Закат

========== Глава 1 ==========

Темный властелин неловко отступил, запнувшись о ступень трона. Выронил клинок, тяжело осел на пол, сглатывая поднимающуюся по горлу кровь. Рыцари света гордо вскинули мечи, провозгласили нестройным хором:

— Враг повержен!

Большинство клинков блестело не замаранной сталью.

Рыцари деловито разбрелись по залу, отдергивая гобелены и проверяя, не осталось ли в троне драгоценных камней. Кто-то наклонился, чтобы подобрать амулет, веревочку которого перерубили во время боя. Темного властелина пнули в бок так, что он скатился со ступеней, растянулся на истертом полу.

— Еще не сдох? Живучий!

Он следил сквозь прорези шлема, как старый рыцарь заносит меч. Ждал удара, но того отвлекли.

— Открыли!

Они заторопились в сокровищницу, надеясь разжиться куда большей добычей, чем одна побрякушка. Темный властелин ухмыльнулся. Рыцарей света ждало жестокое разочарование.

— Господин? — из-за угла высунулся кончик конопатого носа. Убедившись, что опасности нет, верный шут подбежал торопливо, сорвал с головы цветастую шапочку, попытался зажать ей рану на груди.

— Оставь. Все равно умру.

— Зачем же вы, — бессильно всхлипнул шут, — их же двадцать было! А вы один. Ну зачем…

— Потому что я Темный властелин, — едва слышный голос сорвался во влажный кашель. — Тащи. Ненавижу умирать от таких ран.

Шут метнулся к стене, сорвал гобелен, настолько выцветший, что мародерствующее добро на него не покусилось. Расстелил на полу, перетащил Темного властелина на это подобие носилок. Неуверенно спросил:

— Может, все-таки подождать?

Тот покачал головой. Ждать не имело смысла, наоборот, лучше исчезнуть сейчас, пока рыцари заняты вскрыванием пустых сундуков. Проверять, что они станут делать после этого, умирающему не хотелось.

Долгий путь по потайным лестницам слился в одну непрерывную тряску, выматывающую и беспокоящую раны. Чтобы отвлечься, он пытался вспомнить ошибки, совершенные за прошедшие годы. Так и не нашел ни одной, если не считать выхода против двадцати рыцарей света. Но тут уж он был не властен — он должен был хотя бы попытаться защитить замок. Осознание, что его убили бы в любом случае, помогало терпеть боль.

— Добро всегда побеждает…

— Что вы сказали, господин?

Темный властелин только знаком велел не отвлекаться. Шут погрузил его на кухонную телегу, высыпав лежавшие в ней яблоки. Сквозь пыльное, пахнущее прошлым летом сено, которым его заботливо укрыли, Темный властелин видел нервных белых лошадей с алыми плюмажами, подбирающих раскатившееся по двору угощение.

Черный конь Дьявол, хрустя отвоеванным яблоком, позволил себя запрячь, и они направились к воротам.

Телегу трясло, так что когда спустя несколько часов шут с извинениями свернул на совсем уж отвратительный проселок, Темный властелин уже не слышал его. Зло вновь пало.

Но миру нужно зло. Нужно для того же, зачем нужна зима, ночь или тени. Зло не имеет права умирать надолго, и потому он воскрес следующим вечером, когда закат окрасил багрянцем старый каменный алтарь на холме в стороне от дорог.

Человек лежал на холодном камне, щурясь на розовые облака и наслаждаясь отсутствием боли. Небо успело потемнеть на востоке до глубокого фиолетового, прежде чем он наконец сел, позволяя неохотно бьющемуся сердцу разогнать кровь по жилам. Поднял аккуратно сложенную рядом одежду, скользнул ладонью по очередной латке на груди.

— Хватит ее зашивать, Пай.

— Так новую же купить не на что, — отозвался сидящий на земле шут. Поднял голову, улыбнулся застенчиво. В его руках блестела выправленная и начищенная корона. Когда только подобрать успел, слетела же во время боя… Попросил, протягивая ее: — Возьмите, господин.

Он взял. Повертел, поднял к заходящему солнцу, рассматривая черные зубцы.

— Темный властелин. Опять, — сказал — как сплюнул, скривившись от горечи во рту. Вспомнил пустую сокровищницу, бросил взгляд на рубаху — напротив сердца латка на латке. И с размаха зашвырнул корону в кусты. Пай, ахнув, бросился следом.

