делается. Ибо кому много дано, много и спросится, а кому мало дано, мало и спросится. Кто что делает бессознательно — один суд, а кто делает сознательно — иной суд.
Подходит ко мне инок и со вздохом говорит: «Нет, нет, не попаду я в рай! Читаю житие святого Василия и Феодоры о мытарствах, как нам придется отвечать за все». Я сказал: «Не отчаивайся, клади начало и исправляйся. Вспомни, как ты ругал Марию и по-всякому называл ее, вот больше не поступай так — и спасешься». Монах отвечал в гневе: «Ее надо бы колотить, — и начал ругать ее, — она мне то и то сделала». Тяжеловато мне было слушать его. А в церковь старается прийти раньше всех, сидит и ждет начала службы.
Храни тебя Господь.
Многогрешный схиигумен Иоанн.
28 апреля 1956 г.
Уважаемая о Христе раба Божия Елена!
У меня теперь почему-то такое устроение: ничего меня не интересует и на все смотрю равнодушно. Хоть и все письма мои забраковали бы — я и то не поскорбел бы: ведь, по правде сказать, письма мои мне не нужны, и я не интересуюсь, когда их издадут. Когда писал письма, мне и в голову не приходило об их печатании.
Не надо забывать, что эта наша временная жизнь очень коротенькая, а будущая — не имеет конца. А тревоги у нас бывают от страстей, от гордости, самомнения и тщеславия. Надо обратить внимание и бороться с последней страстию, это очень важно. О как она нас смущает, даже связывает нашу свободу, точно веревкой опутывает! А об обожении писать я не буду и не умею, тогда как все вожусь со страстями и не могу от них избавиться. Вот мне пример евангельской вдовицы. Господи, помоги мне, грешному, избавиться от долга страстям! Аминь.
Повторю. Доверили Титу письма, ну и пусть делает по своему усмотрению, ему виднее. Меня и спрашивать не надо. Прошу святых молитв ваших.
Многогрешный схиигумен Иоанн.
4 августа 1956 г.
Боголюбивая раба Божия Елена!
Христос посреди нас!
Господь посетил меня болезнями. Конечно, так Ему угодно относительно меня, грешного.
А так как у меня не было стяжания по пристрастию, — ничего и не жалко. Ах, как хорошо, что я свободен от этих мыслей, и, насколько от меня зависело, насколько мог, старался жить с братией в мире и согласии, даже и некоторые их немощи нес — с этой стороны спокойно. А все прочее возлагаю на Его Промысел, святое великое Его Промышление о многогрешной бедной душе моей. Аминь.