Победа достается нелегко

Танк развернулся и, сорвавшись с места, ринулся на кинотеатр, который стоял уже без крыши, с облупленной штукатуркой и казался низким неуклюжим домом. Одна стена рухнула, а может быть, ее только что сломали, Раиса не знала. Танк, словно тараном, стукнул в стену, и та, не выдержав напора, дрогнула и с грохотом повалилась, засыпая стальную махину кирпичами, кусками штукатурки. Натужно урча, медленно и осторожно танк выполз на тротуар. Солдаты подскочили к боевой машине и начали лопатами сбрасывать с брони остатки кирпичей, щебня, глины.

— Щели открывают, чтоб был доступ воздуха и света, — пояснил пожилой мужчина с потертой палкой в руке. — Надо открыть видимость механику-водителю.

Раиса смотрела на танк, который снова разворачивался, нацеливаясь на другую стену, и думала, что ее Евгений не танкист, а ракетчик.

Она вынула из сумочки конверт с его адресом. У кого спросить?

Найти Евгения Зарыку оказалось не так просто. Пришлось немало побродить по городу. Ее посылали то в один, то в другой конец города. Там действительно стояли воинские подразделения, однако не те, что ей были нужны. Наконец, в проходной одной из частей, дежурный офицер дал толковый совет:

— Идите в комендатуру города. Там все знают, помогут найти, — И, улыбаясь, добавил: — А если уж и тогда не найдете, приходите к нам, будем рады познакомиться.

Тюбиков надраил до блеска сапоги, надел тщательно выглаженную гимнастерку. Потоптался у зеркальца, приглаживая чуб. «Кого бы вместо себя послать? — в который раз думал он. — Кого?» Идти в ночной наряд Тюбиков не хотел. Впрочем, «не хотел» не то слово, он просто не мог идти. Два дня назад у фонтана возле театра Навои познакомился с девушкой. Нина из Куйбышева, волжанка. Загорелая, волосы светло-русые, а глаза карие. Говорит чуть окая. Учится на строительном факультете. Вчера Тюбиков ходил с ней в кино, а сегодня она предложила погулять в парке. Он совсем забыл, что ему в наряд. Просто вылетело из головы.

Лейтенант Базашвили, выслушав Тюбикова, покачал головой, потом сказал:

— Не возражаю против свидания. Только найди замену.

Охотников идти в наряд, патрулировать по городу, да еще в субботний вечер, было мало. Прямо скажем, их не находилось. Каждый, к кому ни обращался Тюбиков, приводил тысячу уважительных причин, чтобы увильнуть. А время подпирало. Свидание, к которому он приготовился, принарядился, могло сорваться. Тюбиков рыскал между палатками, готовый наброситься на каждого встречного. И тут он заметил Зарыку. Евгений вышел из палатки, на которой висел знак Красного Креста. По всему было видно, что Зарыка никуда не торопится, его никто не ждет. Он шел, лениво помахивая веточкой.

— Жень! — остановил его Тюбиков. — Ты что? Заболел?

— С чего ты взял? — удивился Зарыка.

— Как с чего? Топаешь из медпункта…

— Интересно! — Зарыка улыбнулся. — А если я буду топать с кладбища, значит, по-твоему, я умер?

— Так ты здоров? — Тюбиков пропустил мимо ушей колкий ответ Зарыки. — Здоров?

Тюбиков обхватил Евгения за плечи своими ручищами и повел к командирской палатке, на ходу торопливо и сбивчиво рассказывая о своей девушке, о свидании, которое для него важно, о предстоящем ночном патрулировании. Зарыка недовольно постукивал веточкой по пыльным сапогам, он не любил, когда его уговаривали.

— Будь человеком! — умолял Тюбиков. — Ты сегодня за меня, а потом я за тебя отбарабаню.

— Сравнил субботу со вторником!

— Ну, мы сейчас просто поменяемся, а когда тебе выпадет суббота, я подменю. Слово! Топаем к лейтенанту.

Зарыка сочувственно посмотрел на товарища. Почему бы и не оказать ему услугу? Евгений прикинул в уме: все равно сегодня пропащая суббота, идти некуда, Коржавин уехал на тренировочный сбор, а одному шляться нет охоты. К тому же со дня на день должна приехать Раиса. Может, она уже где-то в пути. Зарыка давно готовится к встрече, ждет не дождется ее приезда.

— Ладно. — Евгений протянул руку Тюбикову.

