Страница 151 из 161
— Пожалуйста, помоги насобирать дров для костра, — попросила я на этот раз серьезно, не придуриваясь и не улыбаясь, как он не любил.
Микаш ничего не ответил. Просто встал и ушел. Долго не возвращался. Я расстелила одеяло и легла. Смотрела на звезды. Морозное дыхание осени опаляло щеки. Хорошо, что это юг, на севере в это время на такой открытой местности мы бы точно околели. Еще совсем немного пройти осталось. Выдержать, дотерпеть. А там… что там, я не знала, но старалась не терять надежду. Ведь именно ради нее и шла.
Микаш вернулся и демонстративно бросил охапку дров у моих ног. Я распалила костер на скорую руку и приладила над ним котелок. Огня едва-едва хватило, чтобы закипятить воду. Залила ей остатки овса, разложенные и мискам, добавила по куску вяленого мяса и вручила Микашу его порцию. Он все съел в один присест. Ни тебе «спасибо», ни «как вкусно ты готовишь», ни «какая ты замечательная хозяюшка». Да не особо я хотела от него похвалы, но сказал бы хотя бы слово.
Микаш снова начал тереть лоб. Я забеспокоилась и сунулась было к нему:
— Рана открылась? Дай посмотрю.
— Отстань! — он оттолкнул меня так, что я едва не упала. Больно вывернул запястье. — Никому твоя жалость не нужна!
Да я вовсе не хотела тебя жалеть, дурень! Но вместо этого я сказала сухое:
— Если ты во мне разочаровался, то уходи. Я не буду больше на тебя рассчитывать.
Я залила миски водой, передвинула одеяло на теплое от костра место и легла спать. Только сон никак не шел. В голове роились мысли. Обидно, конечно, что он меня так быстро разлюбил, но я и никогда не понимала, чем вызвала эти его чувства. Как будто из упрямства за мной шел, хотел что-то рассказать. Я знала, что он в конце концов поймет, что я совсем не такая, какой он меня себе навоображал, разочаруется и бросит, как бросали все мужчины в моей жизни. Зачем я к нему привязалась? Только чувствовала, как засыпаю с мокрыми щеками.
Второй сон Микаша
— Ваша светлость, постойте минутку спокойно. Мне совсем чуть-чуть заколоть осталось.
Микаш стоял перед большим зеркалом с ажурной рамой, откуда на него в дорогую господскую одежду с бесчисленными золотыми украшениями молодой франт. Волосы на затылке непривычно тянуло от тугой прически, которую по чину дозволялось просить только прошедшим испытание Стражам. Кто-то возился за спиной, расправляя складки и приглаживая оборки на манжетах.
— Что происходит? — спросил Микаш, пытаясь повернуться к собеседнику лицом, но тот снова скользнул ему за спину.
— Ваша помолвка, вы забыли? Похоже, когда с коня падали, головой вы приложились сильнее, чем мы думали. Позвать целителя?
Микаш, наконец, смог встретиться взглядом с неуловимым слугой. Это был невысокий щуплый мальчишка в голубой ливрее, с выгоревшими на солнце волосами и конопатыми щеками.
— Нет, не стоит, — ответил Микаш, разглядывая его большие янтарные глаза.
— Тогда идемте. Мы уже опаздываем. Ваша невеста сочтет это неуважением и обидится.
— Да, — коротко ответил Микаш, силясь понять, что происходит.
По большой парадной лестнице с резными перилами они спустились в холл. Микаш где-то уже видел этот белый светлый замок, только не мог вспомнить где именно. В приемном зале толпилась разодетая знать. Здоровались, кивали, кланялись, протягивали ладони для рукопожатия, улыбались. Микаш отвечал и боялся. Боялся, что все это окажется чьей-то дурной шуткой, его переодели в господскую одежду, чтобы поиздеваться. И когда он действительно поверит, посмеются над его наивностью.
Микаш нащупал на груди гербовую подвеску и поднес к глазам. Совсем не похожа на ту, которую ему вручила Лайсве.
— Мастер Микаш, — окликнул его высокий темноволосый мужчина в необычно строгом для пестрой толпы гостей костюме. Необычайно яркие синие глаза пронизывали насквозь. — Наслышан о ваших подвигах во время испытания. Ваш батюшка, должно быть гордиться.
Микаш сглотнул подступивший к горлу и кивнул. Он должен знать имя этого человека?
— Хотел предложить вам место в своем отряде. Мы воюем на передовой. Для охоты на демонов нужные сильные и смелые воины, а не холеные хлюпики, как вся нынешняя молодежь. Что скажете? Не испугаетесь похода в самое пекло?
До этого Микаш избегал его прямого взгляда. Слишком тяжел он был. Но вот теперь посмел. На лице незнакомца не было и тени улыбки.
— Нет… это было бы великой честью… для меня, — с трудом выдавил из себя Микаш и пожал подставленную руку.
— Мастер Микаш, — донесся из толпы звонкий голос мальчика-слуги. Оглядываясь по сторонам, он подошел ближе. — Ваша невеста ждет, вы забыли? Орден сговорил ее вам, но если она вам не нравится, вы всегда можете отказаться.
Микаш в задумчивости дернул уголком рта.
— Нет, я бы хотел ее увидеть.
Мальчишка повел его за собой вглубь толпы. Женщины в нарядных платьях посылали ему воздушные поцелуи, зазывно подмигивали и улыбались. Протягивали руки.
— Куда же вы, мастер Микаш? Окажите нам любезность — останьтесь с нами. Мы вас любим, — зазывали они и смеялись, щупали мышцы на его плечах, придвигались ближе, на совсем нескромное расстояние. — С нами вам будет лучше!
Женщины перегородили все пространство. Не пускали. Микаш замер.
— Если вы не хотите видеть свою невесту, вы всегда можете от нее отказаться, — услужливо улыбнулся стоявший рядом слуга. — И вы никогда больше ее не увидите.
Сердце ухнуло куда-то в живот, все внутренности натянулись.
— Нет, я хочу! Хочу! — уже ни на кого не обращая внимания, Микаш расталкивал толпу кулаками. Сам прокладывал себе путь туда, где чувствовал, она его ждала. Быстрее. Время уходит. Не успеет — не увидит никогда, не узнает. А так хочется знать.
Она стояла одна, вдалеке от волнующейся толпы. В пышном платье с золотыми цветами. Серебристые пряди волос собраны в высокую прическу, открывающую тонкую шею и стройные плечи.
— Вы опоздали, — от ее строгого голоса по спине волнами прошла мелкая дрожь. — Я уже не надеялась. Если я для вас недостаточно красива, умна и умела, так сразу и скажите. Не томите, чтобы я на вас не рассчитывала.
Тонкие ручки нервно теребили кружевной платок. Плечики вздрогнули от сдерживаемых всхлипов. Микаш не смог больше терпеть эту неразрешенность и развернул ее к себе лицом. Грустные голубые глаза опаляли осенним холодом.
— Принцесска, — выдохнул он, не сдержался и прижал ее к себе. — Прости, я был слаб, я не смог быстрее. Я не достоин.
Она засмеялась. Ему всегда было не по себе от ее смеха, гораздо больше, чем от слез. Отстранилась от него. В глазах горели льдистые искорки-хитринки:
— Тогда угадай, чего я хочу.