Страница 10 из 102
— Митос, я никогда не думал… — начал было он.
— Не притворяйся. Я тебя насквозь вижу, мальчик мой, насквозь. Ты не всегда так глуп, как в последнее время, но союзников выбирать не умеешь.
— Выбирать союзников? — тихо повторил МакЛауд. — Это в каком же смысле? Всегда цепляться за победителя?
Митос негромко рассмеялся:
— Ах, как же ты стараешься меня задеть! Но я, знаешь ли, не обижаюсь, когда меня цитируют… Дело не в цеплянии за победителя. Можно быть на коне, но оставаться игрушкой чужих страстей. А можно, ползая в пыли, быть хозяином ситуации.
— Ты это на себя намекаешь?
— Тебе, во всяком случае, подумать обо всем этом очень даже полезно. Тебе вообще полезно подумать. Для разнообразия.
На этом застольная беседа закончилась. Митос снова ушел к себе, оставив МакЛауда в еще более тягостном недоумении. Он уже устал от намеков и загадок.
*
Следующий день начался так же безоблачно. Но — странное дело — избавиться от навязчивых предчувствий МакЛауду никак не удавалось. Временами, при воспоминании о позавчерашнем вечере и вчерашнем дне, ему начинало казаться, что все не так уж плохо. Но потом снова вспоминался первый день в доме Митоса и слова Кассандры — и становилось страшно. Страшно поверить, страшно позволить себе расслабиться.
Хотя в словах Митоса, наверно, тоже был какой-то смысл. Но это ничего не объясняет, снова напоминал себе МакЛауд. Для того чтобы дать дружеский совет, не нужно сажать человека на цепь.
Митос снова ушел прямо с утра и до обеда не вернулся. МакЛауд счел, что сегодня не грех и прогуляться.
Он собрался и ушел в парк. Там была дорожка, устроенная вдоль травянистого склона, с одной стороны огороженная перилами. К ней вела лестница в десяток пологих ступеней. Место было тихое и спокойное, и МакЛауд решил здесь остаться.
Здесь хорошо думалось. Он стоял, опершись на перила и глядя на деревья. Было так тихо, будто все заботы и тревоги оставались там, за деревьями, среди городского шума. Может быть, Митос прав, и возможность не принимать решений есть благо?
Додумать эту мысль МакЛауду помешал внезапно вторгшийся в тишину парка Зов.
Кто это? Случайно забредший сюда прогуляться Бессмертный?
МакЛауд выпрямился и быстро оглянулся. И слева, и справа от него дорожка была видна не более чем на пару десятков шагов. Наверху, куда вела лестница, тоже никого не было.
— Дункан?
МакЛауд резко обернулся. Из-за поворота дорожки появилась и направилась к нему Кассандра. Он вдруг понял, что совсем не рад ее видеть. Ему сразу подумалось о Митосе и о том, что случится, когда его «господин» узнает, что он снова нарушил приказ.
— Кассандра? — медленно произнес МакЛауд, не зная, как себя вести. — Что ты здесь делаешь?
— Как что? — удивилась она, подходя и останавливаясь рядом. — Я же обещала помочь.
— Ты уже помогла, — тихо сказал он. — Я даже не знаю, что теперь будет.
— Что будет? И чем я тебе помогла?
— Тем, что наши встречи для Митоса не тайна! — гневно выдохнул МакЛауд. — В прошлый раз он меня просто обругал. А что сделает теперь?!
— Дункан, иначе нельзя, — торопливо возразила она. — Послушай, я знаю, как тебе освободиться. Я припомнила один похожий случай. Мы должны попытаться. А потом мы просто уедем подальше. Как я сразу не сообразила!
— Кассандра, я не… — начал было МакЛауд — и осекся.
Даже не оглядываясь и не видя стоящего наверху лестницы человека, он точно знал, чье появление обозначает новая волна Зова.
*
Митос неторопливо спустился по лестнице и остановился у нижней ступени.
— Митос… — начал было МакЛауд, но тот перебил:
— Иди домой.
МакЛауд вздрогнул. Потом молча повернулся и ушел.
Митос небрежно оперся на перила и смерил Кассандру оценивающим взглядом.
— Все не можешь смириться с проигрышем?
— Я не проиграла, — огрызнулась она. — А ты не выиграл. Не спеши праздновать победу.
— Я никогда не спешу, — хмыкнул он. — Но имей в виду: если ты еще раз к нему сунешься…
— Что ты сделаешь? Убьешь меня?
