Страница 259 из 433
Жаклин молчала, дожидаясь, пока он чуть успокоится. Она была уже не рада такому повороту в разговоре, но всё равно чувствовала, что лучше уже познакомить друг друга со своими «скелетами в шкафах».
— Мне Кирк говорил, что отец женился на матери из-за приданого, из-за того, что она была из обеспеченной семьи, — чуть успокоившись, продолжил Алекс. Он отставил тарелку и опять наполнил стаканы виски. — А потом, когда дед лишил её наследства, он сильно разозлился и пустился во все тяжкие. Я Кирку не очень-то верю, — юноша опрокинул свою выпивку в рот и, поморщившись, отправил вслед за ним стручок фасоли, — он не любил моего отца. Но следствие установило, что любовница, действительно, была. Чёрт его знает, чему и кому верить – отец не был таким уж... соблазнителем, волокитой, а наоборот, казался очень спокойным, флегматичным ко всему, в том числе и к женщинам.
— Ну, может быть, он только таким казался, — осторожно заметила Жак. Разговор подошел к очень интересной теме, и девушке захотелось за неё зацепиться. — Ты вот тоже кажешься очень сдержанным, молчаливым, скупым на эмоции, но-о-о... неужели ты никогда не изменял своим девушкам?
Александр ухмыльнулся и причмокнул губами.
— У меня не было моих девушек, Жаклин, чтобы они могли претендовать на меня и мою верность, поэтому и измен как таковых не было. — Парень опять углубился в тарелку. — Кире я не изменял — она умудрилась сделать так, что после неё меня от тёлок начало просто тошнить. — Он чуть помолчал, но видя, что от него ждут чего-то ещё, продолжил: — Но если ты хочешь знать мою позицию...
«Очень хочу!» — воскликнула девушка про себя.
— ...то... — Александр опять сделал паузу, усиленно работая челюстями, — мне лениво. Я не знаю, что будет дальше, но пока мне лениво изменять. Это надо постоянно врать, выкручиваться, придумывать что-то, запоминать: что ты наврал и кому, всё время контролировать себя. И всё это только лишь ради дополнительного траха? Да ну нахрен такое!
— То есть тебя не устраивает только техническая сторона вопроса, с моральной точки зрения, тут всё нормально.
— Да. Нормально, — вскинул он подбородок. — Это честно. Я просто не хочу начинать отношения со лжи и говорить слово «никогда», понимаешь? Мой отец клялся моей матери в верности перед алтарём, и что? И что получилось? А получилось то, что она года полтора не улыбалась после того, как узнала, что он сбросился с крыши дома, где жила его любовница.
Жаклин пыталась оценить эту откровенность, и должна была признать, что стоило ей это предостаточно.
— Спасибо за честность, — она с трудом сглотнула.
— Пожалуйста. Понимаешь, если я буду изменять, то буду только трахаться и всё, — как ни в чем не бывало вещал МакЛарен. — Я не стану интересоваться человеком, пытаться вместе проводить время, нуждаться в его обществе, заниматься с ним любовью. — Водил он по кругу вилкой в воздухе. — Короче, я не буду его любить. — И твёрдо посмотрел на свою визави. — Если я его полюблю, то уйду к нему, к ней. А трах, это всего лишь трах... — скривился юноша, работая челюстями, — это как вон... в футбол поиграть, на гитаре побренчать, — махнул он рукой куда-то за стену в сторону озера, — боксёрскую грушу отколошматить. До встречи с тобой, кстати, я верил только в это – в хороший трах. И если я перепихнусь где-нибудь на стороне, человек, которого я люблю, никогда об этом не узнает, я этого просто не допущу.
Жаклин слушала, будучи в состоянии оторопи.
«Юношеский максимализм, — думала она. — Какой же он всё-таки ещё мальчишка».
— Угу, хорошо, — девушка отмерла. — Ну а как насчет того, если изменю тебе я, и ты об этом узнаешь?
— Это конец! — безапелляционным тоном отрубил юноша и сделал отрицательный жест рукой. — Если в тебе побывает какой-нибудь... гондон, то меня там уже не будет. Мне там делать нечего, как бы я тебя не любил. Извини.
— Значит, если я хочу быть с тобой, то мне тоже лучше сделать так, чтобы ты никогда даже не догадался о том... что во мне побывал какой-то... член... ну то есть, мужчина?
Александр заметно вздрогнул, но тут же взял себя в руки и, сглотнув, твёрдо ответил:
— Да.
* * *
— Смотри, уши поосторожней.
— Не беспокойтесь, клиент, ваши уши в полной безопасности.
— И с боков не отстригай.
— Хорошо.
— А там, в самом низу, покороче.
— Сэр! — уже прикрикнула Жаклин, взмахнув руками в воздухе. — Я же сказала, что всё поняла, — добавила она потише.
Александр сидел в ванной комнате верхом на стуле, скрестив вытянутые руки на спинке. На плечи парню был накинут новый большой полиэтиленовый пакет, аккуратно разорванный Жак по шву. Обильно смоченной под краном расческой, девушка хорошенько увлажнила отросшие золотисто-пепельные вихры и приступила к делу. Ловко и быстро подрезав саму длину волос, «стилистка» явила миру родинку на шее, ту самую, которую так нежно целовала ещё тогда, в гостях в общежитии у своего любимого студента. Впоследствии Жаклин иногда чувствовала её подушечками пальцев, хватаясь руками за его шею.