Страница 235 из 433
— Как это читается на гэльском? — кивнула англичанка на вывеску и вопросительно посмотрела на своего шотландца.
— Бад Биадх, — даже с какой-то гордость ответил тот.
— А как переводится?
— Лавка продуктов.
Первое, что увидела Жаклин в лавке, это большую вывеску «Hogmanay» над стендом с товаром позади продавца. Впрочем, её это не удивило, поскольку она была в курсе, что в Шотландии, по историческим причинам, связанным с пресвитерианством, главным праздником является именно Новый год, который называют здесь Hogmanay, а не Рождество, в которое шотландцы только лишь отдыхают и, что называются, отмечают, но не празднуют.
Она самым тщательным образом изучила имеющийся в наличии товар и выбрала небольшой, но спелый филиппинский ананас, потом ещё банку консервированных ананасов и сыры: «Cabok» и «Teviotdale» – самый мягкий и самый твёрдый соответственно, из имеющихся.
Александр заплатил за покупки, взял в одну руку пакет с продуктами, в другую – свою девушку, и бодрым шагом направился дальше. Жаклин потащилась за ним как воздушный шарик за верёвочкой.
Пройдя до окончания вереницы домов и обогнув по петле дороги огороды нижнего яруса улицы, они попали на второй ярус.
Погода ещё держалась, но, видимо, уже из последних сил – солнце светило, но большие белые облака уже начинали толпиться на небе, как бы соревнуясь: кто из них быстрее и тщательней закроет светило собой.
Когда парочка шагала мимо заброшенной, полуразрушенной пары домов, чуть дальше от дороги в гору, Жаклин стало немного жутковато – развалины смотрелись неприветливо, угрюмо и даже как-то зловеще. Ощущение усугублялось ещё и полной безлюдностью улицы. А ещё девушка поняла всю нелепость своего опасения по поводу безопасности их вещей на катере – то тут, то там перед домами лежали вытащенные на берег надувные лодки с моторами, полные каких-то снастей и баулов. Рядом с ними на кольях сушились сети, под навесами, в кубической формы остовах, обтянутых нейлоновым газом, висела рыба. Рядом стояли традиционные современные автомобили.
— Здесь где-то должна быть гостиница. Там на первом этаже, как говорят, очень хороший паб, — пробормотал юноша.
— Может быть, вон там она, — сказала Жаклин, показывая ладонью на крупную двухэтажную постройку в скандинавском стиле с верандами.
— Может быть.
Это действительно оказалась гостиница.
«Abhach Dacair» — было написано крупными голубыми печатными буквами над окнами второго этажа. А чуть наискосок, в уголке, мелкой прописью приписали перевод: «Fu
y Anchor». Видимо, для тех, кто не знает ни гэльского, ни английского, тут же повесили ещё и кованый якорь с лукавыми глазками и улыбкой от рога до рога.
— Весёлый якорь, — улыбнулась англичанка.
Перед зданием стоянка машин была почти заполнена, примерно так же, как и паб, устроенный на первом этаже заведения.
Первое, что увидела Жаклин, зайдя в помещение, так это несколько мужчин в килтах, сидящих за столиком прямо возле входа. Она даже хотела дёрнуть Александра за руку, чтобы он увидел, что он будет здесь не один такой... аутентичный, но потом, проведя глазами по залу, поняла, что это совсем не обязательно – на большинстве представителей сильного пола, сидящих за столами, виднелись верхние подолы килтов, закреплённые на плечах. Рядом с ними сидели женщины в грубых вязаных свитерах, кофтах и льняных мятых платьях, натуральных, как будто вылинявших, красок. Складывалось ощущение, что дамы просто не захотели выделяться среди мужчин и нарядились как можно более простецки.
«И всё-таки, кэжуал не зря появился именно в Шотландии», — пришло на ум англичанке. Но и стыдиться своего кашемира она не собиралась, тем более что цвет осоки самый что ни есть натуральный.
Похоже, почти все уже были хорошо навеселе, и гомон стоял порядочный. Равно как и запах – пахло стойким перегаром виски, жареной рыбой и какой-то не то травой, не то приправой.
«Ого! — округлила глаза девушка на проследовавшего мимо официанта в килте, который, лавируя между столами, зазывно вилял подолом. — Вот это я попала!» И тут же очнулась, почувствовав, что её шотландец подозрительно притих. Она резко повернулась к нему и застала за внимательным наблюдением за собой – он прищурил глаза и сжал губы в тонкую линию.
— Пойдём, сядем, — тут же потянул он её за руку вглубь зала.
Им достались места в отдалённом углу, но близко к импровизированной сцене, которую соорудили здесь явно не так давно.
— Такие сцены прямо в вестибюле устанавливают на праздники, потом убирают, — пояснил Александр, увидев, с каким интересом девушка разглядывает помещение.
Итак, они находились в гостинице, в её вестибюле размером примерно футов сорок на сорок пять с чистыми стенами цвета слоновой кости и невысоким белым потолком с продольными, крашеными морилкой деревянными балками. Напротив входа, между двумя дверьми, скорей всего, служившими проходами к номерам на втором этаже, была сооружена невысокая временная сцена. Вокруг расставили деревянные модули из столиков с лавками, оттеснив стойку администратора в самый дальний левый угол от входа. В противоположном углу установили бар. Повсюду на стенах и дверях висели украшения из веток хвои, ёлочных и мягких игрушек и разноцветных лент, какими друиды во время обрядов обвязывают деревья. Ну и, конечно же, здесь тоже красовалась новогодняя растяжка с названием праздника: «Hogmanay».