Страница 37 из 43
- Ну, я даже не знаю, - Таир посмотрел на спутников, - мы думали отдохнуть немного, а тут... Максимыч лететь не сможет. А идти ему дня два-три.
Анита принесла блюдо с разогретыми пирожками, чайник и кружку. Монах жадно накинулся на чай. Ему не так хотелось есть, как пить. Послышался смех. Из-за дома появились девушки с Максимычем. Каждая держала в руках корзинки, набитые листьями смородины. Максимыч тяжело опирался на палку, но лицо сияло от удовольствия.
- Давненько я так далеко в горы не забирался, - сообщил он, усаживаясь рядом с монахом.
- Максимыч, - начал Таир, - тут такое дело... Надо бы нам срочно в монастырь. Там Аглая их обложила, в осаду взяла. Монаха с мальчонкой каким-то пленила.
Максимыч удивленно развел руками, пытаясь что-то сказать, открывал рот, но ни звука не произнес. Ветер усилился, нагнал облака, навес над столом срывал с петель. Анита поторопилась его снять. Жесткая ткань вырывалась из рук, громко хлопая. Брызнули первые капли дождя.
- В такую погоду, - решительно заявил Шевин, - ни лететь, ни идти нельзя. Ночуем здесь.
Монах кивнул, с тоской глядя на небо, которое затягивали темные, хмурые тучи.
Глава двадцать седьмая
Встреча с врагом
Солнце еще не взошло. Немного рассеялась ночная тьма, вдали появился силуэт горной гряды. Зара заварила свой напиток, смешала с чаем в две бутыли. Одну отдала Таиру, вторую хотела поместить в свой мешок, но Шевин забрал:
- Давай все тяжелое мне.
Максимыч, Зара и Шевин вышли раньше всех. Остальные собирались лететь. Кира немного побаивалась: у нее не такой большой опыт полетов, но спорить не стала. Шевин сможет защитить двоих, но следить за тремя сложно. Сергей хотел отправиться с Максимычем, и тут Таир воспротивился:
- Поймите, там надо драться. Чем больше у нас настоящих бойцов, тем вероятнее победа.
Роя не было дома. Но пока собрались, объявился и он. Вместе с братом, его женой и детьми они пригнали с пастбища отару и оставили овец в загоне. Мальчишкам было по пятнадцать лет, они прекрасно владели луками и приемами рукопашного боя. На них оставили хутор. Брат Роя тоже оправился в монастырь. Полетели на восток, огибая горы, чтобы выйти к монастырю с северо-востока.
Длительный перелет утомил даже привычных аборигенов. Приземлились на вершину горы над монастырем. У Киры болели крылья так, что казалось, отвалятся. Сергей не показывал усталости, но несколько раз судорожно раскрыл и сложил крылья. Монастырь был под ногами. Зеленые крыши зданий и ограды сливались с зеленью деревьев.
Спускались вниз гуськом по крутому откосу горы. В монастыре их уже ждали. Отряд собрался около сотни человек вместе с монахами. Пришли из соседних хуторов и из более дальних сел. Первые лучи солнца заиграли в зелени леса. Дружные птичьи распевки заставляли поверить в лучшее. На заре так вкусно пахло хвоей.
Настоятель встречал прибывающих защитников посреди двора. Еще не совсем рассвело, но народ подтягивался дружно. Утренняя свежесть и легкий ветер холодили разгоряченные лица. Все были вооружены луками, у всех хороший запас стрел. Спускались сверху. Даже те, кто жил на западе или юге, огибали гору и заходили с северо-востока. Когда опустились Таир, Нико и Рой, настоятель особенно обрадовался: проверенные бойцы, преданные монастырю. Увидев в их компании Киру и Дану, спросил:
- Женился кто?
Монах, летавший за помощью, объяснил:
- Одна - чужестранка, вторая - сестра Таира. Ее Аглая в жертву принести хотела.
- Та самая девочка пятнадцати лет? Говорили - без крыльев? - вдруг, поняв сказанное, встрепенулся и добавил: - Как в жертву?
- Они расскажут сами.
Настоятель позвал Таира, велел:
- Принимай командование. А я с девушками пройду к себе.
Поднявшись в свои покои, настоятель приказал принести чай и перекусить девушкам, усадил их за большой круглый стол, накрытый бордовой, в цвет шторам, скатертью, спросил:
- Это правда? Жертвоприношение на острове? И то, что ты из прошлого?
