Шагатели, Книга первая

- Правда, - сказал Башмак. - Вон, в рюкзаке лежит.

- Молодец, - одобрил Малинников. - Только за тобой теперь все кому не лень гоняться будут. Большую награду за тебя Тапок обещает. Ну и, как водится, все кто тебе помогать будет - вне закона.

- А ты что ж?

- Ну, вечная жизнь мне не к чему, с этой бы разобраться. А помочь тебе попросила тётя Шура, а тёте Шуре я отказать не мог. Да и вообще, пошёл он, этот Тапок. Я его Осью не выбирал.

Он замолчал и Светка, радуясь возможности поучаствовать во взрослом разговоре, затараторила:

- Тётя Шура сказала, что ты на Подстанцию придёшь. Мы ждём, ждём - нету тебя. Тётя Шура про трубу и сказала - там, дескать, отлёживается. Или раненый, или застрял. Ехайте, говорит, выручайте. Без него нам всем кирдык будет.

- Погоди, Фёдор Филиппович, - сказал Башмак, припомнив имя-отчество Малинникова. Он приподнялся на локтях и оглядел платформу, на которой они плыли над песком, тесно прижавшись друг к другу. - Это мы на чём катаемся? Это же огородный транспортник. Он же маломощный, два ведра картошки от земли с трудом отрывает.

- Был маломощный, - довольно ответил Малинников. - Пока мастер Гоша дроссель не нашёл. Что за дроссель такой я не знаю, но теперь сам видишь, как Емеля на печи кататься могу. Правда аккумуляторы жрёт, не напасёсся. Ведро самогона, пять мешков картошки и сало ещё, вот на этом ковре-самолёте я потом Гоше и отвёз, да.

- И давно у тебя этот самолёт?

- Да года два уже.

- Чего же раньше не хвастался?

- А к чему? - пожал плечами Малинников. - Неизвестно, как бы к этому делу Спицы отнеслись, могли ведь и не одобрить. Да и шагателей заработка лишать я не намерен. Мне бы урожай собрать, и ладно. Поэтому мы с Гошей это дело в секрете держали, через тебя переписывались, а потом ночью он мне уже готовый агрегат пригнал, я с ним обратно на Главную станцию, после домой.

И тут у Башмака зазвонил коммуникатор. Малинников с дочками удивлённо смотрели, как он достал из кармана куртки комм и ткнул пальцем в надпись на дисплее "ответить". На экране появилось лицо Соломатина, и Серёжа сказал:

- Привет, Башмак.

- Привет, Серёга, - радостно ответил Башмак. - А у меня к тебе как раз разговор есть.

- Погоди, - сказал Серёжа. - Ты там один? Нас никто не слышит?

Башмак на ходу с трудом сполз с платформы и махнул рукой Малинниковым - езжайте! Фёдор Филиппович отвернулся, и платформа, избавившись от одного ездока, шустро полетела к уже совсем близким домикам Подстанции. Светка помахала шагателю рукой, и он побрёл следом, тяжко переставляя ноги.

- Теперь один, - сказал Башмак.

- Очень хорошо, - ответил Серёжа. - Ты профессора Завадского знаешь?

- Паркинсона? Знаю, конечно.

- Почему Паркинсона? Завадского Виталия Викторовича, профессора.

- Сказал же, знаю.

- А поговорить с ним можно?

- Сейчас нет. Я с ним не раньше завтрашнего утра увижусь.

Соломатин помолчал, было видно, что он никак не может решиться сказать нечто очень важное, а Башмак уже подходил к дому Малинниковых.

- Ты вот, что, Башмак, - наконец решился Серёжа. - Ты скажи профессору, чтобы образец восемьдесят семь, пятьсот семьдесят девять, запомни - образец 87-579, ни в коем случае не...

Изображение на экране задёргалось, лицо Соломатина исчезло, в кадре мелькнули сапоги со шнуровкой и чья-то очень сердитая рожа. Кто-то вскрикнул и очень уверенный голос произнёс: "Отставить. Дай сюда".

