Ленивец

   Стоит ли говорить, что мне выписали первосортных костылей? Сильно не увечили, зато швыряли, таскали, ломали, сидели сверху, душили и всячески истязали. Не знаю, сколько времени длилась "борьба", но под конец чувствовал себя упавшим этажа с шестого.

   - На сегодня хватит, - с усмешкой сказал Колбан. - Завтра будет веселее.

   - Ублюдок старый...

   - Увести.

   Точнее - уволочь. Очень здорово, блин, биться спиной и затылком о ступени после жаркого танго с медведем. Никогда бы не подумал, что пара горстей прелого сена покажутся самой мягкой из перин. Только бы не шевелиться. Даже моргать больно.

   - Ты как? - с тревогой спросила Лира, сев рядом на колени.

   - Добей... пожалуйста...

   - Тише. Потерпи.

   Она укрыла меня двумя плащами и стала легонько гладить по затылку. Черт знает почему, но ломота слегка унялась.

   - Спасибо.

   - Пустяки. Я тебе жизнь должна. Ты спас меня в той пещере, хотя мог уйти и не вернуться. Тогда-то и поняла, что ты не лжешь. И в самом деле иной. Не такой, как все. И дело не только в даре, а в том, как ты им распорядился. Я увидела милосердие, сострадание, отвагу...

   - А я взял и все пролюбил.

   - Отринуть соблазны нелегко. Особенно когда их так много. Боги испытывают всех, а с Избранного спрашивают втройне.

   - Не хочу быть Избранным. Хочу домой.

   Вздохнула.

   - Я тоже.

   - Расскажи о себе.

   - Что там рассказывать. Мать умерла при родах, с пеленок воспитывал отец. Он был гвардейцем, дослужился до полковника и охранял короля на приемах и церемониях. Пока одурманенный фанатик не убил его исподтишка во славу Марзала. Я тоже хотела в гвардию, но кто ж туда бабу возьмет.

   - Дикари.

   - Можно подумать, в твоем мире женщин призывают в армию.

   - Еще как. Причем кое-где в обязательном порядке.

   - Повезло им. А мне пришлось продать дом и уйти в горы - в монастырь мастеров клинка. За пять лет научилась фехтовать лучше многих мужиков и доказала всем, что имею право носить доспехи. Дерзкая, но умелая девчонка приглянулась генералу Борбо, и он принял меня в пограничный отряд. Но даже несмотря на все старание и желание, я лишь лейтенант. А бездарности и тупицы давно ходят в майорах.

   - Как Томан?

   - Нет. Томан отличный воин, командир и друг. Надеюсь, с ним все в порядке.

   - Вы - пара?

   - Скорее брат и сестра.

   - Представляю, как печет у бедняги.

   - Что печет?

   - Забей.

   - Тогда твоя очередь. Расскажи о своем мире.

   - Года не хватит не все про все.

   - Как знаешь.

   - Не обижайся только, ладно? Язык распух, челюсть еле двигается. А завтра вломят еще сильнее. Боюсь, или соглашусь, или помру.

   Послышались шаркающие шаги и кашель.

   - Мля, опять дед? Какого хрена ему надо? Виделись же час назад.

   Скрипнула заслонка. Видит бог, скоро начну заикаться при любом похожем звуке.

   - Подслушал ваш милый разговор, - сказал Колбан. - И в голове словно молния вспыхнула. Как же раньше-то не додумался? Тебя пытать нельзя - помрешь еще. Зато твою подружку - запросто.

   - Только тронь ее...

   - Да-да, уже коленки дрожат. В подвал их. С парнем осторожнее, он живым нужен. И здоровым. Относительно.

   Опять лабиринты коридоров и лестница - вниз, глубоко, в самое сердце горы.

   - Леня, - шепнула девушка.

   - М?

   - Я умею терпеть боль...

   - Лира!

   - Но чтобы ни случилось. Чтобы со мной не делали...

   - Прекрати.

   - Нет, послушай. Одна жизнь - ничто по сравнению со всем миром. Заполучив твою силу, Колбан уничтожит миллионы. Он мстительный и желчный. Многие страны будут стерты в пыль из-за его давних обид. Поэтому... ты понял.

   - Боже...

   - А ну заткнулись, - гаркнул латник.

