Страница 4 из 102
На барже было пусто, но Кассандра сразу поняла, что Дункан здесь побывал. А потом ушел. Но почему? И не оставил даже записки?
Она села на диван перед камином и, закрыв глаза, попыталась сосредоточиться. Нужно было узнать, что здесь произошло.
Да, Дункан был здесь. Но не только он. Как минимум еще один Бессмертный.
Кассандра мысленно потянулась к МакЛауду, пытаясь нащупать утерянную связь, и это ей почти удалось. Почти. На пути снова встала невидимая, но неодолимая преграда, и…
Глаза, темные, с золотыми искрами на самом дне, глянули на нее в упор с насмешкой и с презрением.
Это видение выбросило ее из транса, заставив задохнуться и схватиться за край дивана, чтобы не упасть. Отдышавшись, Кассандра снова откинулась на спинку и утомленно прикрыла глаза.
Понятно, кто встал у нее на пути.
Сюрприз. Неприятный. Однако признавать себя проигравшей Кассандра не собиралась. Один удачный ход — еще не вся партия.
========== Глава 39. Короткое затишье ==========
Первое, о чем подумал МакЛауд, проснувшись — уже утро и он прекрасно выспался. Потом, разом вспомнив вчерашние приключения, торопливо сел на кровати.
Нет, ему ничего не приснилось.
Он пошарил под воротником свитера — надо же было уснуть в одежде! — и нашел цепочку. Камень был на месте, мерцал внутри голубоватый огонек.
Хорошее настроение МакЛауда улетучилось. Он встал и отправился в маленькую туалетную комнату, дверь туда была прямо из спальни. Ванны не было, но ему хватило и душа.
Заканчивая туалет, он снова припомнил вчерашнюю ночь. Митос что-то говорил о том, что Кассандра была плохим защитником. Можно было сколько угодно считать его слова ложью и клеветой, факт оставался фактом — так хорошо, как сегодня, МакЛауд уже давно не отдыхал.
Он еще раз критически окинул взглядом свое отражение в зеркале, поправил ремень и, решительно вздохнув, вышел из комнаты.
В маленьком холле никого не было. МакЛауд хотел было спуститься вниз, но заметил, что дверь напротив — очевидно, в спальню хозяина — приоткрыта. Ощутив укол любопытства, он неслышно подошел к двери и заглянул внутрь. Потом, убедившись, что комната пуста, открыл дверь пошире.
Единственной массивной деталью обстановки здесь была кровать — роскошное ложе под серебристым покрывалом. Остальное, казалось, было только свет и ветер. Стекло, металл, серые и голубые цвета, матовые плафоны светильников…
Внезапно МакЛауду явственно припомнился день, когда он впервые оказался в жилище Старейшего. Там тоже было много стекла и металла, серых и голубых тонов. Неполных пять лет прошло с тех пор. Что с ними стало за эти пять лет?
«Mi casa es su casa». Мой дом — твой дом.
Какой же злой насмешкой звучали эти слова сейчас!
МакЛауд отвернулся и прикрыл дверь. Интересно, Кедвин бывала в этой спальне? И что она скажет, когда узнает, что здесь творится?
Незачем об этом думать, решил МакЛауд. Какое это имеет значение для него?
*
Услышав шаги на лестнице, Митос отложил книгу. Выпрямился и придал лицу безразличное выражение. То, что МакЛауд, войдя в комнату, не пожелал ему доброго утра, его не удивило и не расстроило.
— Сядь, — сказал он. Подождал, пока МакЛауд сядет на диван напротив. — Судя по твоему цветущему виду, выспался ты неплохо.
— Откуда ты знаешь?
— Я уже говорил тебе, что Кассандра — никуда не годный защитник? Ну что ж, полагаю, ради хорошего утра, мне не придется клещами тянуть из тебя ответы на несколько вопросов? — Митос встал и прошелся по комнате. — Скажи мне, пожалуйста, — он отчетливо надавил на «пожалуйста», — ты ведь скептически относился к идее генератора?
— Ну-у… отчасти, — отозвался МакЛауд.
— И ты никогда не встречался с его создателем или его помощниками и не бывал в том особняке?
— Ты же знаешь, что нет.
— Думал, что знаю. Но тогда каким образом этому типу, Крамеру, удалось заполучить запись кода твоего энергополя?
— Что? — вскинулся МакЛауд. — Да я даже близко к этому чертову особняку не подходил!
— Предположим. Ну а в подвале с тобой не происходило чего-нибудь непонятного? Головокружения, дурноты, каких-нибудь болезненных ощущений?