— Ну что ты, дорогая. Разве я могу поднять на тебя руку? — Это прозвучало с откровенной насмешкой. — Я его заставлю тебя убить.
— И ты еще прикидываешься, будто заботишься о нем? — скривилась Кассандра. — Конечно, ты можешь его заставить! Но как он, по-твоему, будет себя чувствовать?
— Прекрасно, поверь мне. Получит массу удовольствия. Особенно если я разрешу ему сначала немного позабавиться. Он, знаешь ли, скучает без женского общества.
Кассандра, бледнея от ярости, судорожно вздохнула:
— Ты. Не. Посмеешь.
— Еще как посмею, — сказал Митос жестко, отбрасывая лениво-иронический тон. — Ты ведь сама ему, наверно, говорила — у меня богатая фантазия… Повторяю: если ты не оставишь его в покое — берегись. Забудь о своих планах, со мной тебе не справиться.
— Ты слишком самонадеян, — зловеще произнесла она сквозь зубы. — Слишком самонадеян.
— Может быть.
— Думаешь, что сможешь сделать из него такое же чудовище, как ты сам? — тихо, глядя на него в упор, продолжила Кассандра. — О, я вижу… Но этого не будет никогда. Он никогда не станет таким, как ты. Иначе я просто не стала бы тратить на него время.
— Конечно, — в тон ей ответил Митос. — Он никогда не станет таким как я. Но кое-чему и он может научиться. Первый урок получит сегодня же.
— Ах ты! — начала Кассандра, делая шаг вперед.
— Похоже, он и впрямь тебе не безразличен, — усмехнулся Митос. — Ну так я тебе говорю — оставь его в покое. От твоей «помощи» ему будет только хуже.
— Не смей прикасаться к нему, ты, ублюдок!
— Я и не собираюсь к нему прикасаться. В этом нет нужды. — Он выпрямился и тоже шагнул к ней. — Ты не дура, ты прекрасно все понимаешь. В том числе и то, что я действительно пытаюсь его защитить. И то, что ты пытаешься не освободить его, а подчинить. Себе. Попробуй сказать, что я не прав.
Кассандра молчала, прожигая его ненавидящим взглядом, потом прошипела:
— Ты напрасно считаешь себя неуязвимым, Митос. Я даже сейчас могу убить тебя!
— Нет, не можешь. Потому что это убьет и его. А он тебе нужен живым и в здравом рассудке.
Она еще несколько мгновений молча смотрела ему в глаза. Потом молча же повернулась и стремительно пошла прочь.
*
МакЛауд нервно мерил шагами свою комнату.
Митос предупредил его, что в следующий раз будет хуже. Там, в парке, он хотел попытаться что-нибудь объяснить или возразить, но камень у него на шее начал знакомо наливаться тяжестью.
Он испугался. Трудно сказать, чего больше — самой боли или того, что все происходит на глазах у Кассандры.
Воздух всколыхнулся. МакЛауд вздрогнул и остановился, прислушиваясь. Все было по-прежнему тихо. Он сел на кровать и, согнувшись, уронил голову на сцепленные руки.
Отвратительно чувствовать себя таким беспомощным!
…Хлопнула дверь, и он резко вскинул голову. Выпрямился, потом медленно поднялся на ноги.
У двери, скрестив на груди руки, стоял Митос.
— Гляжу, настроение у тебя не самое лучшее, — заметил он.
МакЛауд не нашелся с ответом.
— Вполне понимаю. Не понимаю другого. Тебе что, в самом деле нравится, когда тебя треплют, как щенка? Ты не любишь, когда с тобой разговаривают по-человечески?
— Я не понимаю…
— Брось. Тебе ясно было сказано — никаких встреч и разговоров с Кассандрой. И что?
— Митос, это была просто случайность! Мы же не планировали этой встречи!
— Случайность? — повторил Митос медленно. — О, разумеется. Ты не звонил Кассандре, не назначал свиданий, она сама тебя нашла. И наказывать тебя вроде как не за что. Ты ведь ни в чем не виноват, верно? Так что проблема не в тебе, а в ней. С ней и надо разбираться. Так?
МакЛауд застыл на месте. Такого поворота он не ожидал. Конечно, именно так все и было! Но даже мысль о том, чтобы прикрыться, сославшись на Кассандру, показалась ему настолько отвратительной, что он не сразу сообразил, как нужно ответить.