Дочь Пожирательницы грехов (ЛП)

Лиф говорил, что в старых версиях сказки Спящего принца можно было разбудить навеки, если привести к нему девушку, пока в небе эти звезды. И что Вестника призывают предметом, если кто-то знает, что это, и как это сделать. У королевы был медальон с дудочником, которого раньше там не было, но теперь он точно был здесь с нимбом из звезд.

Медальон был тем предметом.

Королева призвала Вестника.

Глава 22:

Я встала, принялась расхаживать по темнице, платье зловеще шуршало по соломе. Гончая натянула цепь, услышав движение, но я не думала об этом, мне было не до этого.

Я была уверенна, и это придавало сил, кожу покалывало. Она призвала Вестника, и он пришел. Потому она опустошила замок. Она думала, что я все еще в башне, мне не сбежать. Она призвала его, зная, когда кометы будут в небе. У нее были люди, что отслеживали небесные явления, пути Нэхт и Дэга по небу. Она организовала охоту, чтобы забрать мужчин и леди, оставив слуг на растерзание Вестнику.

Я закрыла руками лицо, подавив стон. Димия мертва. Бедная Димия. Но хуже было, то, что если версия сказки про кометы правильна, то Спящий принц мог проснуться. Зачем? Зачем он ей? Если ей нужен Мерек, а не престол Таллита.

Я ходила по темнице, игнорируя собаку, а та рвалась на цепи ко мне.

- Мерек! – завопила я, колотя кулаками по прутьям, а потом и ладонями, когда стало слишком больно. – Мерек! Позовите принца… короля! Прошу! Кто-нибудь? – я кричала, пока не сорвала голос, руки болели. Никто не ответил. Я не знала, есть ли тут кто-то, кроме меня. Собака перестала нападать, она смотрела на меня, и взгляд говорил, что слишком поздно. Я в отчаянии опустилась на пол, сжалась, дрожа, но не от холода.

* * *

Я, наверное, спала, потому что, когда открыла глаза, Мерек стоял передо мной один и смотрел сквозь прутья. Гончая тихо сидела рядом с ним, Мерек держал в руке ее цепь. Я не слышала, чтобы они двигались, это пугало меня сильнее пустого взгляда Мерека. Мы молчали, в горле пересохло от ужаса, что он откроет дверь и впустит зверя. Он пропал из виду, мне стало еще страшнее, но он вернулся без собаки.

- Ты звала меня, - сухо сказал он.

Я встала, тело болело после сна на каменном полу.

- Мерек… Ваше величество, королева призвала Вестника, - я была удивлена спокойствию своего голоса.

Он вскинул бровь.

- Прости?

- Королева призвала Вестника из Таллита. Сына Спящего принца. Она призвала его и забрала одну из горничных, Димию, которую вы посылали найти меня в день, когда умер Дорин. Ее забрал Вестник. Спящий принц проснулся.

- Я и не думал, что ты окажешься безумной, - печально сказал он.

- Нет! Послушайте меня. Медальон, что вы дали королеве, монета из Таллита, была чистой на охоте, помните? Вы спросили, где дудочник и звезды, а она сказала, что убрала их. Но теперь там есть картинка. Я видела, когда она нашла меня. Там был дудочник.

Мерек отвел взгляд с отвращением.

- Как это понимать, Твайла?

- Она призвала дудочника! В ночь перед последней охотой в небе были кометы. Говорят, если они будут на небе, когда призовут Вестника, то сердце, которое съест Спящий принц, пробудит его. Она призвала его, опустошила замок, а он пришел и забрал Димию. Она разбудила принца.

- И ты позвала меня из-за этого? Рассказать детскую сказку? Ради богов, Твайла, может, хватит? Разве я мало страдаю? Я потерял из-за яда отчима, а моя суженая оказалась… Я пришел сюда не за этим.

- Тогда зачем? – спросила я.

- Я думал, что… у тебя есть объяснение. Что ты поможешь мне понять.

Вдруг мои глаз наполнились слезами. Я смотрела на него и видела, что он выглядит старше, уставшим. И я понимала, что он пришел, потому что хотел объяснения, чтобы поверить. Он хотел меня простить.

- Мер… Ваше величество, мне жаль. Я бы не хотела вас ранить, - тихо сказала я.

Он склонил голову.

- Хочу знать, когда это началось.

- В день перед Предсказанием, - тихо сказала я. – В день охоты.

- Ты его любишь?

- Да, - прошептала я.