— Н-нет…
— Точно? А если хорошо припомнить?
— Ну… — замялся МакЛауд, — то есть… в одном коридоре у меня закружилась голова, но это сразу прошло… только потом было странное чувство…
— Понятно. Когда у тебя начались кошмары? Все эти голоса во сне, призраки? До или после этого происшествия?
— После.
— Кому ты говорил об этом? Кассандре?
— Никому.
— Никому? Гениально. Кто к тебе приходил?
— В каком смысле?
— Ну, чьи призраки ты видел?
МакЛауд на секунду замешкался с ответом. Потом сказал:
— Грэйсона.
— Еще?
— Нет, больше никого. Но откуда ты знаешь?
— Привыкай к тому, что я многое знаю. О чем он говорил с тобой?
— Предупредил, что мне угрожает опасность. И что я должен быть осторожен в своих желаниях.
— Ну, а что предшествовало событиям в аббатстве?
— Я не хочу об этом вспоминать.
— И тем не менее. Явление Ричи не было для тебя неожиданностью?
— Ну… я видел сон. Накануне…
— Сон?
— Да, это точно был сон. Я видел Ричи. Он сказал, что я мог бы вернуть его назад, если бы захотел.
— И ты захотел?
— Ты же понимаешь, я всегда этого хотел!
Митос посмотрел на него задумчиво:
— Как видно, предупреждения Грэйсона ты пропустил мимо ушей. Ну что ж, картина ясная, остается решить, что делать дальше.
МакЛауд поднял на него взгляд:
— Значит, тогда, в монастыре, это не было галлюцинацией? И… значит, Ричи жив?
— Ты снова забываешься, Дункан. Твое дело сейчас отвечать на вопросы, а не задавать их. Впрочем, я уже узнал то, что хотел… Можешь спрашивать.
МакЛауд помолчал. Митос ожидал, что он повторит вопрос о Ричи, но МакЛауд, поколебавшись, спросил о другом:
— Когда ты меня отпустишь?
— Никогда.
— Никогда? Что значит — никогда?
— Я не могу отпустить тебя, Дункан. Ты должен вернуть себе свободу сам.
МакЛауд посмотрел с недоверием:
— Что это значит?
— Это значит, — разъяснил Митос, — что ты сам должен понять, что именно освободит тебя от этой зависимости. Решение может быть очень сложным и очень простым, но оно должно вырасти в тебе.
— И… если я освобожусь… я потеряю защиту, о которой ты говорил?
— Если ты сумеешь освободиться, — уголком рта улыбнулся Митос, — защита будет тебе не нужна.
— И сколько времени нужно для этого? — напряженно спросил МакЛауд.
Митос пожал плечами:
— Никто не знает. Может быть, день, может, месяц. Может, год. Это будет зависеть от тебя.
— От меня? И ты даже не скажешь, что именно для этого нужно? По-моему, это не очень-то честно.
— По-твоему, — сказал Митос уже без улыбки. — Нечестно это по-твоему. С чего бы мне стараться быть по-твоему честным? То есть я мог бы, но проблема в том, что ты не умеешь ценить доставшееся тебе даром. Я никогда не отказывал тебе ни в помощи, ни в ответах на какие-то вопросы. И ничего не требовал взамен. Однако ты доказал, что такая дружеская поддержка для тебя не имеет никакой ценности. Так что отныне ни одного ответа и ни одной подсказки просто так ты не получишь. Ну, а на данный момент, все, что от тебя требуется, — это сидеть тихо и ни во что не вмешиваться. Чем заняться, ты, полагаю, найдешь… А мне пора.
— И я что, должен безвылазно сидеть в четырех стенах? — глядя в пол, спросил МакЛауд.
Митос усмехнулся:
— Нет, зачем… Можешь выйти погулять. Только далеко от дома не уходи и не забудь потом рассказать, где был и с кем разговаривал.
МакЛауда от этих «наставлений» бросило в краску, но он сдержался. Правильно, заметил про себя Митос, ни к чему наживать лишние проблемы из-за такой ерунды. Похоже, парень не совсем безнадежен.
— Еще вопросы есть?
— Есть. Где моя машина?
— На стоянке. Сейчас она тебе не понадобится, а дальше будет видно. Надеюсь, ты не наделаешь глупостей… Да, телефон твой у меня. Никаких переговоров, интернета и прочей связи с внешним миром. И в кабинет мой тоже тебе лучше не соваться.