Через полчаса рядовой Зарыка, получив автомат и красную нарукавную повязку, вместе с другими патрульными слушал наставления офицера. Пройдет еще несколько минут, и автобус доставит их к управлению милиции, там к ним присоединятся милицейские наряды и комсомольцы-дружинники.

— Зарыка! — К палатке подбежал дневальный. — Скорее! Там у проходной тебя дамочка спрашивает. Симпатичная!

У Евгения шевельнулось предчувствие, но он сдержался, смешливо усмехнулся. Последние дни его часто разыгрывали, вызывая к проходной.

— Пусть подождет.

— Так и передать? — Дневальный недоуменно уставился на Зарыку. — Она говорит, приезжая.

— Ладно, сейчас, — ответил Евгений и подумал: «Кто же это? Раиса телеграмму еще не прислала», — повернулся к офицеру: — Разрешите?

— Три минуты. Сейчас подойдет машина.

В проходной никого не было. Евгений мысленно чертыхнулся: опять купили. В который раз! Он представил, как над ним будут смеяться, когда он вернется, и насупился. Хотел было уже повернуть назад, но тут его окликнули:

— Женя!..

Знакомый родной голос. У него перехватило дыхание. Не может быть! Зарыка осмотрелся по сторонам, ища ту, которой принадлежал голос. Она здесь, рядом!

— Женя!.. Это я… Не узнаешь?..

В стороне от проходной в тени акации стояла Раиса. У Зарыки дрогнули брови, сердце толчками погнало кровь по жилам.

— Раиса? Ты!..

Он не помнил, как подбежал к ней, обнял, прижал к себе. Поцеловал. Первый раз. В губы. Потом подхватил и закружил. Он ощущал ее щеки рядом со своими, теплое кольцо ее рук на своей шее.

— Женя, отпусти, — одними губами шептала она, — на нас смотрят. Отпусти, милый… Потом.

У Евгения кружилась голова, он опьянел от радости. Держал Раису за руки и смотрел, смотрел в черные, полные света глаза. Слова, которые давно приготовил и носил в груди, куда-то улетучились. Раиса тоже молчала, не отрывая взгляда от Зарыки.

За спиной раздался протяжный автомобильный гудок, Из кабины вездехода высунулся офицер.

— Рядовой Зарыка! Задерживаете наряд…

Только теперь Евгений очнулся. Он закрыл и снова открыл глаза. Нет, он не спал. Раиса действительно приехала, она стоит перед ним. Эх, сержант Тюбиков, что ты наделал! Надо же так случиться! Но отказываться уже поздно. Служба есть служба, нужно отправляться в наряд.

— Женя, ты уезжаешь? — В голосе Раисы растерянность и страх. — Да?

— Нет, нет… сегодня я в наряде… Патрулировать буду. Всю ночь до утра.

— Я с тобой. Возьми меня!

— Со мной нельзя. Это служба… Завтра, завтра встретимся, Раечка.

— Обязательно! Теперь я знаю, где ты, Женя.

— Рядовой Зарыка! — В голосе офицера звучало раздражение. — Задерживаете наряд!

Евгений недовольно дернул плечом. Зачем он согласился? Надо ехать. Он разжал пальцы, отпустил ее руку. Сделал несколько шагов, не сводя с Раисы взгляда, потом повернулся, побежал к вездеходу. К нему потянулись руки. Едва он вскочил в кузов, машина тронулась.

— До завтра! — Евгений снял выжженную на солнце солдатскую панаму и помахал. — Жду!

— До завтра! — кричала Раиса вслед машине. — Я остановилась за городом, где город-спутник строят! Сергели называется. Бригада строителей!..

Майская ночь, по-летнему теплая и душная, укутала город. Давно погасли электрические лампочки в палаточных городках, смолкли приемники, затихли разговоры, влюбленные разошлись по домам. Только в центре города, освещенном лучами прожекторов, продолжала трудиться третья смена. Ни на минуту не прекращалась работа по расчистке строительных площадок. Гудят экскаваторы, бульдозеры, снуют самосвалы.

Ночь проходила спокойно. Сильных подземных толчков не было, а два легких, силою до трех баллов, многие ташкентцы и не заметили. А кто и проснулся, не вставая с постели, ждал некоторое время — повторится или нет? Ташкентцы, можно сказать, привыкли к колебаниям почвы, на легкие толчки не обращали внимания.