Наследники Слизерина

— Ты это распространяешь? — холодно спросила Белла, оттянув один из значков у Маландры на груди и сверля беднягу таким въедливым взглядом, точно хищная змея полевую мышь.

— Я… — залепетала Маландра. — Я, просто… мой отец…

Ее подруги стояли неподвижно и не издавали ни звука. По школе о Белле ходили разнообразные слухи, отчасти порожденные ее реальными действиями, отчасти придуманные. Но, так или иначе, не каждый рискнул бы с ней связываться.

— Зачем ты едешь в Хогвартс? — резко крикнула она.

У Маландры, кажется, подкосились ноги. Во всяком случае, Белла, все еще держащая ее за значок, почувствовала, что его тянет вниз.

— Ты едешь туда получать бесценные магические знания или заниматься глупой агитацией, отвлекая от учебы и себя, и других?!! — в бешенстве закричала она, резким движением сорвала значок и швырнула его на пол.

Сообщницы Маландры проводили его ошалевшим взглядом. Сама жертва готовилась вот-вот потерять сознание.

Белла обвела остальных девушек суровым взглядом, затем ткнула пальцем в гору агитматериалов, возвышающихся над столом.

— Если я еще хоть раз это увижу — переломаю всем руки и скажу, что так и было! — медленно процедила она.

Гриффиндорки ничего не отвечали, только продолжали испуганно на нее таращится.

Белла гневно развернулась, скомандовала своим спутникам следовать за ней, те от неожиданности подчинились, и все вместе победоносно покинули вагон.

— Когда я говорил, что мы должны оставаться собой, я вовсе не имел ввиду ТАКОЕ! — простонал Крауч, когда они возвратились в свое купе, а к нему вернулся дар речи.

— Что случилось? — испуганно спросил Рабастан, видя потрясенного Барти и все еще воинственно настроенную Беллу.

Крауч сбивчиво поведал о произошедшем.

— Ну до чего обнаглевшая тварь! — воскликнула Белла, прежде чем друзья как-то успели отреагировать на услышанное. — А ведь среди тех, кому она предлагала свои значки, многим и тринадцати не было! Как можно засорять их головы этой дрянью!

— Но мы не в силах запретить ей это делать! — жалобно проговорил Барти. — По правилам школы она может все это распространять.

— Теперь, у нее на какое-то время пропадет такая охота, но вряд ли навсегда… — хмуро заметил Рудольфус. — Я думаю, мы должны немедленно уведомить об этом Пожирателей. Если наши враги орудуют в Хогвартсе — это уже не шутки. Сегодня же напишу обо всем отцу. А ты, Беллс, лучше будь аккуратнее. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Дамблдор или Макгонагалл тебя в чем-нибудь заподозрили.

— Хорошо, — буркнула она, снова принимая насупленную позу и отворачиваясь к окну.

Белла еще не совсем понимала, как ей удастся себя сдержать, чтобы не попереубивать этих нахальных борцов за «осквернение крови» ну или, хотя бы, не покалечить.

Однако встреча с Маландрой была не единственным огорчением в тот день. Весьма странной и неприятной оказалась речь Дамблдора после праздничного ужина. Вместо того, чтобы рассказать о квиддиче и экзаменах, он завел длинный, эмоциональный, не до конца понятный монолог про терпимость, взаимоуважение друг к другу и единство, как лучший способ борьбы с внешней и внутренней угрозами, но больше всего друзей напугало и расстроило его объявление о том, что в этом году по техническим и иным причинам студентам запрещается покидать школу на время Рождественских и Пасхальных каникул. Чем именно это продиктовано, и какие тут замешаны соображения, Дамблдор так и не пояснил, хотя ничего подобного в Хогвартсе не было даже на памяти семикурсников.

По залу прокатился возмущенный гул. Некоторые, особенно недовольные, даже повскакивали с мест. Старосты и деканы факультетов тут же кинулись их утихомиривать.

— Во время каникул ученикам будут предоставлены все условия для проведения досуга и подготовки к экзаменам, — прибавил Дамблдор, что, само собой, никого не утешило.

— Он все знает! — шепотом проговорил Крауч, когда друзья вчетвером собрались в гостиной у камина.

