Дерзкие игры судьбы

Тетушка Тилли не стала отказываться.

- Это хорошее дело, - согласилась женщина. - Только сама буду шить, купим ткани, ленты для волос, а вот ботинки закажем у сапожника. Уж такими талантами я не обладаю.

- И куклу, - добавила я, взглянув в сторону девочки.

При моих словах она встрепенулась, а глаза засияли восторгом. Она даже забыла про булочку, которую держала в руках и перед этим аппетитно уминала.

- Конечно, это в первую очередь, - усмехнулась знахарка. Внезапно ее лицо помрачнело, она встала из-за стола и подошла к окну. Отдернув шторку, женщина выглянула на улицу.

- Странно, - протянула она. - У меня возникло чувство, что за нами наблюдают. Ты когда сюда ехала, видела кого-нибудь?

- Нет, никого не видела, - я помотала головой. - Даже в деревне не было народа, улицы почти пустые.

- Все по домам попрятались, - вздохнула тетушка Тилли. - Боятся и носа высунуть, кто-то пустил слух, что печать с запретных врат снята, и теперь нечистые силы ничего не сдерживает.

- Это правда? - новость меня взволновала. Очень неприятно сознавать, что мы можем оказаться во власти злых существ и жизнь уже никогда не будет прежней.

- Можешь быть спокойна, снять печать невозможно. Семьсот лет назад, во время ритуала закрытия врат, верховный маг Мирискольд пожертвовал своей силой и жизнью. Чтобы снять печать, нужна кровь и душа его потомка. Но как ты знаешь из истории, детей он не оставил.

- Откуда тогда эти слухи? - удивилась я.

- Не знаю, - честно призналась женщина и горько усмехнулась. - Я всего лишь знахарка, или ведьма, как меня называют люди. Не очень сильная, но кое-что умею. Но ты права. Народ зря судачить не будет.

Я задумчиво поставила пустую чашку.

- Вы говорили, кто то пытался снять печать, помните. В ту первую нашу встречу, когда я здесь была с Лукасом.

- Да, помню. И это не случайный человек, а очень сильный волшебник. Вот с тех пор и пошли эти знамения: снег, сейчас вот скот мрет как чумной.

- Так, может, ему и удалось сделать задуманное?

- Поверь мне, врата все еще заперты, - резко ответила тетушка Тилли.

Я пожала плечами и встала. Если знахарка уверена, что так и есть, не буду спорить.

Она проводила меня до дверей и захлопнула дверь. Я услышала, как задвигают тяжелый засов. Знахарка чего-то сильно боялась.

Обратная дорога отняла больше времени. Поднялся ветер, и заморосил противный мелкий дождик. Я куталась в накидку, а Морковка недовольно фыркала, что ее заставляют выходить на улицу в такую отвратительную погоду. Проезжая по мощенной булыжником единственной деревенской площади, я стала невольной свидетельницей печальной сцены. Старая облезлая лошадь везла телегу, на которой лежала туша коровы. За ней шла молодая женщина, утирая слезы передником.

- Как же так, единственная кормилица, что теперь есть моим деткам? Повезу на рынок, может, хоть шкуру купят. Если мясо никому не приглянется.

- Да кому нужна проклятая животина, - шедший рядом с ней молодой парень сплюнул на землю. - Даже не надейся ее пристроить. Сразу двигай к могильнику и сбрасывай туда тушу. Староста так распорядился.

Несчастная женщина заплакала еще горше. Мальчишка, управляющий лошадью, натянул вожжи и развернул телегу.

- Мамка, не печалься, что ж мы одни такие! Проживем как-нибудь.

- Много ты понимаешь! - махнула на него рукой мать. - Посевы в огороде погибли, корова издохла. У нас не будет овощей и молока.

- Простите, нечаянно подслушала ваш разговор, - я слезла с Морковки, подошла к женщине и протянула ей последнюю монету. - Возьмите, этого хватит на первое время.

- Благодарю, миледи, - женщина недоверчиво уставилась на меня и завороженно смотрела, как звонкая серебряная монетка падает ей в ладонь. - Боги благословят вас за щедрость.

Ее чепец сбился на бок, выпуская на волю прядь белокурых волос. Женщина пряталась от дождя под старой шалью, но когда спасительные деньги оказались у нее, она как будто согрелась и перестала дрожать от холода в прилипшей к телу насквозь промокшей одежде

- Король позаботится о вас, скоро поля будут засеяны. И посевы вновь взойдут, еще есть время и надежда собрать урожай.

Счастливая крестьянка поклонилась мне в пояс, а я отправилась обратно ко двору. Боюсь, Дивее, придется забыть про летний дворец навсегда. Я поторапливала лошадку, пытаясь успеть к ужину. Давать повод для новых сплетен негоже. Мне и так перемывают косточки все кому не лень, давать им новый повод поглумиться не хотелось.

Наконец мы приехали, я повела Морковку в конюшню. Я искренне надеялась, что никто не заметил ее отсутствия. Не так уж долго меня не было, всего пару часов, наверное.

Внезапно лошадь заржала и уперлась копытами в землю, я тянула ее за поводья, пытаясь подтолкнуть, но та категорически отказывалась сдвинуться с места.

- Морковка, хватит капризничать, пойдем,- я попыталась уговорить животное, но получила в ответ лишь недовольное фырканье. Лошадь мотала мордой, словно хотела что-то сказать. Только через пару минут до меня дошла причина ее недовольства, нос защекотало, а глаза заслезились от дыма. Конюшня, до которой нам оставалось пройти всего несколько десятков метров, горела.