Страница 258 из 433
— И ты в Китае даже не поела жареных кузнечиков или суп из ласточкиных гнёзд?
— Почему сразу кузнечиков? Я там ела очень вкусные маринованные утиные яйца в соусе из древесной золы со специями и приправами.
Александр поморщился.
— Фу... древесная зола? И на что это похоже?
— На творог.
— На творог?
— Да, на такой творог... с грибами.
— А у тебя есть фотографии из экспедиций? Я хотел бы взглянуть на тебя в детстве.
— У меня полно этих фоток – в экспедициях принято фотографировать и протоколировать каждый шаг. Примерно как сейчас в Твиттере. А у тебя есть детские фотки? Я тоже хочу увидеть тебя маленьким.
— О не-е-е-ет, только не это, — развернулся от мойки на пятках Алекс. — У меня есть фотки, но меня там не видно.
— Почему?
— Я там везде спрятан за щеками Дженн.
* * *
Обедать они сели в гостиной, на полу, на расстеленном пледе, по центру которого Жаклин хаотично раскатала в несколько слоёв бумажные полотенца.
— За нас, — сказал Александр, чокаясь с девушкой стаканами, на дно которых плеснул немного «TheMacallan».
— Угу, — согласилась та. Она пригубила обжигающий напиток и, поставив стакан на полотенца, как-то так оценивающе посмотрела на своего шотландца – тот приготовился дегустировать её свинину с ананасами.
Юноша взял в рот первую порцию и по мере того, как он распробовал блюдо, любопытство уходило с его красивого лица, и ему на смену появлялось блаженство.
— М-м-м-м... господи, это почти как секс! — будто в неверии покачал он головой, после чего потянулся через их импровизированный стол и чмокнул в щечку своего повара. — Там, кажется, осталось ещё половина? — кивнул он в сторону кухни.
— Да. Где-то половина, а что?
— Я съем всё! — подвёл он черту в воздухе вилкой. — Уверен, до ночи я смогу её «приговорить».
— Ешь, — покровительственно улыбнулась Жаклин.
После этого они принялись за картошку, которую, сварив в кожуре, размяли ложкой и вилкой и сдобрили сливочным маслом, оставшимся с завтрака. Завершили «букет» вкусов стручки молодой маринованной французской фасоли из банки, которую предусмотрительный шотландец тоже прихватил с собой.
— Это вкус... настоящего ресторанного блюда... между прочим, — вовсю работая челюстями, прокомментировал он.
— А в кафе у Алисы и Эшли хорошо готовят? Ты любишь там есть? — поинтересовалась девушка.
— Я люблю есть везде, где готовят, малыш. Если готовят, то чего не есть?
— А Алиса вкусно готовит? Тебе нравится?
— Жаклин, ну какому же ребёнку не нравится, как готовит его мать? Конечно, вкусно!
— А что по этому поводу говорил твой отец?
Юноша мгновенно напрягся и застыл.
— И отцу нравилось, — ответил он сдержанно.
— Он у тебя погиб, да? — как можно более тактичным, нейтральным тоном «закинула удочку» девушка.
— Ты разве не видишь, что я не люблю о нём говорить, — вот так вот прямолинейно и твёрдо парировал младший МакЛарен.
— Извини, — виновато опустила голову Жак, — я не хотела тебя тревожить и ставить в неловкое положение.
Они помолчали. «Разговаривали» только их вилки с тарелками.
— Он сбросился с крыши, — тихо и даже как-то надменно выдавил из себя парень и опрокинул в себя остатки виски в стакане. — Почему он это сделал, никто не знает. Я... — он зло пережевывал мягкую, распаренную в ананасовом сиропе, свинину, — я тогда здорово психанул. — Юноша перестал жевать и чуть отодвинул от себя своё блюдо. — У него была какая-то любовница. И какого черта ему не жилось? Жена, дети, любовница, работа – живи и радуйся. Нет!
— Александр ... ну, может быть, он запутался.
— Я считаю, это безответственно: сначала заводить двоих детей, а потом... запутываться.
— Ты представляешь, что нужно чувствовать, чтобы решиться лишить себя жизни? Наверняка твоему отцу тоже было нелегко. — Жаклин очень хотелось хоть как-то примирить сына с поступком его отца, хотя бы для его же блага.
— Нелегко? Угу... нелегко. А мы? А Дженнифер? Она ревела месяц! Знаешь, чего мне стоило вытащить её из этого дерьма? Она даже мать перестала признавать. А его отец, мой дед Эварт? Он умер меньше чем через полгода после своего сына. Отцу было нелегко, и он решил поделиться этим с нами... типа, ну-ка, нате-ка, хлебните тоже. Только мы-то тут при чём? Почему запутался он, а распутывали мы? Ненавижу его... — парень зло буквально бросил в рот вилку с картошкой и начал жевать с расслабленными губами.