Страница 5 из 102
Сочтя разговор оконченным, Митос направился к дверям кабинета. Но разговор, как оказалось, закончен не был.
— Митос…
— Да? — он остановился и обернулся.
МакЛауд, похоже, еще сомневался, но, собравшись, заговорил:
— Митос, мы же были друзьями… Как ты можешь?
Митос вздохнул. Нет, такой вопрос не стал для него неожиданностью.
— Верно. Мы были друзьями. Только поэтому я и трачу на тебя свое время. Подумай об этом.
Больше он ничего говорить не стал, ушел в кабинет и закрыл за собой двери.
Он не думал, что все получится легко и просто, но не ожидал, что будет вот так. Покладистость МакЛауда его ничуть не обрадовала — ничего хорошего от сегодняшнего дня он не ждал. Ну что ж, теперь поздно жалеть. Нужно было ехать в бар к Джо — собрать остальных и разъяснить обстановку. В частности, рассказать о вновь возникших сложностях.
*
Поездка в Лондон оказалась удачной, и можно было немного задержаться, но Кедвин хотелось поскорее вернуться в Париж. Темные предчувствия не давали ей покоя с тех пор, как они расстались с Митосом. Он что-то скрывал от нее, и после недавних откровений такое молчание настораживало еще больше.
Она не хотела думать, что он пытается ее обмануть. Скорее всего, считает, что для нее так будет лучше. Но если так, то дела обстоят совсем не блестяще.
Закончив дела с сейфом Мишель, она сразу решила возвращаться во Францию.
В первый день по возвращении она наведалась в свой офис. Негоже надолго оставлять дело без присмотра. Работа отняла меньше времени, чем ожидалось. Теперь можно было переключиться и на менее «легальные» заботы.
Возле дома Кедвин ждал сюрприз. Она знала, что Мишель собиралась съездить в Сорбонну, и теперь не удивилась, увидев ее идущей к дому по дорожке от ближайшего скверика. Удивилась она тому, что Мишель была не одна. А еще больше — разглядев ее спутника. Роберта Моргана.
Они обернулись в ее сторону сразу, как только уловили Зов; Мишель, заулыбавшись, пошла навстречу, Морган последовал за ней не так торопливо.
— У тебя гость? — спросила Кедвин, подходя.
— Нет, скорее, у тебя, — подмигнула Мишель. — Я пойду в дом.
Кедвин проводила ее взглядом и повернулась к Моргану. Тот, подойдя, коротко поклонился — в отличие от наставника, он был неизлечимо старомоден.
— Надеюсь, мое появление не нарушило никаких планов?
— Нет, — спокойно отозвалась Кедвин, неспешно направляясь дальше по дорожке и предоставляя Моргану следовать за собой. — Хотя оно весьма неожиданно. Как ты меня нашел?
— В Париже живет не много женщин по имени Кедвин, — улыбнулся он.
— Хорошо, тогда другой вопрос — зачем?
Морган посерьезнел.
— Ты сейчас, как я понял, доверенное лицо моего учителя.
— Ну, зачем такие канцелярские обороты.
— Хорошо, пусть… любимая женщина. Это не меняет сути. Он доверяет тебе и, надо думать, делится какими-то планами. И с обстановкой ты знакома.
— Предположим, — слегка хмурясь, проговорила Кедвин. — И что? Ты надеешься узнать у меня то, о чем он не хотел говорить с тобой?
— Нет. Я хочу узнать, почему он не хочет говорить со мной. Я пытался его расспросить, но добился только пожелания поскорее закончить дела и покинуть Париж. Хотя я предполагал, что моя помощь будет небесполезна.
— То есть тебе кажется, что он тебе не доверяет?
Морган вздохнул:
— Вернее сказать, в чем-то подозревает. Вот только в чем? А что знаешь обо мне ты?
— Он сказал, что ты был хорошим учеником, — улыбнулась Кедвин.
— Прямо так и сказал? — тоже улыбнулся Морган. — Что ж, возможно, теперь он так и думает. Но в первые месяцы моего ученичества идею о том, что из таких, как я, дурь надо выколачивать плеткой, он высказывал больше, чем однажды. А пару раз я хорошо получил — за лишнее усердие в отстаивании своего мнения.
— Тебе запрещалось иметь свое мнение? — приподняла бровь Кедвин.
