Закат

— Ответ не там, где ты думаешь… Или в прямом смысле — твою тайну хранит женщина. Она может скорее помочь тебе, чем помешать, но ты до последнего не будешь знать, что тебя ждет. Кто же твой враг, интересно…

Старуха потянулась к предпоследней карте, Закат накрыл ее ладонь своей.

— Можно?

Она кивнула, он поднял карту. Посмотрел в перевернутое лицо золотоволосого рыцаря. Старуха поджала губы.

— Знаешь, милый, оставь-ка ты свою затею, какой бы она ни была. Твой враг сильнее тебя, он жаждет твоего унижения, если не гибели. И не уверена, что ты сможешь его пережить.

— Осталась последняя карта, — напомнил Закат. Гадалка отмахнулась.

— Совет там. Спасение. Только от такого расклада спасения не жди! У тебя на судьбу выпало сам видишь что. Тут совет один может быть — бежать.

Закат все-таки перевернул последнюю карту. Старуха, едва взглянув, хмыкнула:

— Опять человек… Но слуга, а не рыцарь, он младше. Такие спасать не умеют, разве что немного поможет, — пожевала губами, задумавшись. Карты в ее руках то раскладывались веером, то собирались обратно, а потом вовсе исчезли, Закат не заметил, куда. Поднял голову, столкнулся с цепким взглядом. Старуха уточнила:

— Ты не свернешь с этой дороги, так ведь? Любой бы на твоем месте сбежал, только пятки сверкнули бы, а ты упрямый… Если выживешь — выйди на дорогу, позови старую Раду. Хочу знать, что ты остался жив.

***

Бродяги вставали поздно — солнце уже светило в полную силу, когда стоянка снялась. Пепел разбросал угли костра, запрыгнул в повозку последним, кутаясь в одеяло, на котором они спали ночью. Принц занял место кучера, но как только вывел лошадь с поля на дорогу, завязал поводья на обрешетке, предоставив серой в яблоках кобыле разбираться самой. К ней тут же пристроился Дьявол, затрусил сбоку, выгибая шею, явно красуясь. Они странно смотрелись рядом — рабочая лошадка с пушистыми после зимы бабками и верховой, тонконогий, едва не на полкорпуса выше. Закат следил за ними сквозь щель меж полотнищами полога, удивляясь.

— Впервые вижу Дьявола таким дружелюбным.

— Еще бы, он же девицу добивается, — улыбнулся Принц, достав лютню и тихонько пощипывая струны. — Тут любой станет тихим и покорным, только бы избранница на него посмотрела.

Фыркнул Пепел, высунулся на козлы из-под полога.

— Ничего, как своего добьется, так опять злющим станет.

Закат покачал головой, сомневаясь в словах юноши, но спорить не стал. Все равно будущее рассудит. Принц тем временем вернулся в повозку, уступив Пеплу место на козлах. Присел возле Заката, попросив разрешения его осмотреть.

— Ты ночью почти не кашлял. Хочу убедиться, что это из-за того, что легкие чистые, а не я что-то с травами напутал.

Закат кивнул, Принц помог ему встать. Подождал, пока больной закрепит одеяло на бедрах, не позволяя тому сползать ниже. Закат знал, что во время лечения его раздели целиком, понимал, что это было необходимо, и все-таки чувствовал себя неловко. Бродяги подобрали совершенно чужого для них человека и потратили много сил, выхаживая его.

Принц для начала ощупал Закату живот, убеждаясь, что того уже можно кормить не только хлебным мякишем. Спросил про синяки на выступающих ребрах, услышав о стычке со стражей, покачал головой:

— То есть, я не ошибся, тебя правда еще и избили. Удивительно как ты под той стеной не остался.

— Я должен был идти, — ответил Закат, сам удивляясь стойкости своего тела.

— Когда в следующий раз соберешься так глупо помирать, имей в виду, что добрых бродяг рядом может не оказаться, — насмешливо посоветовал Пепел, обернувшись на козлах.

Принц наконец приложил Закату ухо к груди, попросил глубоко дышать. Повозка дернулась, они схватились за борт, пытаясь не упасть, Закат неловко сел на стоящий рядом сундук. Колыхнулся неплотно задернутый полог. Принц, устояв на ногах, только улыбнулся, будто ничего не случилось:

— По крайней мере, в легких у тебя больше не хрипит.

Закончив осмотр, выбрался на козлы к другу.