   Кладка кончилась, мы вошли в извилистый тоннель, кончающийся просторной пещерой. Здесь злодей обустроил пыточную. Он возвел мучения в целую науку на стыке анатомии, инженерии и медицины. Жаровни освещали механизмы настолько сложные, что я мог лишь догадываться о том, как они работают. Ремни, кабестаны, противовесы, шестерни - это только то, что было снаружи. Какие тайны хранились в коробах и ящиках знали те, чья кровь навсегда впиталась в дерево и осела ржавчиной на железе.

   - Почетному гостю - почетное место.

   Меня усадили на высокое кресло и стянули конечности кожаными жгутами. Отверстия на спинке и сиденье как бы намекали - поворотное колесо торчит сзади не просто так.

   Лиру подвели к шкафу напротив. Выглядел он жутко. Две вертикальные прорези сходились кверху в виде пламени свечи. Меж ними из досок торчали рыжие железяки, напоминающие человечьи ребра. Девушку вложили в них и замкнули скобы. Пока один солдат привязывал ремнями ноги и голову, второй зашел за устройство и чем-то протяжно заскрипел. Скобы сжались, надежно схватив тело пленницы словно зубами. Судя по перекошенному лицу, даже это причиняло сильные муки.

   - Отвалите от нее! Уроды!

   - Наслаждайся. - Колдун хмыкнул. - Когда еще такое увидишь?

   Латник сунул ладони в прорези и выудил широкие железные наручи на цепях. Приковав ими Лиру, отошел и кивнул подельнику. Тот снова заскрежетал, и руки пленницы исчезли в темном грохочущем нутре короба.

   - Эта штука выламывает кости из плечевых суставов. Потом вправляет. Потом опять выламывает. - Чародей рассказывал о страшной пыточной машине как о новых сапогах. - Закаленный воин выдерживает десять повторений. Скольких крепышей я проверил на прочность, но больше десяти никто не продержался. Как думаешь, она побьет рекорд?

   - Отпусти ее.

   - Решил поклясться?

   - Не вздумай! А-а-а-й!!

   - Посмотри, как она страдает. Может, я ошибся? Может, тебе плевать на нее? К чему тогда спектакль? Парни, полная мощность!

   - Заткнись!! - Я заерзал на стуле, но его будто привинтили к полу. - Не смей!

   - Клянись.

   - Нет! - И снова крик, кнутом ударивший по сердцу.

   - Даже не представляешь, как это больно. У тебя что, души нет?

   - Ладно! Хрен с тобой!

   Скрежет стих. Лира в полуобмороке обвисла на ребрах и тяжело задышала.

   - Я, Ленский Леонид Петрович...

   - Так.

   - Названный неким Избранным...

   - Да.

   - Торжественно клянусь вернуть свой дар.

   - Правильно.

   - И прокатить тебя, ушепка, на твоих же каруселях. Раза по два минимум.

   У колдуна аж борода затряслась. Он отвесил мне звонкого леща и повернулся к солдатам. И тут я услышал отчетливое жужжание. От знакомого звука внутри все похолодело. Откуда у чародея мобильник?

   Старик достал из кармана круглое зеркальце в золотой оправе и поднес к лицу. Он стоял спиной ко мне, и я отлично видел в отражении гладко выбритого хлопца в откинутом капюшоне. Ничего себе, да это круче Палантира.

   - Лорд Колбан! Срочное собрание Совета.

   - Я занят.

   - Забар ждет вас немедленно. Разведчики заметили большое войско мятежников. Движется прямо на Герадион. Велено созвать всех магов.

   - Понял, - нехотя процедил старик. - Скоро буду. Так, этих в камеру. До моего возвращения не трогать и кормить раз в сутки.

   - Есть! - хором гаркнули латники.

   Он щелкнул пальцами и растворился в ослепительной вспышке.

   Когда дверь захлопнулась, я сгреб всю солому в угол, укутал Лиру плащами и помог сесть. Девушка привалилась к стене и отрешенно уставилась в никуда. Не успел и слова сказать, как вернулся стражник и грохнул у порога ведерко гречневой каши. Из нее, аки меч из камня, торчала деревянная ложка с длинной ручкой.

   - Туда же и посрете, гы-гы-гы, - сказал вояка, ковыряясь в замке.

   Судя по запаху, туда уже посрали. Отодвинул ведро подальше и устроился рядом со спутницей.

   - Если правильно сломать ложку, - прошептала она, - получится отличный шип. Один удар в сонную артерию - и все.