Страница 12 из 22
Тапок вещал как по писанному, а Башмак начал тихонько хихикать и никак не мог остановиться.
***
Лечить ногу Сергей решил способом, который ему посоветовал как-то приятель-скалолаз, имевший большой опыт по восстановлению повреждённых конечностей - больше пить и меньше двигаться. Такое лечение оказалось несколько утомительным, но весьма продуктивным. Соломатин очень быстро познакомился с завсегдатаями бара, с барменом у него наладились просто таки приятельские отношения, и торопиться в столицу загулявший студент уже не видел смысла. Подождёт Науменко с отчётом, ничего. Тем более что бар оказался идеальным местом для сбора информации. Подвыпив, местные уже не стесняясь Сергея, обсуждали свои делишки. После того как он купил информацию у Пеки и слазил по трубе на закрытую территорию, он стал как бы своим, повязанным круговой порукой. Ему светило пять лет строго карантина в СС за нелегальное пересечение периметра.
- Ты никогда так не говори - контрабанда, - говорили ему новые приятели. - Мы называем просто - вещи. И всем понятно, об чём речь.
- Ну, и какие вещи вы из резервации таскаете? - спрашивал Серёжа.
- Лучше всего идут ихние шахматные журналы с задачками, - втолковывали ему. - На них спрос стабильный. Но платят не много. А вот иногда бывают заказы индивидуальные, тогда можно не хило бабла поднять.
- Это когда колесники кому-нибудь с большой земли диссертацию пишут или научную разработку помогают закончить, - уже со знанием дела подхватывал Сергей.
- Мы не говорим "колесники". Так дети говорят. Мы говорим - "башковитые".
Картина складывалась безрадостная. У местных был давно и стабильно налажен контакт с населением резервации, процветал подпольный бизнес и что-то подсказывало Сергею, этот бизнес не мог существовать без ведома Санитарной службы. Ведь были ещё какие-то пограничники, про которых в посёлке знали даже дети. В то же время представитель профильного научного центра не мог попасть в резервацию, имея при себе все мыслимые допуски, добытые Науменко с великим трудом и с помощью самых высокопоставленных коллег.
- Башковитые любят вкусную жратву, - втолковывали Сергею. - У них там с этим туго. Поэтому не жмись, купи икорки там, сырку подороже, конфеток шоколадных, бухло качественное тоже уважают. И останешься с наваром.
- И всё это через трубу идёт? - наивно спрашивал Сергей.
Местные посмеивались, давая понять, что проход на территорию у каждого свой и так просто никто про это не расскажет.
- Труба для лохов на вроде тебя. Ты на Пеку не сердись, он тебя обул, конечно, но как же ему было тебя не обуть, такого сладкого? Ты теперь главное отстёгивай кому надо, и будешь нормально упакован.
- А кому надо? - спрашивал Сергей.
Над ним опять смеялись, давно они таких наивных людей не видели. Одно слово, студент, что с него взять?
А ведь Пека меня чуть не угробил, думал Сергей. Я мог там запросто подохнуть, если бы не этот парень с видеокамерой, которой по его словам и сам случайно в трубе оказался. Надо чистить этот гадюшник. Надо сюда следственную бригаду и роту автоматчиков. И ещё надо допить пиво. Пиво у них хорошее.
***
- Вот она, твоя преееелесть, - Тапок глумливо гнусавил, издалека показывая Завадскому маленькую ампулу с золотистой жидкостью. В другой руке он держал старый, тронутый ржавчиной пистолет.
Увидев ампулу, профессор судорожно сглотнул и молча хлопал глазами, не в силах вымолвить ни слова. Он как будто остолбенел и с него слетела вся решимость, с которой они пришли к Тапку для серьёзного разговора. "Развести рамсы", как выразился Башмак, сунув в карман литой свинцовый кастет. Но Тапок сразу стал паясничать, а вот теперь достал из кармана эту ампулку, при виде которой Завадский потерял дар речи.
- Чё за хрень-то? - наконец не выдержал Тапок.
- Сыворотка жизни, - сказал профессор. - Образец 87-579, если быть точным.
Он сгорбился, голова и колени у него тряслись, несмотря на недавно принятое лекарство. После сильного ливня в Лабораториуме было сыро и прохладно, на пол набежали лужи, тянуло зябким сквозняком и, можно было подумать, что профессора потряхивает от холода, но Башмак знал, что это не так.
