Вернуться до катастрофы

Спасти мир сложно, но можно. Главное, действовать в команде, чувствовать плечо друга, видеть цель и победить мрак. Девушка Кира, сержант Российской армии Сергей, десятилетний Васька случайным образом попадают на Черноморское побережье двадцать пятого века. В довершение всего, у них вырастают крылья, за ними гонится шаманка с воинами, желая принести их в жертву гигантской кошке. Попаданцы бегут в старинный горный монастырь в надежде, что там найдут ключ к спасению. Героям удается справиться с врагами и вернуться в прошлое, чтобы спасти мир от катастрофы.

Ильина Ирина Игоревна

Ильина Ирина Игоревна

Вернуться до катастрофы

Ирина Ильина

Пролог

Странное утро десятого июля

Кира невольно вздрогнула, когда на горизонте появилась зловеще темная, почти черная полоса воды. Через минуту открылось все море, с восхитительными перепадами цвета от нежно-бирюзового около берега до глубокого синего, угрожающего, на глубине. А после очередного витка серпантина она увидела прекрасную бухту, город Геленджик с маяком на толстом мысу, и задохнулась от восторга. Кира оглянулась. Никто не смотрел в окно. Вся группа была занята СМС-ками, болтовней, фотками в смартфонах.

Кира снова взглянула в окно. Далеко на горизонте в сгустившихся облаках появились очертания Лилового острова. Кира зажмурилась в испуге. Остров снился ей каждую ночь после победы в соревнованиях. Она даже нарисовала его, в надежде, что видение отстанет, но нет! Опять темное море, лиловые пальмы и огромные птицы, больше похожие на людей под облаками. Кира открыла глаза. Мираж исчез. И облака продвинулись вперед и стали бело-розовыми.

Кира с тоской оглядела ребят в автобусе. Все такие шумные, крикливые. Отношения не заладились, как только сели в автобус. Кира кожей чувствовала неприязнь, с которой к ней относились девочки, и отвечала им взаимностью. Ну да, представители элиты спорта - гимнастки и легкоатлетки. А у нее - грубое карате. Мальчиков она тоже не интересовала - замкнутая, молчаливая, в джинсах и клетчатой рубахе, она казалась им слишком обыкновенной среди кокетливых и веселых сверстниц.

Почти в восемь часов утра автобус остановился перед распахнутыми воротами базы отдыха. По широкой, мощеной плиткой дорожке прошли мимо уютного двухэтажного коттеджа с балконами, оплетенными диким виноградом, к грязно-серому, как песок после прилива, зданию администрации. Заполнив бумаги, вожатый развел ребят по комнатам.

После завтрака отправились на пляж. Кира завернулась в яркое парео, нахлобучила козырьком назад кепку, надела огромные зеркальные очки, отчего сама себе напомнила стрекозу, взяла в прокате надувной матрас. Без пятнадцати десять Кира вошла в воду.

***

Группа военнослужащих отрабатывала приемы рукопашного боя. В половине десятого в спортзал вошел майор Светин - начальник заставы. Ему не было и сорока, но волосы уже приобрели серебристую окантовку на висках. Оглядев зал, кивнул сержанту.

Сергей одернул футболку, подошел. Светловолосый, среднего роста, худой, он чувствовал себя неоперившимся птенцом рядом с высоким и широким в плечах майором.

- Ты ж у нас лучник?

- Так точно, товарищ майор! - отрапортовал Сергей.

- Отменили лук на соревнованиях в этом году. Так что берись за стрелковое.

- Есть, браться за стрелковое!

Майор вышел. Сергей расстроился: надеялся встретиться на соревнованиях с матерью, скучал. Тренировка была скомкана. А без двадцати десять прозвучала тревога. Сергей кинулся в казарму. Уже через пять минут взвод выехал к месту сигнала о нарушении границы. Первое время Сергей страшно волновался при этих выездах. Теперь - привык. Обычно границу пересекали животные, благо здесь, в горах, их хватает. Сергей смотрел назад, туда, где маячил Большой Кавказский хребет. Облака то ли родились на склонах, то ли приплыли откуда-то издалека и обнимали снежные вершины. Высоко в небе парил орел. Надрывно гудел мотор старенькой машины, разрывая в клочья тишину.

