Заварушка

ТЕМНЫЙ. Ты хорошо, хорошо сказал, Карл, это была речь, знаешь, прямо-таки фестивальная, выставочная. Настоящий фурор, словно ты тутовый шелкопряд, а вдруг разговорился, и не где-нибудь, а буквально на съезде лучших людей мира. Позволь выразить уверенность, что твои слова останутся в веках и долго еще будут нескончаемо греметь. Признаться, я всегда придерживался мнения, что такие, например, люди, как Соррофф или Джида, отнюдь не мешают мне наслаждаться пением соловья или созерцанием луны. Я не понимаю только, зачем ты их убил...

КАРЛ. Джиду я не убивал, скорее ты.

ТЕМНЫЙ. Я Джинета убил, а Джиду я и пальцем не тронул, так что не вали с больной головы на здоровую. Экий ты, однако, махинатор!

КАРЛ. В любом случае, Джида парень отличный, и я никогда не сомневался, что мне до него так же далеко, как до Марса или Юпитера.

ТЕМНЫЙ. Что твой Юпитер! Джида человек грандиозный, красивый, бессмертный.

КАРЛ. На редкость талантливый человек, и тот факт, что мы его не порешили, безусловно свидетельствует в его пользу.

ТЕМНЫЙ. Выходит дело, он и впрямь избранный? Если так, то следует сказать пару лестных слов в адрес незабвенного дядюшки Права.

КАРЛ. Дядюшка Прав всегда являлся для меня недосягаемым образцом, самым что ни на есть настоящим оратором, семьянином, человеком с большой буквы, величайшим знатоком эстетики и глубоким последователем этики. Я надеюсь, существенная разница в нашем нынешнем положении не мешает дядюшке Праву, где бы он сейчас ни находился, в раю или на пути к словам абсолютной правды, слышать дифирамбы, которые я пою ему от всего своего чистого и переполненного любовью к нему сердца.

ТЕМНЫЙ. Как он любил дядюшку Сэ, как умело направлял на стезе жизни, аргументировано возражая, когда тот в очередной раз поднимал спорный вопрос о моей немедленной ликвидации.

КАРЛ. Все эти люди, как павшие от нашей могущественной длани, так и убежавшие от нас, подлинные герои, гордость нашего великого города. Верно, ребята?

1-Й НАЕМНИК. Слава героям! Вечная память!

КАРЛ. Они, как никто, сумели по достоинству оценить выдающиеся заслуги Коломбы, этой святой женщины, единственной среди нас, кому высшими силами дарована способность творить бесспорные, ни у кого не вызывающие подозрений чудеса.

1-Й НАЕМНИК. Слава Коломбе!

Вбегает, с длинным ножом в руке, Грифон.

ГРИФОН. Где все?

КАРЛ. О ком ты?

ГРИФОН. Куда все попрятались?

КАРЛ. Успокойся, Грифон. Что с тобой? Что за вид? Убери нож, в этой игрушке больше нет надобности.

ТЕМНЫЙ. Ты нас пугаешь, Грифон. Нет нам покоя, пока в твоей руке нож. Ради Бога, не заставляй нас волноваться...

ГРИФОН. Объясни, Карл, почему я нигде не нахожу ни дядюшки Права, ни его приспешников.

КАРЛ. Они все отправились в фамильные склепы, на небеса и попросту в места, которые мы, ничего не умея толком объяснить, называем сферой непостижимого.

ГРИФОН. Это ложь!

ТЕМНЫЙ. Я собственноручно похерил Джинета.

ГРИФОН. Ложь!

ТЕМНЫЙ. Почему же ты не веришь мне, если вот этой рукой, этой... вот она! Разве я не был достаточно убедителен?

КАРЛ. А я отправил к праотцам дядюшек Права и Сэ, а также Сорроффа.

ГРИФОН. Вы оба лжете.

КАРЛ. Ну, заладил!

ГРИФОН. Продажные твари, лицемеры, уроды!

КАРЛ. А между тем нам все верят. И город в наших руках. Да, Грифон, мы добились своего, и наша слава растет, как на дрожжах.

1-Й НАЕМНИК. Слава Карлу и Темному!

КАРЛ. Но твоя матушка, Грифон, уже ищет тебя.

ГРИФОН. Не каркай, злыдень, твои зловещие слова не смутят мой дух. Теперь меня ничто не остановит.

ТЕМНЫЙ. Даже я, старина Грифон, понимаю, как неуместны и нелепы слова, которые ты вздумал тут бросать на ветер.

ГРИФОН. Сейчас ты вещаешь над собственной могилой, Темный.

ТЕМНЫЙ. Ты хочешь убить меня? Я встревожен... За что? Что я тебе сделал?

ГРИФОН. Ты уже давно мертв.

КАРЛ. Пустые слова, Грифон, жалкая риторика. Признай лучше, что с головой у тебя нынче не все в порядке, и мы снова примем тебя в свою компанию. Мы найдем применение твоему безумию.

ТЕМНЫЙ. Поговори с нами, например, о Коломбе, и все сразу станет на свои места.

ГРИФОН. Прочь с дороги!

КАРЛ. Тебя никто не держит.

1-Й НАЕМНИК. Твоей матушке, Грифон, я сказал, что тебе грозит большая опасность. Она очень расстроилась.

ГРИФОН. Почему ты предал меня именно сейчас, Карл?

КАРЛ. Это вопрос для истории? Я отвечу. Потому что раньше ты не знал, что я могу тебя предать.

ГРИФОН. Будь же и ты проклят!

КАРЛ. Благодарю, за все благодарю. Прощай, Грифон.

Грифон убегает.

ТЕМНЫЙ. Как бы он не натворил бед.

КАРЛ. Нас не должно это волновать. Игра сделана без него и за него. Не скрою, немножко жаль, что так вышло. Мы были друзьями... А теперь я на коне, он же выглядит беспомощным, глупым, смешным.

1-Й НАЕМНИК. Ты зря относительно жалости высказался, Карл, как бы тебя не услышали. Всюду ведь уши.

КАРЛ. Прикуси язык, служивый. Не хватало еще от тебя выслушивать наставления.

ТЕМНЫЙ. Итак, все устроилось наилучшим образом. Но что нам делать дальше?

КАРЛ. Дело найдется. Для начала проследи, чтобы этот служивый... а он, гляди, назойлив, гляди в оба, Темный... проследи, друг мой, чтобы этот тип не совал нос куда не следует.

ТЕМНЫЙ (1-му наемнику). Ну ты, вошь...

КАРЛ (замечает вбегающего наемника). А, вот, очень кстати. Видишь этого юношу с талией борца, Темный? Он тебе подскажет, что делать дальше.

ТЕМНЫЙ. Он? Мне? Да я второй человек после тебя!

НАЕМНИК. Джида вернулся в город, а с ним целая толпа сочувствующих, всякий возбужденный сброд. Все орут и размахивают руками.

КАРЛ. Слыхал? Вот так вот!

ТЕМНЫЙ. Я-то слыхал... Да только я ума не приложу, что тут за дело. Как не понять, что от Джиды и его сторонников добра ждать не приходится, но что нам делать в сложившихся обстоятельствах, я понять не в состоянии. Успех вскружил мне голову... да еще знаешь, Карл, скажу тебе по секрету, уложив Джинета, я поспешил в кабачок и выпил немного в честь нашей победы... Так что я малость все подзабыл... Не драться же нам с Джидой?