Тетрада Величко

Кузьма же, допив свою порцию напитка в пару глотков, поднялся.

— Я забираю ее. Кристине домой надо. Она измотана. И спит на ходу. Не знаю, чем ты думаешь, позволяя ей работать в таком ритме, но точно не головой, — застегнув пиджак, решительно заявил он.

— Кузьма! — возмутилась Кристина, недовольная тем, что о ней в третьем лице говорить начали.

— У нее смена сейчас, — вроде и признавая правоту Кузьмы, но и не собираясь уступать, решительно выдвинул подбородок вперед Руслан.

— А мне — по хр***, - спокойно, и даже с иронией ответил Кузьма. — Сам отрабатывай, раз допустил такое. Ей надо выспаться нормально.

— Можно подумать, ей дома дадут отоспаться, — хмыкнул Руслан, по-видимому, не собираясь сдавать позиции. — Тут хоть нервы мотать не будут…

— Значит, я ее отвезу туда, где ей никто мешать не станет, — все тем же ровным голосом, но с таким напором, что невольно хотелось податься назад, ответил Кузьма.

Рус сжал челюсти.

— Так, все. Брейк, — Кристина устало подняла руку. — Я тут, вообще-то. И вполне могу сама за себя решить.

Они оба повернулись в ее сторону и так похоже глянули, словно синхронно подумали, что ничего подобного она не может априори….И это ее взбесило. Один раз они так уже решили за нее, когда Кристина ни слухом ни духом ни о чем не знала. Хватит с нее их понимания блага для ее жизни.

— Я останусь здесь, — резко поднявшись с дивана, Кристина напряженно выпрямилась. И плевать, что обоим в росте уступает. — У себя в кабинете лягу сейчас, — выставила в сторону Кузьмы руку, не позволяя ему спорить.

Ладонь замерла в сантиметре от его груди. Он сжал губы. Собирался что-то говорить, но уступил.

— Лягу здесь и высплюсь, — еще раз повторила Кристина. — У нас сегодня плановых операций нет. Обход уже провели. Если что-то будет, Рус — подстрахуешь меня на консультациях, назначишь на другое время. Если экстренно — тогда буди. А к трем уже Анатолий на смену приедет, и я уйду. Все довольны? — распорядилась Кристина, будто она здесь главный врач.

Выглядело так, словно не доволен ни один из них. Руслан, похоже, как и Кузьма, считал, что ей стоило бы уйти, просто согласиться не мог в голос. Да и без анестезиолога не останется же, а не дай Бог операция? Что-то срочное…

Кузьма же просто выразительно глянул на Кристину, без слов дав понять, что он думает о ее «плане». Перевел взгляд на конверт, так и оставшийся лежать на диване. С намеком, чтобы она не забыла. Забирать его он явно не собирался.

— И крепко же ты заснешь после такого количества кофе? — уже вслух хмыкнул он. Но спорить не стал. — Ладно, раз так — я поехал. Наберете. И если еще раз утвердишь такой ее график, — повернулся Кузьма к Руслану, — голыми руками придушу. Ясно?

Не дожидаясь ответа, он вышел из кабинета, напоследок просто посмотрев на нее.

Кристина прикусила щеку изнутри. Не было бы Руса, еще хоть раз коснулась бы его…

Устало закрыла глаза и вернулась на свое теплое место на диване, сунув конверт в карман халата. Рус или не заметил, или не придал этому значения.

— Мне не нравится это признавать, но он прав, — проворчал Карецкий, усевшись в ее кресло. — Ты себя доводишь до края, Кристя. Никому от этого лучше не станет. Тебе — особенно.

— Ага, давай, читай мне морали. Сам ни разу не трудоголик, — хмыкнула она, растянувшись на диване. — Лучше достань из шкафа подушку и плед, я уже не встану.

Руслан покачал головой, но на просьбу отреагировал, поднялся и пошел к ее шкафу.

— Что он хотел, Кристя? — поинтересовался Руслан, подсовывая ей под голову подушку.

Приятно все-таки, когда за тобой ухаживают. Она в самом деле устала так, что сейчас и руку не смогла бы поднять. Как Кузьма из кабинета вышел — из нее словно бы стержень выдернули. Вообще сил нет.

Зря он опасался, что она не уснет из-за кофе, уже глаза слипаются.

— Профосмотр пройти, — ответила сонно, кутаясь в плед, которым Руслан аккуратно ее накрыл.

