Проклятие

Впрочем, рубят — это очень мягко сказано.

Клод фон Ваат, как звали того самого гнома, который обнаружил деревья, прочитал нам целую лекцию. Оказывается, чтобы получить правильные высококачественные заготовки, нужно чуть ли не полчаса ритуалов на каждое дерево. А если просто спилить — получится бревно, лишь чуть более прочное и легкое, чем обычный тополь.

Священнодействие с разрисовыванием стволов деревьев рунами началось — и мгновенно стала портиться погода. Солнышко оперативно спряталось за сгустившимися облаками, подул неприятный ветерок. Где-то вдалеке послышался тоскливый волчий вой. Мне даже стало как-то не по себе — видать, действительно Ваат наткнулся на что-то очень редкое и ценное…

К тому времени, как ребята разрисовали рунами все пять тополей, тучи сгустились до предела, погрузив все вокруг в сумерки. А затем с небес хлынул ледяной ливень. И практически тут же раздался вопль одного из разведчиков:

— Внимание, движение! Вижу…

Что там он увидел, я не расслышал за свистом поднявшегося ветра. Природа явно разгулялась не на шутку. Но неясное движение я заметил и сам. Какие-то тени, скрывающиеся среди листьев, сумрака и потоков дождя, быстро окружали меня, стараясь отсечь от своих.

— Нафиг, нафиг… — я, как мог быстро, вскарабкался на мокрое и скользкое дерево. И, посмотрев на почти черное небо, принялся копаться в интерфейсе, пытаясь вызвать свое северное сияние. Как-то не удосужился его назначить на определенный жест.

Полминуты возни, готово.

Над головой начали стремительно разворачиваться призрачные ленты, освещающие местность неверным холодным светом. Впечатление — как в лунную ночь на кладбище, честное слово. Аж мурашки по коже.

Снизу раздалось тихое рычание, но, когда я посмотрел на звук, там уже никого не было. Пожалуй, стоит вернуться к своим. Тут, на ветке, я им не помощник.

То, что на месте проведения ритуала от меня тоже будет не очень много пользы, решил не учитывать. Просто не хотелось сидеть одному в зловещем лесу.

Потихоньку, по веточкам перепрыгивая с дерева на дерево, я подобрался к остальным. Воины стояли сумрачные, держа оружие наготове, ремесленники возились около своих тополей, вокруг среди деревьев скользили неясные тени, а сверху на все это дело лился ледяной ливень, подсвеченный мертвым светом моего сияния. Идиллия.

На меня, слезшего с дерева, не обратили особого внимания, лишь сказали держаться около Ваата и защищать его по возможности. А затем ребята у тополей, никого не предупредив, разом ударили топорами по стволам.

В следующий момент произошли несколько непредусмотренных планом вещей. Для начала, с сумрачных небес прямо в серебристые деревья ударили молнии. Ударили так, что кора, ветки и щепки полетели во все стороны с отличным поражающим эффектом — как от оборонительной гранаты. Самим дровосекам ничего не сделалось — видать, хорошо подготовились. Я же проигнорировал первый удар здоровенной веткой, увернулся от четверти следующих попаданий и чуть не сдох от остальных, нанесенных щепками и корой.

Кольцо защитников буквально разметало по сторонам. Правда, никого не убило. Хотя это имело лишь временный характер — из леса выметнулись прятавшиеся там тени и бросились к валяющимся игрокам, попутно принимая вид каких-то приземистых, длинных и очень зубастых волков.

Навстречу им ударили редкие стрелы, мелькнула вспышка магии, но все мгновенно перешло в рукопашную схватку. На мою долю тоже достался такой волчара и я с удивлением и некоторым ужасом понял, что ничего не могу ему сделать.

Призрак высшего порядка, с непросматривающимся именем, способный только убивать и уж точно не собиравшийся становиться жертвой какого-то там недовампира. От первого удара я увернулся… А затем мир померк и я возродился на месте нашей стоянки.

Здесь тоже было темно, шел дождь и было видно мое сияние, но разница в ощущениях была кардинальной.

