Страница 396 из 433
«Боже».
Имя Господа было единственным словом доступным ему на тот момент из всего его лексикона.
— Привет, — сказала между тем Жаклин, уже рассматривая его свежеподбитую губу. Увидев, что он только что после душа, доктор Рочестер тут же догадалась об «этиологии ранения».
Она в это время, между прочим, предавала саму себя. Медленно и неотвратимо.
Вообще-то, девушка понимала, что пришла в качестве живого укора, но её неумное, наивное сердце запело, только лишь ОН появился на пороге.
Разумеется, она не заметила и не осознала, как заблестели её глаза, стоило им увидеть Алекса. Жаклин только лишь стояла и держала себя в руках – ведь перед ней был её любимый мальчик и не кинуться ему на шею, не прижаться, а точнее сказать, не вжаться в него всей собой, не попытаться срастись телами, включая системы кровообращения и органы дыхания, ей стоило вполне себе взрослых усилий.
— Привет, — поздоровался парень, избегая смотреть в глаза своей Джеки. Он возненавидел себя ещё больше, если такое возможно, но всё-таки не пригласил её в квартиру, а переступив вперёд через порог, закрыл сзади за собой дверь.
— Александр, — начала было несостоявшаяся гостья, но как только сформулировала в уме то, что хотела сказать и смысл фразы дошёл до неё самой, к горлу подступил большой плотный комок.
Слова застряли, дыхание сорвалось, в глазах налились слёзы. Но выдавливать из Алекса слезами жалось, это последнее, что она хотела бы вообще. Жаклин разозлилась, плотно сжала губы, а заодно и кулачки, всё-таки сглотнула и закончила совсем другими словами: — Очень больно? — и, кивнув подбородком на его рану, вопросительно, как ей казалось, а на самом деле, с нечеловеческой мольбой побитой собаки и одновременно твёрдостью Дарта Вэйдера во взгляде посмотрела на своего любимого человека.
Тот тяжело и медленно набрал в лёгкие воздух и так же напряженно выдохнул.
— Жаклин, — начал он доброжелательным, вплоть до нежности, тоном, — уезжай в Лондон. Чарльз не твой человек и я тоже… не для тебя, — Александр в сожалении растянул губы.
— Это из-за того, что я не дала тебе шанса разобраться с Кирком?
— Жак, — юноша сделал бровки домиком и со спокойной мольбой посмотрел на девушку, — твоё место в Лондоне. Там ты сможешь найти СВОЁ, понимаешь? — он скрестил руки на груди и, как будто этого отгораживания ему было мало, спрятал ладони у себя в подмышках.
Они стояли и молчали.
Жаклин не могла найти, что ответить на такой совет. Она сморгнула и ощутила, что по щекам потекли слёзы. Вся в смятении, девушка пыталась достать из памяти: что ещё хотела сказать и, ничего не вспомнив, с отчаянием поняла, что может быть свободна.
Александр терпеливо ждал, не решаясь произнести хоть что-нибудь. Видимо, поняв, что это – всё, и парень будет стоять здесь столько, сколько и она, Жаклин принялась разворачиваться и свинцовыми ногами сделала первый шаг к выходу из подъезда.
Потом также второй.
Потом третий.
У неё сложилось ощущение, что она идёт по шею в воде, с трудом раздвигая эту жидкую, но, тем не менее, довольно плотную среду. Вот сейчас она нажмёт на кнопку домофона, откроет дверь, выйдет, и… погибнет. Когда девушка уже протянула руку к устройству…
— Стой!
Она успела только остановиться, развернул её уже сам Алекс.
Он припал губами к её солёному от слёз рту как ненормальный, хотя, скорее всего, таким и являлся. Парень сильно, до боли сжал её лицо и, нагло, напористо, собственнически ворвавшись ей в рот языком, начал пожирать её губы своими, наслаждаясь в этот момент болью от ранки.
Юноша сминал её волосы, стискивал шею, лихорадочно прижимал к себе за затылок, а потом опять нажимал большими пальцами на щёки. И всё это время терзал её губы снова и снова.
Это был поцелуй полный отчаяния, поцелуй-вопль, поцелуй-откровение.
Выразив хоть что-то из того, что он хотел показать, МакЛарен оторвался от своей Сасенак и, обняв девушку за шею ладонями и стискивая её в руках как ножку вазы, чуть пригнулся в коленях и посмотрел ей прямо в глаза.
— Я люблю тебя, — сказал Александр. — Слышишь? — он легонько встряхнул девушку. — Я люблю тебя, Жаклин.
Та, тут же схватилась было за его запястья, открыла рот, чтобы что-то сказать, но парень быстро вырвался, сделал шаг назад и сделал «руки вверх».
— Иди, — кратко сказал он и, сделав ещё один шаг назад, низко опустил голову. Затем, чуть подождав и видя, что Жаклин не двигается с места, мягко и тихо повторил: — Иди, Жаклин.
Девушка понимала, что близка к обмороку, поэтому, схватилась за дверь одной рукой, а второй прикрыла себе рот, откуда уже вот-вот готов был вырваться шквал рыданий.
Чтобы не разреветься прямо перед Алексом, она быстрее нажала на кнопку домофона, и как только прозвучал сигнал, и дверь начала открываться, вывалилась на улицу.
Свежий воздух и люди вокруг придали ей силы, но боль и горечь держали за горло, пытаясь проложить себе дорогу для выплеска наружу.
Жаклин очень хорошо знала местность, поэтому ей, даже в таком состоянии, не составило труда вспомнить, что по ближайшему переулку можно выйти прямо на Луг Церкви Христа. Это недалеко.