Закат не слышал их разговор, но покраснели у Пепла даже уши.

***

Обедали бродяги на повозках, каждый на своей, не останавливаясь. Закат попросился помочь с готовкой и Принц выдал ему несколько мешочков и горшков, велев перетереть их содержимое в одной миске.

— Это разные соленья и травы. Едим мы обычно хлеб с сушеным мясом, но с такой добавкой выходит вкусно.

Закат на вид узнал только чеснок, остальные части смеси выглядели непонятными разноцветными кусочками со странным запахом. Пест превратил их в густую красноватую пасту, одновременно сладкую и жгуче-острую. Вкус был необычным, но Закату понравилось, хоть ему и разрешили съесть меньше ложки.

— От нее даже здоровому человеку может плохо стать, когда в первый раз пробуешь, — пояснил свой запрет Принц.

От нее ли, или от сухого соленого мяса, но плохо Закату в самом деле стало почти сразу после еды. Он пытался не показать это, но Принц заметил по скованности движений, снова промял живот — пальцы у лекаря были тонкие, но сильные. Выругавшись сквозь зубы, наполнил кружку водой, высунулся на козлы.

— Пепел, подержи, пожалуйста.

— Я ему не грелка, — огрызнулся недовольный бродяга.

— Так и прошу тебя я, а не он.

Пепел фыркнул, цапнул кружку, зачем-то прижал себе к груди. Отдал курящуюся парком. Обернувшись, зло улыбнулся изумленному Закату.

— Я и не такие фокусы могу. Например, откусить кому-нибудь слишком любопытному пальцы.

Принц тихонько засмеялся, кроша травы в горячую воду. Протянул Закату:

— Если до вечера не станет лучше — скажи сразу, хорошо?

Однако лучше стало, едва он допил отвар. Принц в самом деле был мастером своего дела.

***

Вечером был такой же костер, как вчера, и пляски, будто на празднике. Закату наконец разрешили выбраться из повозки, и он одевался, неловко путаясь в рукавах рубашки. По ней больше нельзя было сказать, сколько раз он спал на земле, что ушел сразу после пожара — бродяги не только выходили больного, но и постирали одежду, пока он лежал в бреду. Закат смотрел на аккуратную вышивку, впервые после выхода из Залесья показавшуюся из-под грязи, и пытался не думать о Пае. Он ведь обещал, что не уйдет без него, но после пожара, после похищения Ро, случившегося только потому, что Темного властелина узнали, слишком испугался, что кто-то еще может пострадать.

Улыбнулся Принц, помог слезть с высокой повозки. Закату очень хотелось поблагодарить его снова, но он старался уважать чужие традиции. Бродяга, заметив проглоченные слова, только чуть кивнул, оценив молчание.

Потом было такое же позднее утро, когда Закат проснулся, как привык в селе, и решил не таращиться бесполезно в светлеющее небо. Неторопливо собрал разворошенную стоянку, так что, когда проснулись завернувшиеся в один плащ Пепел и Принц, все уже было готово к отъезду. Впрочем, все равно пришлось ждать остальной караван.

Дьявол выплясывал рядом с серой кобылкой, которая, явно кокетничая, то делала вид, что не обращает на него внимания, то сама игриво прихватывала за гриву. Закат, глядя на это и вспоминая, что собирался отделиться, как только выздоровеет, а значит, не дать Дьяволу шанса ни на каверзу, ни на окончательное исправление характера, только вздохнул.

— Что, сбежать хочешь? — Принц, выбравшийся на козлы и доставший откуда-то лютню, даже не обернулся. — Тебе вроде бы с нами по пути.

— Так что не делай глупостей, — припечатал с недовольной миной Пепел. — Светлые нас и без тебя не любят, хуже всяко не будет.

— Но они вас не преследуют, — тихо возразил Закат.

— А ты будто знаешь! — Пепел обидно расхохотался. Принц поморщился, чуть обернувшись, и парень взял себя в руки, пояснил, усмехаясь: — Они за всяким, кто не такой, бегают. А мы своей «нетакостью» аж глаза режем. Так что сиди уже, сколько там тебе надо.

— Мне до Цитадели, — Закат ждал, что они покрутят пальцем у виска, но Пепел только скривился.

— До самой Цитадели мы не дойдем, — тихо признал Принц. — А вот до столицы — вполне. Через нее тебе одному пройти будет проще, чем каравану.