— Мне предписывалось иметь свое мнение всегда. А вот высказывать его нужно было очень осторожно. За малейшую агрессию в споре я рисковал по-настоящему нарваться. Пришлось учиться сначала думать, потом начинать говорить.
— Полезная наука, — хмыкнула Кедвин. — Твое ученичество продолжалось, кажется, год?
— Да, верно. Потом мне пришлось уехать. А вскоре и он должен был покинуть те места.
— Ты говоришь так, будто его что-то вынудило?
— Да, так и было. Его обвинили в колдовстве и чернокнижии, вызвали на церковный суд. В тот же вечер благородный рыцарь сэр Бенджамин умер от сердечного приступа. Ты еще не догадываешься? Вся эта заваруха началась из-за меня.
— Из-за тебя?
— Да, из-за моей глупости. Я столкнулся с каким-то Бессмертным, он спровоцировал меня на вызов. Мой наставник запретил мне с ним связываться, но мне казалось невозможным просто стерпеть оскорбление… Мерзавец оказался не слишком честным, я бы погиб, если бы не мой господин. Но кто-то, видимо, подсмотрел и сочинил донос. Я только тогда понял, что натворил. Но именно тогда, когда я сам чувствовал, что сделал ошибку, он ни в чем меня не упрекнул. Ни единым словом. Знаешь, это было хуже любого наказания.
— Понятно, — сказала Кедвин. — И ты чувствуешь себя обязанным?
Морган снова вздохнул:
— Дело не только в том случае. Он и после, бывало, меня опекал, пока я не вылечился от остатков юношеской глупости.
— Ты никогда не называешь его по имени? — неожиданно спросила Кедвин.
Морган смущенно умолк, потом негромко рассмеялся:
— Привычка не говорить лишнего становится второй натурой, когда твой наставник — человек-легенда.
— Да, человек-легенда, — повторила Кедвин. — Ну, так чего ты хочешь от меня, ученик легенды? Если только мое мнение, то я не думаю, что он тебе не доверяет или ждет от тебя какой-то подлости. Но, возможно, он по какой-то причине считает ситуацию потенциально опасной именно для тебя.
— Эта ситуация опасна для него. И не «потенциально», а просто опасна, — мрачно произнес Морган. — Он это понимает. Но упорно отказывается от помощи. В чем дело?
— Я бы тоже не отказалась это узнать, — покачала головой Кедвин.
— Хорошо, тогда скажи, что за дела у него с этим шотландцем, МакЛаудом?
— Тоже вряд ли смогу внятно объяснить. Насколько я поняла, они были друзьями.
— Были?
— Именно были. Кто они друг другу сейчас — не знаю.
Морган помолчал. Потом сказал тихо:
— Я понимаю, что у тебя нет оснований для особого доверия. И тайны Митоса ты раскрывать не будешь, но… я все-таки задержусь немного в Париже, и — если ты надумаешь поговорить — вот мой телефон.
Он достал из бумажника карточку и протянул Кедвин.
— Ну и… наверно, это все.
Он, попрощавшись, пошел в сторону сквера. Кедвин повертела в руках карточку, потом спрятала ее в сумку.
Как бы ни было все это странно, ей не хотелось думать, что Морган врет. Но, в самом деле, почему Митос отказывается от его помощи, да еще без внятного объяснения? Какие-то сложности в личных отношениях? Или просто забота о любимом ученике?
Кстати, очень не мешало разыскать Митоса и узнать, что он здесь успел натворить за прошедшие дни. Возможно, у Моргана есть основания опасаться за его безопасность.
Кедвин достала телефон и начала набирать номер.
*
Роберт Морган миновал скверик, отыскал на стоянке свою машину и уже открывал дверцу, когда его коснулось безошибочное ощущение Зова. Он, остановившись, оглянулся. Но ни одного человека, в котором он мог бы заподозрить Бессмертного, поблизости не было.
Неподалеку со стоянки отъехал и скрылся за поворотом элегантный темный автомобиль, и Зов исчез. Морган сел в машину и захлопнул дверцу.
Возможно, на сей раз стоило прислушаться к совету наставника.
*
Придя домой, Кедвин обнаружила Мишель на кухне.
— Очень кстати, — заметила она, принюхиваясь.
— Угу, — отозвалась Мишель. — Я уж думала, вы там до вечера проговорите. Не задерживайся — остынет.