Змей (ЛП)

Но даже в этом случае будут проблемы. Роберт вел долгую, тяжелую борьбу. Его притязания на трон не были бесспорными. Белла не обманывала себя: если она совершит это, так явно свяжет себя с Брюсом, то ее будущее будет также сомнительно и неопределенно. Английский король, который считал Шотландию своим владением, объявит ее мятежницей.

Если Роберт проиграет, если он не получит поддержку шотландских дворян, у него не будет возможности выступить против Эдуарда. И бросить вызов Эдуарду Плантагенету - это было действительно серьезным риском.

Белла обратилась к своей матери за советом. Хотя ее мать недавно вышла замуж за одного из людей Брюса, она не будет настаивать, чтобы Белла короновала Роберта. Как и Белла, ее мать хотела видеть Шотландию, освобожденную от английской тирании, и обе полагали, что Роберт Брюс был тем человеком, которому это дело по силам. Вера ее матери в дело Брюса была так же сильна, как и ее собственная. Эдуард Плантагенет сжал железный кулак на горле Шотландии, и Роберт Брюс был ее последним вздохом. Если кто-то может освободить Шотландию, то только Брюс.

Белла должна была рискнуть. Во многих отношениях это было моментом, которого она ждала в течение всей своей жизни. Шанс сделать что-то действительно важное. Шанс поддержать то, во что она верила. Долг и верность затмила потребность сделать что-нибудь для ее семьи и Шотландии. Это не были просто слова или идеалы, это было нечто реальное и осязаемое. Что-то такое, за что стоило бороться.

Долг удерживал ее на стороне мужа, но Бьюкен никогда не мог добиться ее преданности. Ради их дочери она выдержала бурю его ревнивого гнева, подозрений и навязчивой похоти.

Чтобы защитить дочь, ей надо было хорошо во всем разобраться и подумать. Особенно о муже, который рассматривал обручение двенадцатилетней Джоан, названной в честь ее бабушки, с одним из своих близких друзей, человеком в четыре раза старше дочери.

Белла умерла бы, прежде чем позволила бы этому произойти.

После того, как мать заверила ее, что Джоан сможет поехать с ней, Белла согласилась.

Но, увидев человека, которого Роберт послал за ней, она задумалась о том, что ее может ожидать. Если Роберт опирается на таких людей, как Лахлан Макруайри, то восстание будет обречено еще до того, как начнется.

Сколько Роберт ему платит? Она сомневалась, что сумма была достаточной, чтобы обеспечить верность такого разбойника, как Макруайри.

Макруайри скрестил руки на груди, и этот нетерпеливый заставил бугриться его мышцы. Мышцы, какие можно было бы приобрести только в сражениях. Во многих сражениях.

- Что-то не так?

- Я ожидала... Белла взглянула в темноту позади него, надеясь увидеть отряд блестящих, одетых в кольчуги рыцарей выходящих из тени.

Его глаза сузились, как будто он знал, о чем именно она думает.

- Где находятся остальные? - неуверенно закончила Белла.

Ее вопрос, похоже, развеселил Макруайри, если то, как он скривил рот, могло быть истолковано как улыбка.

- Ждут внизу.

- Как вы сюда попали? Что случилось с охранником?

- Охранниками, - поправил он. Его взгляд был жестким. - Надеюсь, Бьюкен ничего не заподозрил?

Белла чуть не засмеялась. Все, что она делала, ее мужу казалось подозрительным. Сейчас это не имело значения. Но она поняла, что Макруайри имел в виду ее планы, связанные с коронацией Брюса.

- Меня охраняли по другой причине.

Он вопросительно посмотрел на нее, но не стал ничего выяснять. Белла не сказала бы ему в любом случае.

Бандит сдержал замечание, что она явно размышляла над его появлением. Макруайри двинулся к окну, осторожно, чтобы остаться незамеченным, и окинул взглядом внутренний двор внизу.

- Пойдемте.

Он взял Беллу за локоть, и каждый ее нерв затрепетал при его прикосновении.

- Мы должны идти. У нас мало времени. Возьмите свой плащ или другие вещи, которые вам необходимы. Но поторопитесь.

