Страница 22 из 44
Ганна. Мы добрались до главного гнезда заговорщиков. Вы помогли нам, Христина, выдав Гуго Вастиса. Он во всем сознался, в том числе и в устройстве покушения на меня.
Христина(пренебрежительно). Жалкий человек, я знала, что он кончит этим… Но, бог мой! Вооруженный путч, банды сепаратистов, нападение фашистов! Просто громовые раскаты!
Ганна. Минуту назад вы сказали, что в политической борьбе все пускается в ход, не так ли?
Христина. Да, но призывать немцев…
Ганна. Но позвали же вы немца, чтобы убить Пино!
Христина. Вы все о своем!
Ганна. Послушайте, когда мы говорили с вами после смерти Пино, вы сказали, что в тот вечер во дворце Народного фронта не было ни Куртова, ни мисс Рейчел, ни Мак-Хилла. Покопайтесь в памяти, так ли это?
Христина. Ганна, я прошу не вспоминать о том вечере.
Ганна. Поймите, Христина, моя задача чисто политическая: добраться до главных корней мятежа. Мы, конечно, знаем, что нити всех антидемократических заговоров ведут на Уолл-стрит. Но в данном случае я должна доказать, что политические бандиты с Уолл-стрита — самые обыкновенные уголовные бандиты. Мне нужно во имя мира накрыть с поличным поджигателей войны, вот и все. Помогите мне.
Христина(бесстрастно). Я не могу помочь вам.
Ганна. Так. (Помолчав.) К вашему сведению, Христина: Марк Пино, ухаживая за мисс Рейчел, выполнял приказ контрразведки.
Христина(подавляя ужас). Вот как! Остроумно!
Ганна. Да-да. И заговорщики, знаете ли, совсем напрасно рассчитывали на него. Он передал мисс Рейчел описание танка, известного всему свету, и на этом поймал ее. Бумажку с данными об этом танке Вента обнаружил в кармане у Пино— убийцы второпях оставили важнейшую улику, Вспомните, Христина: присутствовали при убийстве Пино Мак-Хилл и мисс Рейчел?
Христина(упрямо). Пино сам покончил с собой.
Ганна. А вы пили коньяк у его трупа?
Христина(кричит). Как вы смеете!
Входит кум Стебан.
Христина(грубо). Кто вас пустил сюда?
Кум Стебан(робея). Меня вызвала госпожа Лихта.
Ганна. Добрый вечер. Вот в чем дело, друг. Помните, на другой день после смерти Иоакима Пино я говорила с вами… Этого человека, Христина, видели выходящим из дворца Народного фронта в тот вечер после заседания Совета… Я спрашивала вас, кого вы видели в зале. Повторите, что вы сказали.
Кум Стебан. Я приметил американскую мисс — она рассматривала картины. Когда я уходил, мне навстречу шли монсиньор кардинал, господин Вастис, вы, госпожа Падера, — не так ли? — несчастный Иоаким Пино и еще американец. Я видел его на празднике в нашей замковой церкви, он стоял рядом с президентом… И еще был тот проклятый монах, который обманул меня, подло обманул… Вместо того чтобы молиться за здоровье моей дочери Анны… она умерла, умерла, добрые люди… он пьянствовал в кабаке на мои деньги и пел непотребные песни… Ах, об этом лучше не говорите (Вытирает слезы.)
Ганна. Мы накажем его за это, добрый человек. До свидания! Не надо плакать — ее все равно не вернуть.
Кум Стебан. Ах, боже мой, боже мой! (Уходит.)
Ганна. Ну, Христина, вы по-прежнему будете отрицать свое участие в этом деле?
Христина(кричит). В каком деле?
Ганна(спокойно). В убийстве Иоакима Пино.
Христина. Предъявите улики и сажайте меня.
Ганна(с недоброй усмешкой). Садитесь, прошу вас.
Входит Коста, он в национальном костюме.
Коста. Здравствуйте, товарищ Лихта. Здравствуйте, госпожа Падера.
Ганна Бот мой, как вы вырядились, Варра!
Коста. А что? Сегодня праздник, большой праздник. Так меня уговорили, госпожа Лихта! А ну, Христина Падера, освобождайте это кресло. Народный фронт назначил меня министром продовольствия. (Чешет затылок.) Хо-хо, не было печали, так вы, черти, накачали. Я умел хозяйствовать, на ферме, а уж тут непременно сломаю башку.
Ганна. Ничего, Варра, люди не рождаются министрами.
Коста. Оно так… Ну, ладно, сажусь, была не была! (Нажимает кнопку звонка.)
Входит Куртов.
Куртов. Да, шеф.
Христина(небрежный жест в сторону Варры). Вот ваш шеф, Куртов.
Куртов. О, я так счастлив…
Коста. Вот что. Вы, господин… как вас там… В министерство пришел комитет действия. Он должен проветрить это гнездо. Вы сдайте кому-нибудь из членов комитета дела и идите вы… (сдержался) идите ко всем чертям!
Куртов(с негодованием). Что такое, шеф! Какой-то мужлан, хам…
Коста. Идите, идите, пока целы!
Куртов уходит.
Вы… того… продолжайте, а я пока осмотрю свое новое хозяйство. (Углубляется в бумаги.)
Ганна. Христина, сознайтесь! Это облегчит вашу участь.
Христина. Ганна, я тоже человек идеи. Я противница коммунизма и боролась с вами, как могла. Вы бы делали то же самое в борьбе с нами.
Ганна. Христина Падера, мы действуем не убийствами, не заговорами, и мы не получаем ни рублей, ни долларов. За нас народ, и мы с ним и впереди него.
Христина(в неистовстве кричит). Трижды убейте меня — я ничего не скажу!
Коста. Убей ее один раз, товарищ Лихта, но так, чтобы не воскресла!
Ганна. Спокойно, Коста, спокойно! Так вот, Христина: обвинив Вастиса в покушении на меня, вы хотели направить Венту по ложному следу. Но вы просчитались. За каждым вашим шагом следил народ, потому-то ваш заговор и провалился. Кстати, народ помог нам раскрыть истинную физиономию вашего референта Бартоломея Куртова. Настоящее имя его Фридрих Гейнц. Он фашист, и вы знали, что он участвовал в покушении на меня. Он же убил Иоакима Пино. Весь месяц мы разматывали пружины заговора, и в центре его оказались вы, Христина. Что вы скажете на это?
Христина молчит.
Господин министр, нажмите кнопку звонка.
Коста нажимает звонок. Входит капитан войск общественной безопасности.
Ганна. Капитан, министр общественной безопасности приказал вам арестовать Куртова. Где он?
Капитан. Он арестован. Он успел сжечь какие-то бумаги.
Ганна. Приведите его.
Капитан отдает честь и уходит. Пауза. Капитан вводит Куртова.
Ганна(капитану). Останьтесь. Фридрих Гейнц, ты обвиняешься в убийстве Иоакима Пино, в сношении с агентами иностранной разведки, в организации на территории Германии фашистских банд, предназначенных для вторжения в нашу страну, и во многих иных преступлениях.
Коста. Дал бы я ему… Виноват, виноват, все забываю, что я теперь министр и должен выражаться более деликатно.
Ганна. Ты пойман с поличным, Гейнц. Ты будешь говорить?
Куртов. Я скажу одно: напрасно мы не придушили всех вас в годы оккупации во имя торжества фюрера. Хайль!
Коста. Ну, как тут выражаться деликатно!
Мина, Магда, одетые в национальные костюмы, и полицейский ведут кардинала Бирнча и Якова Яссу.