- Правда, - Кира говорила тихо, она очень устала.
- Даже не знаю, с кого начать расспросы? То ли с жертвы, то ли с прошлого?
- Все расскажет Кира. Я не помню ничего, что происходило на острове, - ответила Дана.
Беседа была долгой. Настоятель переспрашивал Киру по несколько раз. Ему казалось, что видно, как шевелятся на его голове волосы. Рассказ чужестранки так его поразил, что несколько минут он не мог двигаться. Предложил девушкам:
- Пойдете на кухню? Народу в помощь прибывает много, готовить надо.
Дана возразила:
- Я отлично стреляю. Киру мы тоже научили. Мы лучше на стену.
- Воля ваша, идите.
Отпустив девушек, настоятель надолго задумался. Достал почтовую бумагу и начал мелким почерком строчить письмо. Обычно он поручал писать письма подчиненным. Но в этом случае занялся этим сам. Скрутив послание в трубочку, отправился в голубятню.
***
Васька со связанными за спиной над крыльями руками, поднимался по лестнице. Она казалась особенно темной после летнего яркого солнца на улице. Сзади подталкивал мужчина в черном костюме. Васька обратил внимание, что крылья у него были в пятнышко, как конопушки на носу. Чем выше они поднимались, тем светлей становилось, но стены, крашенные серой краской, радости не вызывали. Запахло кухней. Аромат хорошо прожаренного мяса, лука и резаной зелени вызвал у Васьки легкое головокружение. Они поднялись на верхнюю ступеньку лестницы, повернули налево, и в конце небольшого коридорчика засиял солнцем выход. Сделав два шага, Васька оказался на балконе, оплетенном винным виноградом. Крупные темно-синие грозди, просвечиваемые солнцем, свешивались вниз. Казалось, что сразу за перилами простирается море.
Справа в тени за небольшим столом сидела компания из трех человек. Один был очень бледен, истощен, второй - мужчина средних лет, пышущий здоровьем, и старуха с обезображенным шрамом лицом и бельмом на левом глазу. Васька хотел подойти к парапету и выглянуть вниз, но шедший сзади остановил его и развернул лицом к столу. Сидящие с интересом разглядывали мальчишку.
- Так откуда ты? - спросила старуха слегка надтреснутым голосом.
- Из Первомайского.
- Не знаю такого, - вставил мужчина средних лет, сквозь непрожеванную пищу.
- Это понятно, что из Первомайского, - сказала Аглая, - только нет у нас такого. Нашла я Первомайское, оно было разрушено в катастрофу, пятьсот лет назад.
Женщина откинулась на спинку кресла-качалки, поднесла к губам бокал с вином ядовито-красного цвета. Васька смотрел на сидящую у нее на коленях крупную черную кошку. Та лежала, свернувшись, но закругленные, будто плюшевые, уши стояли торчком, и одним глазом она следила за мальчиком.
- Есть хочешь? - спросил, прожевав и проглотив пищу, мужчина.
Васька кивнул и сглотнул слюну.
- Дина, подай еще прибор, - крикнула Аглая, поморщившись.
Васька понял - она главная, и ему стало тоскливо. Он был совсем маленьким, когда его чуть не побила какая-то хромоножка на улице. Просто шла мимо и что-то ей в мальчике не понравилось. Тогда мама сказала: "Не обижайся, а пожалей ее. Видишь, ее природа обидела". Кто и когда обидел эту старуху, Васька не знал, но почувствовал - от нее добра не жди. Дина вынесла столовые приборы, подставила для Васьки стул. Стоящий сзади мужчина развязал руки. Васька осторожно сел.
- Я положу тебе мяса? - спросила Дина, Васька кивнул, - и овощей? - Васька снова кивнул. От запахов и вида аппетитных кусков у него засосало под ложечкой, а слюну он еле успевал сглатывать.
- Ну, ешь, несчастный, - разрешила хозяйка, и Васька чуть не подавился.
Он находился здесь уже почти сутки, последний раз ел утром в монастыре и днем у потока, когда их пленили. Не обращая внимания на окружающих, накинулся на еду. Он даже взмок, когда отвалился от стола. Вспомнил любимый мультик: "Щас спою" - хотел сообщить всем, но не стал - не поймут. Дина поставила перед ним чашку с чаем. Васька сделал глоток, чай показался странным. В монастыре в чай добавляли какие-то травы, но этот чай - горчил.