Наследники Слизерина

Как водится, проповедь закончилась дракой. Ученикам Слизерина акция пришлась не по душе, и на одной из перемен они стремительно атаковали агитаторов, даже не пытаясь прибегнуть к философскому обоснованию своей позиции. Потом кто-то за кого-то вступился, и, в итоге, были наказаны восемнадцать человек, а спорная продукция конфискована.

Белла с мстительной радостью наблюдала за схваткой, стоя в стороне и не предпринимая никаких попыток разнять оппонентов, тем более, что без помощи преподавателей остановить такую массовую потасовку все равно было невозможно. Зато, она громкими выкриками успела поснимать очки со всех неугодных ей лиц и факультетов.

На следующий день собрание старост длилось почти час, и проводила его Макгонагал лично. Она долго и эмоционально говорила о том, что в условиях непростой политический обстановки старостам придется проявить мужество и стойкость в попытках удержать ситуацию в школе в рамках благоприятной. Она призвала внимательно наблюдать за происходящим и пресекать все конфликты в зародыше, не стесняясь крупно штрафовать нарушителей на очки, чтобы ни в коем случае не допустить новых массовых столкновений.

Старостами Слизерина такое объявление было воспринято, как команда «фас». В тот же день они собрались отдельно в составе шести человек, чтобы обсудить свою дальнейшую стратегию. И, в конце концов, было решено расценивать любое демонстративное ношение значков и агитационные речи как очаг конфликта и немедленно предпринимать карательные меры. Проголосовали единогласно все, включая Крауча, хотя едва ли он понял, с чем согласился. Все время заседания глава Слизеринского старостата не выпускал из рук журнала «Летный спорт» и сосредоточенно делал там какие-то пометки, готовясь комментировать свой первый матч.

По событиям последующих недель стало понятно, что старосты других факультетов провели схожие совещания и пришли к схожим решениям, только с поправкой на свои политические убеждения. И начался масштабный санкционированный произвол со стороны власть имущих.

Старосты Слизерина, точно церберы, ходили по школе, выслеживая людей с фиолетовыми значками, и при первом же неосторожном шаге последних, обвиняли их подстрекательстве. Старосты других факультетов частенько принимали сторону последователей Аллен и пытались карать тех, кто вступает с ними в горячие споры.

Не прошло и двух месяцев, как школа раскололась надвое. Маландра Аллен, до сих пор не выходившая из подполья, вдруг стала очень популярной и заручилась серьезной поддержкой. В основном, к ней примкнули студенты Гриффиндора, которые всегда были за любой кипиш (особенно, если это давало возможность насолить Слизерину), а также маглорожденные студенты Пуффендуя и Когтеврана. Белла даже не предполагала, что последние пребывают в Хогвартсе в таком пугающем количестве.

У нее так и чесались руки сделать что-нибудь с Маландрой, которая былая гнойной язвой на теле школы и заражала окружающих идеями своего недоумка-отца с удивительной быстротой. Но подобраться к ней теперь было просто невозможно из-за постоянно окружающей ее свиты соратников, кроме того, Белла помнила наказ мистера Лестрейнджа, поэтому, максимум, что она могла себе позволить — это бросать на Аллен грозные взгляды, сталкиваясь с ней в коридорах. Та поспешно опускала глаза и быстрым шагом проходила мимо.

Не без удовольствия Белла замечала, что зуб на Маландру точит не только она одна. Многие ученики из древних и уважаемых волшебных семей, чтущих традиции и ставящих магию превыше всех прочих благ, развернутую «грязнокровкой» кампанию восприняли как личное оскорбление и решили принять брошенный вызов. Вскоре появились альтернативные листовки кустарного производства, где на изумрудном фоне в лучших традициях Салазара Слизерина значился девиз: «Наша миссия священна! Наша магия истинна! Наша кровь чиста!»

В общем, с каждым днем происходящее в Хогвартсе становилось все интереснее и интереснее. Белла не уехала бы на каникулы, даже будь у нее такая возможность, до того ее волновали, а порой, даже забавляли разворачивавшиеся события.

