Страница 128 из 433
Доктор Рочестер сникла, опустила плечи, обреченно глянула на Сулу, потом зло – на больного, потом на пирог – как на бомбу с часовым механизмом – последнее, что она сейчас хотела, так это есть.
«Может, выпроводить его, пока не поздно? Но ведь он сегодня не заснёт от кашля. Его просто необходимо немножко поддержать, подлечить».
— Я поставлю чайник.
— Умница! — и с рыком: — «Га-а-а-ам!» пациент кинулся зубами к шейке своего врача.
Она ела пирог с видом марафонца, добегающего последние километры при температуре воздуха 100 по Фаренгейту. «Садист» сидел рядом и млел от этой картинки.
— Нажо была тивя сжазу выпжаводить, — сказала «обжора» с набитым ртом, глядя на своего мучителя. — Не, не выпжоводить, спустить с лесс-с-ницы! Да, вот так было бы идеально! — и она подняла вверх свой пальчик в назидательном жесте.
Мучитель уже давно доел свою последнюю часть пирога и сидел, как ни в чем не бывало, не выказывая на своём красивом лице и грамма перенасыщения или даже сытости. Услышав девушку, он расплылся в улыбке чеширского кота.
— Ты играешь с огнём, девочка. Я сейчас обижусь и уйду! — пригрозил он сладко-садистским голоском.
— Клятвопреступником, — скопировала его тон «девочка».
Когда она затолкала в себя свою вторую большую порцию, и перед ней осталась половина пятой, надвое разделённой, части пирога, девушка откинулась на спинку стула с видом человека, за которого не взялся бы даже их реаниматолог доктор Чейстер.
— Всё. Не могу больше. Не буду. Иди домой. — «Чревоугодница» отвернулась к окну.
Парень в притворном ужасе сцепил и заломил руки.
— О, нет, Жак, ты не можешь быть такой тряпкой! Ты упускаешь такой шанс! Соберись! Не сдавайся! Сделай меня! Ну-ка, давай, надери мне задницу!
— Шут, — бросила та, кратко повернувшись к своему «болельщику», и опять отвернулась к окну.
С «болельщика» тут же сошла вся притворная весёлость, сменившаяся трагичностью человека, только что похоронившего своего любимого хомячка.
— Ну что же, — обреченно сказал он, — нет, значит, нет. — Как бы смиряясь с ситуацией, фанат пожирательницы пирогов развёл руки и хлопнул себя по бёдрам. — Ладно... пойду я.
Получив в ответ полный игнор, он протянул руку к девушке и, взяв её сзади за шею, потянул на себя. Та в непонимании повернулась и тут же угодила под его губы. Он, не подключая язык, просто пососал её губки своим ртом, как бы одновременно и перемешивая их вкусы и закусывая её губами.
— Давай, я тебе помогу, — сказал он, оторвавшись, и улыбнулся.
Та, не веря своему счастью, и, как оказалось впоследствии, совершенно не напрасно, пододвинула к нему своё блюдце с остатком пирога.
— Это так мило с твоей стороны.
Алекс взял последний кусок пирога с её блюдца и поднёс к её рту.
— Ешь.
Обманутая посмотрела на своего кормильца, как на предателя всей Англии и сжала губки бантиком.
— Ы-ы, — покачала она головой, не разжимая рта.
— Ладно. Я там, кажется, тебе был должен? Долг погашен. — И, откусив почти половину половины пятой части пирога, он взял чашку Жаклин и отпил из неё большой глоток чая. Потом чуть пожевав, отправив в рот остатки злополучного куска, отряхнул руки и поднялся.
— Тэ-э-эк, уже мноо врэмни... чем ты там хотеа мне... не наврэдить? Пшли... не наврэдишь, — промычал с набитым ртом больной.
Врач тут же подскочила со стула и кинулась к нему на шею. Она со всей силы сжала его в объятьях и тут же отпустив, отскочила.
— Я сейчас. — Больной даже не смог быстро среагировать и обнять в ответ, только Сула кратко тявкнула. — Иди, ложись в гостиную, — уже на пути на второй этаж почти прокричала доктор.
Пока врач с её «орудиями пыток» еще не пришла, пациент сделал всё так, как ему и было сказано: прошел в гостиную, разделся по пояс, стянув водолазку со спины, и улёгся на диван лицом вниз. И надо сказать, всё это он проделал не без удовольствия – да, ему было восемнадцать, но футбол это вам не шахматы.
Только лишь войдя в гостиную со своим чемоданчиком в руках, Жаклин задохнулась от вида, вытянувшегося на диване стройного, молодого тела с голой клиновидной, красивой спиной. А она знала толк в этом. Будучи врачом, а перед этим еще и студенткой медицинского факультета, доктор Рочестер много и долго осматривала, и прослушивала, и простукивала. Видела разные фигуры, да и просто тела, и с высоты своего опыта могла точно и определённо сказать, что природа отсыпала её мужчине, полной мерой, не поскупившись.