Он моргнул и поджал губы. Медленно он опустился на пол, сел перед решеткой, скрестив ноги, как мальчик. Будто простить его должна была я. Я чувствовала на себе груз старой жизни, дочери Пожирательницы грехов, дарящей успокоение.

- Я еще могу жениться на тебе, - он не смотрел на меня, он глядел на лодыжки. – Если мы скажем, что он заставил тебя… - он замолчал.

Я тоже села и взяла его за руку, снова чувствуя, что извиняется он. Он не отпрянул, я заговорила:

- Мерек, он не заставлял, - сказала я нежно.

- Придворные этого не знают, - быстро сказал он. – На суде можно сказать, что он напал на тебя. Я смогу тебя простить, и мы оставим это и будем вместе.

- А если я откажусь?

- Тогда тебя приговорят к смерти.

- Выйти за тебя или умереть? Как я должна ответить?

- Скажи, что выйдешь за меня, - уголок его губ приподнялся.

- О, Мерек, - сказала я, забывшись. – Ты не заслужил такой жизни. Тебе не нужна невеста, что вышла за тебя, чтобы спасти себе жизнь.

- Знаю, но я хочу себе такую невесту. Я всегда хотел тебя, - сказал он и выглядел так печально, что я хотела сказать «да». Но не могла, и он увидел это по глазам. – Тебя будут осуждать за разрыв помолвки, - сказал он, не глядя на меня. – Это измена, потому что я принц. Но страж будет наказан на цареубийство.

- Цареубийство? Но он не убивал короля, ты это знаешь! Это была она, ты сам…

Мерек перекрикивал меня:

- Думаешь, мне есть дело? Думаешь, мне важно, по какой причине они его убьют?

- Но это все она. И она выйдет за тебя, когда убьет меня и Лифа. И соглашение с Трегелланом…

И тут я поняла весь план королевы.

- Мерек, послушай меня. Она призвала Вестника и отравила короля, чтобы добраться до Спящего принца, последнего из королевской семьи Таллита. Она хочет себе алхимика. Она хочет заставить его делать для нее золото, чтобы, когда она казнит Лифа и начнет войну с Трегелланом, оплачивать так войну. Ты слышал ее, она сама сказала, что это война, а ты сказал, что Лормере войну не вытянуть. Но с алхимиком это возможно. Мерек, она это планирует сделать! Она хочет сделать его своим алхимиком. Спроси брата Димии – у нее есть брат – Таула! Его зовут Таул! Он скажет тебе, что не знает, где она! Она бы ушла, не поговорив с братом? – я чувствовала верность своих слов, чувствовала это костями.

- Хватит, Твайла, - он поднялся и отвернулся.

- Мерек, прошу! Выслушай!

Он оглянулся на меня, со злостью поджав губы.

- Я услышал достаточно, - сказал он. – Твой суд завтра на рассвете. Прощайся со всем дорогим, - он склонил голову и ушел, оставив меня на полу. Я ждала, пока он точно уйдет, а потом у меня потекли слезы.

* * *

Время шло, без солнца я не знала, когда будет рассвет, пока шаги не послышались у моей темницы. Я проснулась и встала, впилась в прутья. И судорожно вдохнула, когда два стража подошли к темнице, у одного был факел, у другого – ключи. Дверь распахнули, один из стражей махнул мне выходить.

Я медленно вышла. Я думала всю ночь и знала, что делать. Я должна рассказать двору о плане королевы. Даже если это меня не спасет. Может, кто-то прислушается и остановит ее. Стражи завели руки мне за спину и связали. Я не успела помешать, мне завязали рот вонючей тряпкой. Я пыталась кричать, но кляп работал, слышались лишь приглушенные вопли, никто не понял бы их. Они тащили меня под локти, хотя старались не касаться моей кожи, и я не знала, хочет ли королева до последнего скрывать правду о Донен.

Они вывели меня из подземелья в главный зал. Свет снаружи был тусклым, рассвет, и сердце колотилось о ребра. Все было потеряно.

* * *

Двери главного зала открыли, когда мы приблизились, меня ввели внутрь. Как на суде леди Лорель, скамейки стояли рядами, все лицом к помосту, где сидели королева и Мерек. Королева старалась выглядеть мрачно, но блеск глаз выдавал ее. Рядом с ней Мерек выглядел так, словно ему было незачем жить, лента сбилась на его плече и сидела на нем криво, его волосы были растрепаны вокруг бледного лица. Я не знала, что он будет делать, когда мы с Лифом погибнут, и план королевы будет выполнен.