- Пятьсот семьдесят девять? - переспросил Башмак. - А. Тогда понятно.
Тапок засмеялся, снова спрятал ампулу в карман и, развлекаясь, крутанул позолоченное колесо над алтарём. Александру Борисовичу такая вольность явно не понравилась, но он промолчал, только отъехал подальше вглубь зала, демонстрируя свою непричастность к кощунству. А Завадский устало присел в пустое инвалидное кресло. После Ночи гнутых спиц в городке оказалось много пустых кресел. На этом видимо, ездил кто-то из заведующих.
- Расскажи ему, - попросил Завадский.
- Сам и расскажи, - грубо ответил Тапок.
- Хорошо, - пожал плечами профессор. - А этот знает?
Он кивнул на Александра Борисовича. Заведующий печально улыбнулся.
- Конечно! А я откуда, по-твоему, узнал? - воскликнул Тапок. - Всё мне выложил. Потому что жить хочет. Ведь хочешь?
- Хочу, - просто ответил Александр Борисович.
- Но ведь установка была разрушена! - крикнул Завадский. - Я сам её уничтожил. Все, кто работал над проектом, погибли, а записи я сжёг.
- Долгие годы Спицы трудились над восстановлением аппарата для получения благодати, - торжественно объявил Александр Борисович. - А я молился, и молитвы мои были услышаны Колесом и благодать ниспослана.
- Как давно были услышаны молитвы? - спросил Завадский.
- Пятнадцать лет назад, - ответил заведующий.
- Дни Гнева! - профессор ударил кулаком по подлокотнику. - Вот почему нас бомбили.
- Ну да, - подтвердил Тапок. - Оказывается в обмен на препарат, эти дураки потребовали, чтоб их забрали на большую землю.
- Знаете я, пожалуй, пойду, - сказал Башмак, который по-прежнему ничего не понимал. - Тут как-то прохладно, да и физкультурой я сегодня ещё не занимался.
Развинченной походкой он направился к выходу, но Завадский сказал:
- Стой. Это препарат для продления жизни. Разработан вторым и последним поколением учёных. Дальше рождались почти одни мутанты.
- Ересь, ересь, - прошептал заведующий, но Завадский, не обращая на него внимания, продолжал:
- Они пытались продолжать генетические эксперименты, повернуть вспять процесс негативных мутаций внутри популяции, а открыли механизм репарации ДНК, - он запнулся, глянул на Башмака и пояснил. - Ну, исправление хромосом, повреждённых в результате достижения предела Хейфлика... Лекарство от старости, короче.
- Тебя эта штука вылечит, да? - сказал Башмак.
Профессор кивнул и продолжил.
- Первые прививки сделали себе несколько человек непосредственно причастных к исследованиям. Результат был положительным, мы перестали стареть. Тогда же произошло первое в истории колонии вооружённое столкновение.
- Всем захотелось, а на всех не хватило? - не столько спрашивая, сколько утверждая, сказал Тапок.
- Да, - профессор с ненавистью глянул на новоявленного Ось Колеса. - Из разработчиков в живых остались только я и те, кого вы называли Спицами. Но они были административными работниками, не учёными. Мы поссорились. Они хотели установить в колонии диктатуру, основанную на лимитированый выдаче сыворотки особо приближённым, я настаивал на спасении от старости наиболее талантливых и генетически "чистых". Со мной не согласились и попытались убить. И тогда я разрушил аппарат. Ушёл в пески, долгое время жил не высовываясь, потом стал шагателем.
- История всё расставила по своим местам, старик, - сказал Тапок. - Они наладили производство этой дури и стали потихоньку толкать на большую землю.
- Благодать Колеса ниспослана неведующим истинной веры, через неё они приобщатся, - согласился Александр Борисович и осенил себя Ободом.
- Заткнись, а? - сказал Тапок. - После бомбёжки Спицы поумерили аппетит и согласились в обмен на экспорт лекарства установить терминалы Дара Колеса. Со жратвой стало полегче. Они были неплохие ребята, об этих идиотах на колёсах всё же как-то заботились. Не знаю, что вы тогда договориться не смогли.