Страница 97 из 125
– Если бы ты вела себя прилично, то тебе позволяли бы все. Впрочем, если бы вела себя прилично, то тебя бы и муж не отправил восвояси. Насколько я знаю, он даже любовницы не завел. Нет возможности? – деликатно намекнул Контрарио на его возможную мужскую несостоятельность.
Небрежно вертя в руках серебряную вилку, Амелия призадумалась.
– Возможно, я и была слишком строга с ним. Порой. Но это ничего не значит. Он никогда не устраивал меня ни в постели, ни вне ее. Слишком слаб. – И она призывно взглянула на графа.
Тот ответил ей откровенно пренебрежительно, давая понять, что она его в роли любовницы не интересует:
– Вот как? Была слишком строга? Возможно, я порой тоже бываю слишком строг со своими шлюшками. Но ты права – это ничего не значит.
В раздражении от полученного отказа она попробовала поданное ей блюдо и неистово завопила:
– Какая гадость! Прикажи всыпать повару двадцать плетей! Немедленно!
Граф спокойно встал со своего места и подошел к ней. Схватив за горло, приподнял и тряхнул. Она тотчас замолчала, выпучив глаза.
– Чтоб я в своем доме этих твоих мерзких воплей не слышал! – безжалостно приказал он, тряхнув ее для наглядности еще раз. – А то тут же вылетишь на улицу! Будешь базарной шлюхой, ни на что другое ты не годишься!
Он отпустил ее и, как ни в чем не бывало, сел обратно. Упав на стул, Амелия отчаянно закашлялась, схватившись за покрасневшее горло и глядя на графа выпученными от ужаса глазами.
– Что, умею я угодить дамам из рода Сордидов? – язвительно поинтересовался Контрарио. – Недаром мы с тобой одной крови, Амелия. Если б с тобой так же поступал твой муж, в вашей семье царили бы мир и покой, не так ли, дорогая кузина?
– Как ты смеешь так со мной обращаться? – сквозь хриплый кашель просипела Амелия. – Я знатная дама!
– И что из того? Ты психопатка, а их вообще держат прикованными в подземельях цепями к стенам. Не хочешь попробовать?
– Ты не посмеешь! – ее голос дрожал от пережитого ужаса.
– Что-то слишком много народу указывает мне, что я смею, а что нет, – лениво заметил Контрарио. – Вот только попробуй еще раз нарушить мой покой и узнаешь, посмею ли я всыпать тебе те двадцать плетей, которые ты требовала для моего повара!
Он спокойно доел, насмешливо поклонился кузине и ушел, оставив ее в гордом одиночестве. Амелия в ярости подняла было серебряное блюдо с жареными голубями, собираясь запустить его ему вслед, но передумала, осторожно поставила блюдо обратно и задумалась.
– Ничего, дорогой кузен, ты еще поплатишься за обращение со мной как со своей жалкой шлюхой-простолюдинкой! – ее голос звучал хрипло и зло.
Враждебно погрозив кулаком тому креслу, где только что сидел Контрарио, она прикинула, как бы ему отомстить. Отравить? Неплохо, но куда потом денется она сама? Она не знала, кто является законным наследником графа, но понимала, что в доме графа ее никто не оставит. А снова оказаться в монастыре она не желает. Хватит с нее малюсеньких комнатушек, запертых дверей и унижений!
Нет, торопиться она не будет. Вот когда увидит, что можно без последствий для себя нанести удар, вот тогда она его и нанесет. Это будет славная месть!
Она зловеще захихикала и принялась за еду. Та была остывшей и показалась ей слишком пресной, но она стерпела, не желая проверять на себе суровые обещания жестокосердного кузена.