- Сергей, что там случилось?! - закричал Башмак. - Он у меня, слышишь? Этот долбанный образец у меня.

Снова послышалась возня и сдавленный крик: "Молчи, не говори им ничего!". Это Серёга кричит, подумал Башмак, а на экране появилось лицо мужчины средних лет с очень проницательным взглядом.

- Я полковник Супогреев, командир подразделения Санитарной Службы "Острый угол". А вы кто, юноша?

- А я Башмак. Командир двух резиновых сапог и рюкзака "всё своё ношу с собой".

- Я ценю обычно юмор собеседника, но дело у нас серьёзное. Не до шуток нам, Башмак. Как я слышал прибор у тебя?

- Какой прибор? Вам послышалось, полковник, - нагло ответил Башмак, заходя в дом Малинниковых.

На диване лежала измождённая тётя Шура, возле неё хлопотала супруга Фёдора Филипповича. Тётя Шура слабо улыбнулась Башмаку, а он сразу прошёл к ней, присел на краешек дивана, взял узкую ладошку тёти Шуры в свою ладонь.

- Башмак, я вам ещё раз советую быть посерьёзней, - сказал Супгреев. - Если прибор у вас, немедленно двигайтесь к периметру резервации, вас встретят. Я лично вас встречу. И гарантирую безопасность и выход из резервации. Вы же этого хотели?

- А если не выдвинусь? - насмешливо спросил Башмак. - К периметру. То что?

- Вот тогда я ничего не гарантирую, - сказал Супогреев, и от его тона у Башмака по спине пробежали мурашки.

- Я не знаю, полковник, - уже серьёзно сказал Башмак. - Мне надо подумать.

- У вас мало времени.

- Я вообще-то со своим другом разговаривал! - снова разозлился Башмак. Чего он ему угрожает, в самом деле?! - Где он? Пусть возьмёт комм.

- Он сейчас не может, - сказал полковник. - Он занят.

- Вот когда освободиться, тогда и поговорим! В дальнейшем все переговоры через моего друга Сергея Соломатина.

Башмак вырубил комм и сидел, тупо глядя перед собой. Его снова начал бить озноб и одолела слабость. А на него смотрели жена Малинникова, сам Фёдор Филиппович, Света, близняшки Мила и Сима, Таня, а тётя Шура сказала:

- Чего ты ерепенишься? Бери Аньку и беги отсюда. Отдай ты им этот прибор, зато в нормальном мире поживешь.

- В нормальном?! - крикнул Башмак, размахивая коммуникатором. - А где он, нормальный? Думаете там? За периметром? А вот это вы видели?

И он включил новостной канал и показал им толпы фанатиков, беснующихся возле Храма Единоподлинной Веры. И репортаж про зачистку поселения контрабандистов. И обсуждение в Мировом Совете проекта закона о поражении в правах лиц, имеющих чрезмерную округлость в области живота (исключая беременных), груди или ягодиц. И запрет на хождение круглых монет и введение в оборот монет квадратных. И снова казнь еретика, осуждённого за кощунственную привычку выдувать табачный дым кольцами.

Семейство Малинниковых сидело с открытыми ртами, а тётя Шура негромко материлась.

- Вот так вот, - сказал Башмак. - Ладно, пойду к Любовь Петровне зайду, мне ей долг вернуть надо.

- Не ходи, - сказал Фёдор Филиппович. - Повесилась она. Как Тапок по радио новые порядки объявил, так и повесилась.

- Повесилась?! - изумился Башмак. - Зачем?

- Ну, может, чтобы этаких вот картинок не видеть, - сказал Малинников, кивнув на коммуникатор в руках Башмака.

Окончаеие и продолжение

https://www.litres.ru/konstantin-shabaldin-8659664/shagateli/

https://shop.cruzworlds.ru/?a=book&id=687