Змей (ЛП)

Белла не заметила, что стражи не было за дверью, пока не стало слишком поздно. Мужчина застал ее врасплох, схватив сзади, когда она вернулась в свою комнату.

Ее сердце в панике подскочило, сразу ощутив опасность, исходящую от незваного гостя. Он был большим, сильным и могучим, как скала.

Но она не сдастся без боя. Белла попыталась вырваться, но мужчина только крепче прижал ее к себе. Она попробовала крикнуть, но его рука заглушила крик.

- Успокойтесь, - прошептал ей на ухо хриплый голос. - Я не причиню вам никакого вреда. Я здесь, чтобы отвезти вас в Скон.

Белла замерла, его слова проникали сквозь пелену ужаса. Скон? Но она должна была уехать в Скон завтра. А люди Роберта должны были встретить ее в лесу, на обратном пути из церкви, а не в замке.

Ее сердце бешено колотилось, пока она пыталась разобраться, пыталась решить, стоит ли ему верить, и все это время ощущала стальную прочность затянутой в кожу руки, которая крепко держала ее, обхватив под грудью. Боже, этот мерзавец мог раздавить ее надвое, если бы немного усилил хватку!

Они стояли так, в полумраке, неподвижно, пока он ждал ее ответа.

- Вы понимаете?

Хриплый голос совершенно не успокоил Беллу, но какой у нее был выбор? Она уже стала задыхаться из-за его руки, которой он плотно зажимал ей рот. Кроме того, он уже мог бы убить ее, если бы собирался сделать это.

Мысли у Беллы прояснились, она кивнула.

Медленно и осторожно он отпустил ее.

После того, как воздух вернулся в ее легкие, Белла развернулась, полная гнева и возмущения.

- Что это означает? Кто…

Белла задохнулась, увидев посланца Роберта. Хотя ночного света, проникающего через окно башни, было немного, его было достаточно, чтобы убедиться в том, что она правильно боялась его. Этот мужчина был не тем человеком, с которым любая женщина захотела бы остаться наедине, неважно, будь то в темноте или при ярком дневном свете. Сердце Беллы замерло от испуга.

Святый Боже на небесах! Неужели этого человека действительно послал Роберт?

Созданный, чтобы внушать страх, он был высоким, широкоплечим, и был просто увит мощными мышцами. Каждый дюйм его могучего тела говорил о том, что он воин – крепкий, сильный и смертельно опасный.

Однако он не был рыцарем. Один взгляд на него сказал Белле об этом. У него был вид человека, рожденного для сражений. Но не на белом скакуне, одетого в кольчугу, а хищника, который предпочитал грязные приемы в драке.

Оружием, которое он носил на себе, можно было вооружить небольшую армию, из-за его спины были видны рукояти двух мечей. Доспехов было немного: только черный, покрытый кожей, котун12 и шоссы13 с небольшими металлическими пластинками. Его облик завершал зачерненый шлем с наносником, защищавший не только голову, но и шею.

Но поразили Беллу его глаза. Они были неестественно яркие, цвет их в темноте был так пронзителен что, казалось, они светятся.

Белла никогда в жизни не видела таких глаз. Дрожь пробежала по ее спине, распространяясь по всей коже колючими ледяными иглами.

Глаза как у кота, подумала она. Глаза зверя. Пугающего своей силой и, несомненно, хищного.

- Лахлан Макруайри, - сказал он, отвечая на ее незаконченный вопрос. - Я прошу прощения за то, что напугал вас, графиня, к сожалению, этого не удалось избежать. У нас совсем нет времени.

Уже во второй раз за эту ночь Белла лишилась дара речи. Лахлан Макруайри? Ее глаза расширились. И этого человека Роберт послал, чтобы благополучно доставить ее в Скон? Наемник? И не просто наемник, но человек, чьи подвиги на Западных островах сделали его самым печально известным галлогласом Шотландии. Величайшее бедствие в царстве пиратов.

Наверняка здесь какая-то ошибка. Лахлан Макруайри продал бы свою мать, если бы нашелся человек, предложивший достаточно высокую цену. Он был незаконнорожденным, но по происхождению – наследник одного из крупнейших владений на Западных островах. Хотя его родовые земли отошли его сводной сестре, Кристине, Леди островов, номинально он все же был вождем клана. Но он проигнорировал свой долг и ответственность, и оставил клан, чтобы преследовать свои собственные цели.