Про то, что Кузьма раскусил ее внутреннее состояние, Кристина говорить не хотела. Как и про «подарок».

— Ладно, спи. Потом поговорим обо всем, и о Романе тоже.

Руслан, наверное, заметил ее состояние и больше никаких разговоров не заводил. Нежно провел по ее волосам, словно убирал рассыпавшиеся по подушке пряди, и повыше подтянул плед. Наклонился, чмокнул в макушку, наверное, воспользовавшись тем, что она сонная и не будет огрызаться. Хотя Кристина и сморщила нос в гримасе.

— Рус!

— Я закрою дверь снаружи, чтоб тебя не дергали. Проснешься — звони, выпущу, — тихо хмыкнув, прошептал Руслан и вышел, закрыв дверь.

Но Кристина уже почти этого не слышала.

Глава 5

Восемнадцать лет назад

Май радовал погодой: не жарко, но приятно тепло. И все просто насыщено запахом весны. Трава такая зеленая, что аж глаз режет, и листья на деревьях еще пылью не притрусило. А этот аромат в воздухе — свободы и раздолья!

Кузьма с детства любил май, как явное свидетельство скорого окончания школы. Близящейся «свободы». И сейчас май — не подвел его. Дембель. Два года не был дома толком. И вот, наконец-то, возвращался. Аж не верилось, блин!

Потому, наверное, воздух казался еще слаще и внутри непривычная благодать ощущалась, которой столько месяцев не чувствовал. Ненавидел систему и тупые, ничем необоснованные «правила». Всегда бунтовал против глупых, по его мнению, требований и порядков. Но в армии, конечно, пришлось воспитывать силу воли и характер. Там бунтарство себе дороже. Проще зубы сжать и присмотреться, подстроиться и извлечь для себя выгоду по-тихому, чем раз за разом нарываться. Тупостью Кузьма никогда не отличался.

Но сейчас не об этом думалось — домой хотелось так, что аж зубы сводило. И чем ближе подъезжал, как ни странно, тем больше трясло от нетерпения. Соскучился по своим нереально. Слов не знал, как рассказать об этом. Кристя бы точно сто вариантов придумала, а у него — ни одного приличного, который можно было бы при матери или малой вслух произносить. Толком ни разу за эти два года не виделись: несколько раз мать приезжала к нему — проведать, раз даже малую с собой взяла, каникулы в школе были. Да один раз он в увольнительную домой приезжал еще в прошлом году: все в суматохе, торопливо, пока дорога туда-сюда, дома и суток не пробыл. Да и денег у них всех, по-честному, не горы, особо не поразъезжаешь.

Так что соскучился капитально. Малую вообще, считай полтора года не видел: когда домой приезжал — она у своей бабки в селе была. Он не додумался, решил своим сюрприз сделать, вот и не сложилось. Но хоть с матерью да с тетей Томой увиделся. И с мужем тетиным новым. Точнее, мужем он пока был только на словах, хоть Кузьме показался нормальным мужиком, да и мать о нем хорошо отзывалась, и Кристина в письмах писала, что «отчим» хороший, добрый, внимательный. Но чтоб не лишиться места в очереди на квартиру от комбината, которая была уже очень близкой, расписываться они не торопились. Все ж таки у матери-одиночки больше шансов.

Кристина ему потом насчет этого приезда много высказала в письмах. Грозилась никогда не простить, обижаться обещала вечность. «Не писать» ему больше клялась. Ага, аж на три дня ее обиды хватило, судя по почтовым штемпелям. Но Кузьма, само собой, по этому поводу в ответном письме не острил. Даже искренне прощения попросил за свой ляп.

Честно говоря, он каждого ее письма ждал, хоть и получал их несколько раз в неделю. Другим парням девушки и невесты не писали столько, сколько ему Кристина, вызывая зависть у сослуживцев таким вниманием из дома. Хоть Кузьма и говорил парням, что это сестра. Сам ждал почту каждый день. Наверное, без ее писем совсем иначе переносил бы службу, а малая знала же его характер. И отношение Кузьмы к подобному. Мелкая самая, а лучше других понимала, что написать и какие слова подобрать, чтобы уговорить его «не париться», не заводиться, просто отслужить и вернуться домой. Хоть Кузьма ни разу и не рассказывал ей ничего в «подробностях», когда ответы писал. А все равно — Кристина словно мысли его читала, даже на расстоянии в половину страны.