Страница 75 из 102
Около девяти часов раздался звонок в дверь. Митос, бывший в кабинете, услышал шаги Кедвин и тоже отставил свои дела. Нужно было выяснить, в чем дело.
— Адам! — окликнула Кедвин, как раз когда он появился на пороге прихожей.
У двери стояла девушка, невысокая, изящная, строго и со вкусом одетая; ее лицо показалось Митосу мимолетно знакомым.
— Эта юная леди хочет с тобой поговорить.
— Со мной? — переспросил Митос, подходя ближе. — Простите, не имею чести…
— Меня зовут Элен Шапиро, — тихо сказала гостья.
Митос насторожился:
— Элен Шапиро?
Она подтянула левый рукав, показывая татуировку:
— Джек Шапиро — мой отец. Выслушайте меня, пожалуйста.
— Прошу, — сказал Митос, жестом приглашая ее в комнату.
Потом она сидела в кресле, сжавшись и глядя в пол, и говорила, пытаясь объяснить свое здесь присутствие. Митос не ждал, что ей это удастся.
Кедвин была тут же, но держалась в стороне, глядя в основном на улицу, вернее, в темноту за окном. Своих чувств она никак не выражала.
— …даже не знаю, что он переживал тяжелее — смерть Дэвида или свою отставку. Я тогда еще не знала, что это была не просто отставка… Потом у него появились какие-то таинственные дела, встречи, посетители… Нас он ни во что не посвящал, да мы и не ждали особой откровенности. Но в последнее время он изменился. Появилась какая-то… одержимость, что ли. Однажды мы повздорили… За ужином речь зашла о моих успехах в Академии. Он сказал… Не буду повторять, что именно, но… меня будто ударили. Вы знаете, сейчас в Академии рассказывают кое-что о Стражах-отступниках. Правила стали жестче… — Она всхлипнула и покачала головой. — Извините… я говорю чепуху, но не знаю, как объяснить…
— Может, пропустим объяснения? — терпеливо предложил Митос, слушавший терпеливо, подпирая голову одной рукой и похлопывая по подлокотнику другой. — Я понял, что произошло. Но все еще не понимаю, чего вы хотите от меня?
Элен впервые подняла голову:
— Мы только позавчера узнали о его аресте… Я должна была что-нибудь сделать, но что я могла? Я всего лишь студентка Академии, я не могу просто явиться в приемную к Верховному Координатору или к Первому Трибуну и попросить меня принять. Да и что я бы я им стала говорить? Случайно удалось выяснить, что вам предложено участвовать в заседании Трибунала, и…
— Присутствовать, — поправил ее Митос. — Присутствовать, мисс Шапиро… и высказать свое мнение, возможно.
— Но этого достаточно, — проговорила она с отчаянной надеждой. — Пожалуйста, помогите ему!
Митос медленно выпрямился. Потом встал и, обойдя кресло, облокотился на спинку.
— Мисс Шапиро, — произнес он, тщательно подбирая слова, — скажите, вам известно, за что именно арестован ваш отец?
Ее голос упал до шепота:
— Да.
— Так почему вы решили, что я захочу ему помогать? Может быть, у меня совсем другие планы?
Она вспыхнула, но взгляда не отвела:
— Я слышала, вы дружны с Джозефом Доусоном. Он не станет называть своим другом плохого человека.
— Обратитесь к самому Джозефу Доусону. Его голос имеет больший вес, чем мой.
— Вы шутите? После того, что случилось между ним и отцом… Нет, я не могу.
— А меня просить можете.
— Мне некуда было идти. Неужели вы не понимаете, что это значит?
— Да я-то понимаю… Хорошо, если на то пошло, почему вы решили, что я в состоянии ему помочь? Почему Трибунал должен прислушаться к моему мнению?
На лице Элен впервые появилось подобие улыбки:
— О вашем уме и хитрости ходят легенды.
Митос тяжело вздохнул и выпрямился:
— Я понимаю ваши чувства и не хочу огорчать вас еще больше, мисс Шапиро. Но и надежды подавать не стану. Я не знаю настроений членов Трибунала. Я не знаю, какие еще обвинения предъявлены вашему отцу. Наконец, я не знаю, какая ему нужна помощь и нужна ли вообще. Бывают ситуации, когда единственная помощь, в которой человек действительно нуждается, это пистолет с одним патроном.