Макруайри был злодей с черным сердцем, если оно у него когда-либо было, и, по слухам, убил свою жену.

Белла недоверчиво смотрела на него. Она рисковала всем и не могла поверить, что Роберт отправил этого... этого... бандита!

Она вглядывалась в темноту, всматриваясь в детали, которые раньше она пропустила. Святые, спасите ее! Достаточно просто посмотреть на него! Он и выглядел как разбойник. Белла могла поспорить, что он не брился больше недели. Тонкий шрам пересекал одну щеку, а этот острый, прищуренный взгляд. Из-под края шлема его темные волосы спадали крупными, растрепанными волнами к подбородку.

Все черты его лица, казалось, были вырезаны из холодного твердого гранита. С некоторым удивлением, она поняла, что тяжелые веки, квадратная челюсть, высокие скулы, широкий рот можно было бы считать красивыми, даже чрезвычайно красивыми, если бы они не были настолько грозными. Какой позор, иметь такое лицо и вместе с ним черное сердце.

Их глаза встретились, и Белла поняла, что она была не одинока в своем исследовании. Он смотрел на нее с таким же интересом. Она чувствовала, как его глаза ощупывают ее в призрачном сумраке.

От внезапной вспышки в глубине его глаз ей стало не по себе, хотя она и не поняла почему – Белла привыкла видеть интерес в мужских глазах.

Ей едва исполнилось тринадцать, когда этот интерес стал проявляться. Это было то самое время, когда ее грудь стала округляться, бедра стали приобретать сладостные изгибы, а с лица сошла детская припухлость. С тех пор мужчины смотрели на нее по-другому. Как будто они хотели от нее лишь одного.

Белла научилась игнорировать эти взгляды. Но с Лахланом она ощущала себя иначе. Она ощущала угрозу, чего никогда не испытывала прежде. Ее кровь кипела в венах, и всей кожей она чувствовала это кипение.

Невольно она сделала шаг назад.

Он заметил ее реакцию, и его взгляд затвердел.

- Лахлан Макруайри, - повторил он, не скрывая своего нетерпения. - Брюс послал меня.

- Я знаю, кто вы, - сказала она, не в силах сдержать отвращение в голосе.

И без того жесткая линия его рта, казалось, стала еще жестче.

- Я знаю, что вы не ожидали меня сегодня вечером, но пришлось изменить планы.

Белла чуть не рассмеялась над этой нелепостью. Она не ожидала его – это еще мягко сказано. О чем думал Роберт, когда послал к ней этого человека?

Она рискует всем, чтобы поехать в Скон и возложить корону на его голову, чтобы выполнить обязанность ее брата, фактически являющегося заключенным Эдуарда при английском дворе.

Когда ее мать, Джоанна де Клер, впервые пришла к ней с этим предложением неделю назад, Белла была ошарашена. Чтобы короновать Роберта Брюса, который бы был объявлен мятежником и бандитом, надо было бросить вызов не только самому могущественному монарху христианского мира, Эдуарду Плантагенету, но и мужу.

Джон Комин, граф Бьюкен14, принадлежал к одной из самых влиятельных семей в Шотландии, члены которой были яростными противниками и соперниками Брюсов. Это соперничество стало смертельным несколько недель назад, когда Роберт убил кузена ее мужа, лорда Баденоха15, перед алтарем монастыря Грейфрайарс16 в Дамфрисе17.

Сейчас же ее муж был в Англии, требуя от короля Эдуарда справедливого возмездия за смерть своего кузена. Бьюкен презирал Брюса и предпочел бы видеть Эдуарда своим господином, нежели Роберта Брюса на троне. Он не хотел прислушаться к голосу разума. Благополучие Шотландии бледнело перед силой его ненависти.

Если она сделает это, ее муж никогда не простит ее. Он сочтет это предательством, что будет означать конец их брака.

Но Макдаффы имели наследственное право и обязанность короновать королей Шотландии, и без их присутствия законность церемонии могла быть поставлена под сомнение. Как это уже было, претензии Роберта на трон были оспорены многими аристократами Шотландии, в том числе ее мужем. Чтобы не было сомнений в законности его сана, Брюс должен был соблюсти все традиционные формальности.