Майор Светин проводил взглядом выехавший наряд, отошел от окна и сел за свой рабочий стол. Он любил этот кабинет. Здесь не было ничего лишнего, все абсолютно функционально. Из украшений - на столе в рамочке черно-белое, отпечатанное на принтере фото. Жена с младенцем на руках и две дочери по бокам, словно Дева Мария с сыном и ангелами.

Майор выдвинул нижний ящик стола, извлек из-под папок, с самого дна потрепанную общую тетрадь в зеленой клеенчатой обложке, открыл ее, взглянул на часы, написал: "10 июля. Понедельник. 9.45". Привычка вести дневник появилась в школьные годы. Дед сказал однажды:

- Вот так, умру я, и в памяти твоей следа не оставлю.

Сначала будущий майор записывал байки, воспоминания и анекдоты деда, потом - события собственной жизни. С возрастом записи становились все короче, реже. Теперь он писал раз в неделю. По понедельникам. В основном короткие, словно телеграммы, строчки, стараясь не касаться армейских тонкостей.

Подумал и добавил: "Отказано в участии в соревнованиях. Солдат, спортсмен-лучник, расстроился. Мечтал о встрече с матерью". Светин поставил точку, наклонился, чтобы спрятать дневник, и почувствовал первый толчок. Он был такой силы, что майор стукнулся головой о тумбу стола, снова достал тетрадь.

***

Васька был совершенно счастлив. Еще бы! Все в один день. Сегодня десятое июля, понедельник, и ему, Ваське, десять лет! Мать подарила смартфон. До сих пор он получал по наследству от старших братьев их потертые кнопочные телефоны. Ни интернета, ни игрушек, ни кинушек, ничего нет. И вот! Когда братья вдоволь наигрались с подарком сами, настроили его, наблюдая, как Васька потеет и потирает в нетерпении то руки, то лоб, то затылок и, наконец, отдали имениннику, тот схватил гаджет и спрятался на чердаке, изучая новую собственность. Сделав первое в жизни селфи, разглядывал веснушчатое счастливое лицо с чуть вздернутым носом и непослушным вылинявшим под солнцем вихром. Но долго развлекаться не получилось: оказалось, для именинного пирога матери не хватило ягод. Пришлось всем троим плестись с корзинками в лес, на заветную поляну, где полно земляники. Сверили часы, вышли без четверти десять.

Васька всю дорогу отставал. То ему вдруг понадобилось сфотографировать наклонившуюся над обрывом полусухую сосну, то в прорехе зеленых крон мелькнула бриллиантовым блеском далекая снежная вершина, ее тоже необходимо было запечатлеть, то голодная сойка выскочила на тропу, прямо перед Васькой. А как шумит поток! Васька и это заснял.

Пока они шли к нужной поляне, Васька очень отстал. Он уже собрался припустить бегом, но увидел тот самый бук! Старое, покрытое местами серо-зелеными пятнами мха, дерево с дуплом. Васька столько раз хотел заглянуть в него. Дупло как раз находилось вровень с его глазами, но братья вечно пугали: то - змея выползет, то - птица в глаз клюнет. Так ни разу и не осмелился.

Сейчас, воспользовавшись ненароком свалившейся свободой, Васька заглянул в дупло. Сначала он вообще ничего не увидел, но быстро сообразил - с закрытыми глазами не смотрят. Он распахнул глаза и увидел скалу! Отпрянул, приник снова к отверстию. Так и есть - скала!

Васька обошел ствол. Бук стоял в полуметре от крутого склона горы. В стволе зияло дупло, в Васькин рост, словно вход вовнутрь. Васька крадучись подошел ближе, заглянул: никого! Только впереди светилось маленькое овальное окошечко.