— Да… я понимаю, — не удержавшись, всхлипнула Элен, торопливо достала из сумочки носовой платок. — Но с этим так трудно смириться! Сначала Дэвид, теперь отец… Я уйду из Ордена. Как я могу искренне служить делу, из-за которого разрушилась наша семья?
— Семьи разрушают не дела, а люди, мисс Шапиро. Ваш отец распорядился своей жизнью так, как счел нужным. Вы имеете точно такое же право распоряжаться своей. Не оглядывайтесь на его ошибки и не судите его строго. Способность до конца отстаивать свои убеждения заслуживает уважения.
— Конечно, — хмыкнула она. — Вот только для него убеждения оказались важнее нас с сестрой и мамы… Вы правы, мне не стоило приходить сюда. Мне вообще не стоило просить помощи, ни у кого.
— Я бы посоветовал вам быть осторожнее, мисс Шапиро, — тихо сказал Митос. — Даже просто придя ко мне, вы уже подвергли себя ненужному риску.
— Мне все равно, — сказала она, вставая. — Простите за вторжение. Я попытаюсь воспользоваться вашим советом. Спокойной ночи.
Она уже успокоилась и вполне держала себя в руках.
Митос проводил ее до дверей, потом вернулся в гостиную. Устало рухнул на диван и закрыл глаза. Больше всего ему сейчас хотелось провалиться ко всем чертям и ничего не знать об этих дрязгах!
— Ну, и что ты думаешь теперь? — нарушила молчание Кедвин.
— А что думать, — вздохнул Митос. — Эта девочка рвется спасти отца, а спасать-то нужно ее.
— Даже так?
— Она его дочь. Если его осудят, это так или иначе ударит по ней. Да и этот визит наверняка заметят и припомнят… И вообще, — Митос еще раз вздохнул, сел прямо и встряхнулся. — Последнее время я только тем и занимаюсь, что прощаю своих врагов. Которые при подробном рассмотрении оказываются чьими-то отцами, детьми, учениками… Черт возьми! Это не к добру.
— Что не к добру? — иронически прищурилась Кедвин. — Прощать своих врагов?
— Я становлюсь слишком сентиментальным. Слишком… Адамом Пирсоном.
— Не сочти за насмешку, но это тебе идет.
— Может быть, но… Ладно, сейчас не об этом.
— Да. Ты намерен спасать этого идиота?
— На кой черт мне его спасать?! Топить, правда, тоже не буду. Сам хорошо утонет.
— Может, ты и прав, — заметила Кедвин. — А ты не думаешь, что на самом деле они будут судить не Шапиро? Вернее, не только его?
— Да. Но если я не хочу провести недолгий остаток жизни в состоянии войны с Орденом, это придется вытерпеть.
— И позволить им вытирать об тебя ноги?
— А вот это мы еще посмотрим. Коврики бывают очень колючими.
*
…Митос отогнал воспоминания и заставил себя вернуться в настоящее, в зал заседаний Трибунала Наблюдателей.
Только что предъявили Джеку Шапиро обвинения: нарушение присяги, фальсификация Хроник, вовлечение других Наблюдателей в преступные действия и так далее. Будто копия списка, некогда предъявленного самим Шапиро Джо Доусону, дополненная парой-тройкой пунктов!
Митос наблюдал за Шапиро почти все время, но тот был безучастен. Выглядел Шапиро плохо, как если бы не спал пару ночей. Но держался спокойно, если спокойствие и равнодушие можно считать за одно и то же.
Он, скорее всего, и не знает, как металась его дочь, пытаясь хоть что-то для него сделать.
— Итак. Джек Шапиро, достаточно ли ясно изложены предъявленные вам обвинения?
— Да, — прозвучал тихий, но четкий ответ.
Эти вопросы-ответы — еще одна старинная традиция. Иногда ее соблюдают, иногда не очень, но на сей раз решили придерживаться протокола в точности. Вероятно, это имела в виду Дана, говоря, что любое заседание Трибунала — спектакль.
— Признаете ли вы эти обвинения справедливыми или намерены их оспаривать?
— Справедливыми? — Шапиро впервые поднял глаза и обвел взглядом скрытый в полумраке стол. — Ваши обвинения пусты. Я больше не Страж.
— Позвольте напомнить вам, господин Шапиро, — заговорил Верховный Координатор, — что выход из Ордена, и тем более изгнание, не освобождает от необходимости соблюдать клятву. По крайней мере, ту ее часть, которая касается неразглашения тайны и невмешательства в жизнь Бессмертных.