Тем временем, Пожиратели смерти совершенно не к месту прекратили подавать всякие признаки деятельности. Мистер Лестрейндж ничего не писал, никаких указаний от других сторонников Волан-де-Морта тоже не поступало, даже в штаб-квартиру Пожирателей в Хогсмиде за прошедшие полгода друзей не пригласили ни разу. Все их визиты в волшебное поселение проходили в Трех метлах или Кабаньей голове. По мнению Рудольфуса, такое затишье необходимо было для того, чтобы обезопасить будущих Пожирателей и не навлечь на их головы подозрения и неприятности.

«Темный лорд знает, что делает», — с уверенностью заявил он.

Белла все больше задавалась вопросом, какую же цель, на самом деле, преследовал Дамблдор, запретив ученикам уезжать домой. С одной стороны, понятно, что дома им могут внушить нехорошие, с его точки зрения, идеи. Ту же Маландру бестолковый отец так накрутит за две недели, что она вернется в школу с новым расширенным планом подрывной деятельности, ведь вряд ли эта недалекая трусливая девчонка действует сама. Наверняка, отец заранее снабдил ее значками и листовками и регулярно посылает инструкции. А, может, им, в свою очередь, тоже кто-то манипулирует? Уж больно недееспособный вид у него был на фото. С другой стороны, чистокровные родители за время каникул тоже могли снабдить своих детей подробными инструкциями по противостоянию «магловским выродкам».

Белле было любопытно, что же будет со школой во время каникул, при условии, что никто из студентов не поедет домой. Несколько сот решительно настроенных учеников останутся предоставленными самим себе с кучей свободного времени, и школа неизбежно превратилась в закипающий котел, который рано или поздно взорвется.

Но преподаватели, со своей стороны, сделали все, чтобы этого не произошло: задали на каникулы неподъемную кучу домашней работы, а для отстающих и провинившихся учеников организовали дополнительные уроки. Кроме того, ко всеобщей радости, Дамблдор пригласил в Хогвартс профессионального тренера по квиддичу, который давал мастер-классы для игроков факультетских команд, а также обучал всех желающих и устраивал товарищеские матчи. Рудольфус был зол невероятно! Из-за этого нововведения плановые тренировки пришлось сократить, и он ужасно переживал за то, в каком состоянии его команда выйдет на поле.

Вслед за тренером в школу стали один за другим прибывать представители других волшебных профессий: целители, изготовители метел, волшебные живописцы, репортеры, всевозможные ученые, сотрудники министерства, мракоборцы и даже одна прорицательница. Правда, судя по эпатажному внешнему виду и туманным речам последней, ее мастер-классы могли заинтересовать разве что сумасшедших, да любителей поглумиться.

Руководство школы добилось своего. Каникулы проходили относительно спокойно, а страсти вокруг промагловского и проволшебного движений немного улеглись. Ученики старались не упускать вновь открывшихся возможностей, и фиолетовые значки стали реже мозолить глаза.

Белла и сама вдоволь наигралась в квиддич под руководством настоящего профи: попробовала себя в роли охотника, загонщика и даже ловца. Кроме того, она посетила мастер-класс волшебный живописи, и ей даже удалось оживить непонятного чертика, которого она намалевала на своем пергаменте черной краской. Чертик, к счастью, не заговорил, но стал царапать кривым пальцем по бумаге, издавая чудовищные звуки, так что Белла без сожалений скомкала лист и выбросила его в мусорную корзину. Также она заглянула на лекцию к целителю и задала ему пару интересующих вопросов об оказании первой помощи при ранениях.

Но больше всего, конечно же, ее интересовали семинары, проводимые мракоборцами, и она посетила их все без исключения. Каждое занятие вел новый представитель Министерства, который рассказывал об особенностях профессии и интересных случаях из своей реальной практики. За эти дни Белла исписала неимоверное количества пергамента. Она сыпала бесчисленными вопросами касательно обороны от самых опасных темных заклятий.