— Что знает? — недоверчиво поинтересовался Рудольфус.

— Про нас! — еще тише произнес он.

— Да с чего ты взял? — зашипел на него Рудольфус. — Походы в Хогсмид он ведь не запретил. Боится, наверное, что Пожиратели займутся вербовкой во время каникул. В любом случае, будем вести себя осторожно, заниматься своими делами и не вызывать подозрений.

В тот же вечер Рудольфус отправил письмо отцу, и на следующее утро изможденная сова, которую, кажется, даже не покормили между перелетами, доставила ответ. Короткая записка от мистера Лестрейнджа гласила:

«Все ясно. Сами ничего не предпринимайте. Без необходимости не пишите. Нас информирует другой человек. Не страшно, что не приедете на каникулы. Ждите указаний.

P.S. Ни в коем случае не вступайте с дочерью Аллена в публичный конфликт».

— Кто информирует? — удивилась Белла, когда Рудольфус дал каждому прочитать письмо.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Так или иначе, нам дали понять, что это больше не наша забота.

— Неужели удалось завербовать кого-то из учителей? — удивился Крауч.

— Не может этого быть! — возразил Рабастан.

— Ну, если это кто-то из учеников, то вариант только один, — Белла бросила прищуренный взгляд на Малфоя, который стоял у выхода из гостиной и отчитывал первогодок за какой-то проступок. — Он единственный, кто изъявил желание стать… ну вы понимаете, о чем я. Не считая Эйвери, но тот закончил школу в прошлом году.

— Что ж, пускай теперь у него на эту тему голова болит, — фыркнул Рудольфус.

Белла хотела отпустить пару колких замечаний насчет того, как Малфой, по ее мнению, справится с этой миссией, но вдруг Крауч поднял важную тему.

— Велено ждать указаний, — заговорщически проговорил он, — значит, возможно, мы получим задание здесь, в Хогвартсе!

— Было бы здорово! — радостно отозвалась Белла, которая жаждала хоть какой-нибудь деятельности и чувствовала, что не вступать с Маландрой Аллен в конфликт будет стоить ей такого терпения, которым она прежде никогда не отличалась.

— Да тише вы! — зашикал на них Рудольфус, нервно оглядываясь. — Давайте больше не будем обсуждать это все так часто, иначе кто-нибудь может подслушать.

— Если ты так и будешь все время панически вертеть головой, то нас точно начнут подозревать! — раздраженно заметила Белла.

К радости Рудольфуса, больше обсуждать опасные темы почти не приходилось. Просто потому, что не было никаких новостей и писем.

Постепенно жизнь вошла в привычную колею, точно и не было этого сумасшедшего лета. Краучу подвернулась огромная удача. Каждой год он безуспешно выставлял свою кандидатуру на пост комментатора школьных матчей по квиддичу и вот, наконец, когда он уже почти отчаялся, к нему подошла МакГонагалл и заявила, что он назначен на должность, поскольку прежний комментатор Марти Макларен внезапно решил покинуть школу по семейным обстоятельствам. Крауч обрадовался так, что чуть не кинулся обнимать и целовать профессора, принесшую такую замечательную новость, но, к счастью, сдержался, зато идиотская улыбка не сходила с его лица еще недели две.

Тем временем, Белла пристально следила за Маландрой Аллен, и даже начала более ревностно относиться к своим обязанностям старосты, устраивая по школе регулярные обходы. Маландра, похоже, оказалась не из смелых, и месяц после их встречи в поезде никак себя не проявляла. Лишь к октябрю то и дело стали где-нибудь всплывать листовки и значки. Белла то находила их на полу в коридоре, то замечала в руках кого-то из учеников, из чего можно было сделать явный вывод, что Аллен распространяет их из-под полы, и не сегодня-завтра все это выйдет на свет.

Долго ждать не пришлось. Промозглым осенним утром несколько учеников Гриффиндора при поддержке пары-тройки пуффендуйцев, гордо нацепив значки на свои форменные мантии, стали расхаживать так по школе, предлагать всем встречным листовки и пояснять, что они выступают за права немагического населения, уважительное отношение к маглам, допуск их в волшебный мир и еще много всего подобного.