Чуть поколебавшись, я все же помчался обратно к полю боя, благо до него было не так уж далеко. Рядом бежал еще кто-то из наших, также отправившийся на возрождение.

Примерно на полпути дождь внезапно закончился. Тучи начали рассеиваться, а ветер превратился в легкий ветерок. Мы с бегущим рядом игроком остановились и переглянулись.

— Интересно, получилось?

— Черт его знает, скорее, прибили всех… Эти твари неуязвимые совсем, фак.

К рощице подбирались максимально осторожно, но выяснилось, что там уже все в порядке. На мокрой поляне лежали три груды черной трухи, две очень аккуратные и длиннющие жерди из белоснежного дерева, а вокруг ходил довольный гном, о чем-то рассказывая нескольким выжившим игрокам.

Оказалось, что все получилось как нельзя лучше. И две жерди из пяти тополей — это очень приличный результат, равно как и гибель кучи народа при их добыче.

Подошел наш казначей, тоже гном, носивший гордое имя Перселий III. Оценивающе посмотрел на жерди, что-то прикинул, пошевелил губами, а затем важно изрек:

— Делим так. Половина одной жерди идет в клановую казну. Оставшаяся половина делится поровну между игроками, участвовавшими в походе за древесиной. Вторая жердь используется на усмотрение ремесленников, которые ее добывали. Ваат, разделишь?

Гном, явно не рассчитывавший, что им достанется аж половина от добытого, истово закивал. И бросился к одной из жердей. Все же прокачанное мастерство плотника или лесоруба — это тоже искусство. Повинуясь легкому взмаху топора, жердь развалилась на две идеальные половинки. Перселий, кивнув, сграбастал одну и куда-то уволок — видать, просто так в инвентарь она к нему не помещалась.

— Так, люди, сколько вас здесь? — вопросил гном.

Оказалось, что двадцать восемь.

— Значит, на двадцать восемь частей делить, пробормотал Ваат, примериваясь к стволу.

— Стой, стой! — завопил кто-то из лучников.

— Что такое?

— Покажи, какой длины обрубки получатся?

— А, да, не сообразил, — хлопнул себя по лбу гном. Потом показал — получалось, что на каждого выходит по чурбаку длиной сантиметров в тридцать и примерно такому же в диаметре. — Так как делить?

Лучников оказалось девять человек и они тут же вступили в оживленную дискуссию. Оказывается, в качестве заготовки для лука, если считать по длине, годился отрезок ствола где-то в полтора метра. Но при этом из такого отрезка, для которого пришлось бы объединить куски пяти человек, получалось только четыре заготовки. Один явно оставался в пролете. Вдобавок, у оставшихся четырех лучников тогда получался бы смех, а не луки, потому что для полного размера им не хватало длины.

Ваат терпеливо ждал.

После споров, торгов, всяческого обмена и небольшой ругани компромисс был найден — две четверки лучников просто докупили себе по среднеаукционным ценам недостающие куски у тех, кому они были совсем не нужны, а оставшийся не у дел девятый лучник психанул и выставил на кон чертовски хорошие легендарные сапоги, доставшиеся ему от лича. Поставив условием, что меняет их на четыре отрезка древесины. После новой волны ругани, уже из-за сапог, их все же выкупил один из наших магов.

Лучник в результате теперь ходил без обуви, но хвастался перед приунывшими коллегами тем, что теперь у него будет не только шикарный лук, но и не менее шикарные стрелы. Коллеги откровенно завидовали.

В остальном же распил прошел вполне себе удачно. Я получил на руки достаточно увесистый кусок древесины, спрятал его в инвентарь и забыл. Потом когда-нибудь пригодится. Может быть.

Глава 2

Еще через день мы уперлись в горы. В прямом смысле уперлись — прямо перед нами встала практически вертикальная стена, уходящая куда-то в небо. Разведка, отправленная для изучения местности, вернулась ближе к вечеру и доложила, что неприступная преграда так и продолжается в обе стороны на сколько хватает глаз, изредка немного снижаясь и радуя взор дивными водопадами.

И перспективное место для того, чтобы ее преодолеть, только одно — полузасыпанный вход в какую-то шахту.