О чем он говорил? Они, как предполагалось, должны были уехать завтра. Ничего не было готово. Она рано ушла из-за стола, чтобы начать собираться.

Белла попыталась выдернуть руку, не имея никакого желания идти с Макруайри куда бы то ни было.

- Я никуда не пойду, пока вы мне все не расскажете.

Она не думала, что его лицо может стать более угрожающим. Он наклонился ближе, его жуткие, пронзительные глаза впились в нее. Зеленые – догадалась она. Даже в темноте его глаза пылали как два изумруда с золотистыми крапинками.

- Об этом? - Макруайри схватил Беллу за плечи и толкнул в сторону окна. - Об этих знаменах за деревьями? Меньше чем через десять минут ваш муж и его люди будут здесь, и я не собираюсь находиться здесь, когда он прибудет.

Белла ахнула, все краски исчезли с ее лица. Ее глаза встретились с его неприязненным, безжалостным взглядом и там она прочитала ответ на свой вопрос: ее муж знал. Каким-то образом Бьюкен узнал о ее планах.

И, Боже, помоги ей! Он собирается убить ее.

Макруайри видел, что она побледнела, и почти пожалел о своей резкости. Почти. Но то, как надменная маленькая графиня посмотрела на него, как она вздрогнула от его прикосновения, задело его.

Он не должен обращать на это внимание.

Бог знает, он привык к подозрению и презрению — черт, это было привычно. Ублюдок. Безжалостный. Хищный. Беспринципный пират. Это были наиболее лестные эпитеты, которыми его назвали. Большинство из них были верными. Даже среди других членов недавно созданной Хайлендской гвардии он не пользовался доверием.

Ему было наплевать на то, что о нем думали. Обычно. Но презрение в этих больших мерцающих голубых глазах раздражало его. На самом деле многое в Изабелле Макдафф раздражало его.

Господи! Он все еще ощущал возбуждение, которое бурлило в его теле. Он не чувствовал ничего подобного с тех пор...

Лахлан попытался подавить эти ощущения. Нет, это было совсем не так, когда он в первый раз увидел Джулиану. Если бы и было что-то, чтобы гарантированно охладить его кровь, это были мысли о лживой суке – его жене. Но Джулиана уже не была его заботой и не была ею уже в течение восьми благословенных лет. Она была там, где ей самое место: в аду, мучает теперь дьявола.

Внешне Белла Макдафф ничем не походила на его умершую жену. Джулиана была высокой и стройной, с тонкими чертами лица и волосами черными, как смоль, таким же черным было ее сердце. Графиня была привлекательна, с волосами цвета льна и резкими чертами лица, среднего роста, с пышной грудью. Очень пышной, и вес этой груди на его руке явно об этом свидетельствовал.

Обе женщины были привлекательны — даже красивы — но это не делало их одинаковыми. Именно те неуловимые нюансы – je ne sais quoi18 – как говорят французы, оттенки, которые будоражат кровь. Это был разрез глаз, изгиб губ, примитивная чувственность, которая держит мужчину за яйца, не отпуская.

Они были из той породы женщин, которые вызывают у мужчин самое первобытное желание – присвоить, сделать своей.

Если бы он вовремя остановился с Джулианой, он избежал бы массы неприятностей. Но похоть не дала ему разглядеть правду о жене, пока не стало слишком поздно. Его член сделал из него дурака один раз. Это больше не повторится.

- Будь осторожен с графиней, - сказал Брюс с загадочной улыбкой. – Она может быть... может отвлекать внимание.

По крайней мере, теперь он понял предупреждение Брюса. Но у короля не было никаких причин для беспокойства. Похоть была последним, что Лахлан мог позволить себе в миссии.

У него и без этого было достаточно проблем. Их довольно простое задание осложнилось час назад, когда Маккей перехватил двух стражников Бьюкена на пути к замку, которые должны были предупредить о прибытии графа.

Возвращение Бьюкена само по себе не было большой проблемой. Они все еще могли придерживаться заранее подготовленного плана: перехватить графиню и ее дочь по пути из церкви после воскресной службы — один раз графине, несомненно, было бы разрешено покинуть замок.