Когда вернулся, бережно прижимая к груди свою находку, его господин уже заканчивал одеваться. Спросил, не оборачиваясь:

— Ты не помнишь, как меня звали?

— Темный властелин, — недоуменно пожал плечами Пай. — Как же еще?

— А до того?

— Не знаю, господин. Наверное, никак.

— Никак? — он покачал головой, — Нет, вряд ли. Мне нужно имя, Пай.

Шут всплеснул руками, не понимая, чего от него хотят.

— Так коронуйтесь! Будете Темным…

— Хватит.

Под его холодным взглядом Пай съежился, словно пытаясь спрятаться. Даже зажмурился от страха, но корону обнимал так, будто она была котенком, которого требовали оставить в лесу. Его господин, поморщившись, отвел взгляд. Натянул сапоги, бесцеремонно опираясь на алтарь, накинул на плечи плащ. Брезгливо уронив в траву фибулу в виде зубчатой короны, огляделся. Велел:

— Будешь звать меня Закатом.

— Но…

— Или господином, если тебе так привычней. Но для других я — Закат. Не Темный властелин.

И зашагал по едва заметной тропинке вниз с холма, туда, где сквозь деревья виднелись телега и конь.

Решиться было легко, куда сложнее понять, как жить иначе. Всегда он возвращался в разграбленный замок, подсчитывал убытки. Таился, сколько позволяли припасы и традиции, затем объезжал ближайшие деревни и все шло, как предначертано, по одному пути. Сделав первый шаг, короновавшись, он уже не мог свернуть — традиции держали его крепче, чем держит колея телегу, катящуюся с холма.

Сейчас правила были нарушены. Он не стал Темным властелином, он был в стороне от своего обычного пути и не знал, кто он. Присвоенное имя болталось в пустоте, не вызывая никаких чувств, кроме, разве что, пустого злорадства оттого, что оно — другое.

— Надо бы остановиться на ночь, господин…

Пай шел позади, след в след, ведя в поводу коня, все еще запряженного в телегу. Он не терял надежды, что его господин одумается и все пойдет как должно.

— Хорошо, мы остановимся. — Сумерки действительно сгущались, и Закат замедлил шаг, оглядываясь. Мир всегда помогал ему первые годы после воскрешения, подсовывал тихие деревушки, покорных людей. Так бросают кость собаке, послушно следующей приказам. Когда-то мир расщедрился на верного шута — после того, как даже кости, оставшиеся от сожженного тела, истолкли в прах, и с алтаря он встал лишь спустя полную луну, слабый, как новорожденный. Но сейчас на глаза не попадалось ни хижины, ни костра дровосеков, ни даже захудалого стога.

Закат зло оскалился на мгновение, но тут же успокоился. Даже улыбнулся. То, что его не собирались награждать, означало, что глупая на первый взгляд выходка сработала.

Пай едва не налетел на своего внезапно остановившегося Заката.

— Будем ночевать здесь. Распрягай Дьявола.

Тот огляделся. Они стояли на краю крохотной полянки, чьим единственным достоинством была разлапистая ель, которая могла с горем пополам защитить от дождя, случись ему начаться. Привыкший к обычной удаче своего господина шут ожидал большего, но вопросов задавать не стал. Освобожденный от упряжи конь фыркнул, развернулся, сунув морду в телегу, напоминая людям о том, что на привале нужно не только спать.

— Ты умеешь охотиться? — если бы у них был лук или арбалет, Закат смог бы подстрелить дичь, но о силках знал только, что они существуют и ими в принципе можно поймать зайца на ужин. Увы, у шута отношения с охотой были не лучше:

— Нет, господин. Но я припас немного хлеба и яблок. А еще кремень, веревку, нож… — Первое яблоко, извлеченное из полотняной торбы, тут же отобрал конь, раскусил, сочно хрупая. Пай отмахнулся от наглеца, спасая остальные продукты, Закат только хмыкнул, погладил коня по бархатистой шее, забрал сумку.

— Давно готовился?

Шут испуганно помотал головой. Будь на его колпаке бубенцы — звенели бы на весь лес.

— Что вы, господин, я вовсе не…