Чёрные руины

- Киприан, Захария, - позвал Хальдор, не оборачиваясь. - Вы, как и все преподаватели академии, изучали историю этой местности. Мы обходим левое крыло. Видите эту залу, пока ещё не поднялась стена, которая скоро всё закроет? Она вам ничего не напоминает?

Оба запыхавшихся преподавателя встали рядом с Хальдором, тревожно всматриваясь в указанном направлении. Позади них тут же встал Шемар, тревожно оглядываясь и с вынутым мечом в руках.

- Боги... - осевшим голосом проговорил всегда невозмутимый светлый драко. - Это Гранитная зала замка Пещерных птиц!

- Ой... - пискнул за его спиной Буклих.

"Что это ещё за замок Пещерных птиц?" - поразилась Марина.

- Но замок давно снесён, - недоверчиво возразила Захария, хотя по её голосу стало ясно: недоверчивость её относится не к словам Киприана, а к видимому собственными глазами. Она даже не смотрела на собеседников, пытаясь определиться с личным мнением. - От него оставались лишь скальные подземелья, на которых он зиждился. Неужели кто-то поднимает этот замок из небытия?

А дальше они, все трое, заговорили, перебивая друг друга и указывая на те детали, которые и в самом деле позволяли узнавать Гранитную залу, известную лишь по музейным макетам бывшего замка.

Спор явно затянулся бы, несмотря на недовольное ворчание Рассветного Шторма и нетерпеливое нытьё Буклиха. Мелинда, за которой тенью настороже стоял Шемар, помалкивала, хотя время от времени насторожённо вертела головой в поисках опасности. Кажется, её раздражало лишь одно: преподаватели, забыв о той самой опасности, говорили в полный голос.

Не выдержала Марина. Она уже не могла смотреть на замок - не то, чтобы разглядывать какую-то Гранитную залу. Она смотрела на спутников и понимала, что гула, доводящего её до слёз, они напрочь не замечали. А тот безнаказанно вгрызался в голову и бил странным, болезненно скачущим пульсом по вискам. Наконец, пользуясь моментом, когда на неё никто не смотрел, она осторожно подняла свободную руку - вытереть слёзы.

- Марина, что случилось? - резко спросила Мелинда.

Мгновенно подскочил Шторм.

- Ты плачешь?! Что с тобой?!

Их мгновенно окружили. Даже преподаватели потребовали от девушки немедленно ответить, почему она плачет. Марина от испуга буркнула:

- Я не хотела, чтобы это было видно! Но этот звук...

- Какой звук? - мигом подобралась Мелинда.

Как им всем объяснить, что она слышит звуки, которые обычно издают живые существа, попавшие в беду? Как объяснить, что множественный вопль врезается в её уши так, будто собранные в одном месте люди плачут от единого горя или мучения?

Когда девушка поняла, что только одна она слышала плач и крики, успокоилась сразу. Да, это серьёзно - то, что с нею происходит.

- Как только мы увидели замок... - начала Марина и осеклась. А когда всё началось? Нет, точно не сказать. - Ну, чуточку раньше... Я начала слышать, как будто кто-то плачет и сильно мучается. Такие звуки, будто кто-то зовёт на помощь. И чем дальше мы шли, тем сильней они становились. И... мне больно из-за них.

- Я ничего не слышу, - с недоумением сказал Буклих.

Шторм тоже покачал головой, как и Мелинда - на вопросительные взгляды Хальдора и преподавателей.

- Мы приближаемся к месту возникновения этого звука? - задумчиво повторил Хальдор.

Моргая мокрыми глазами, Марина только кивнула. Боль становилась невыносимой. И, сама того не замечая, свободной же рукой она вцепилась в руку Шторма, который, кажется, начинал злиться, что не может избавить её от боли. А ещё, насколько она успела уловить, он злился из-за того, что не может хотя бы немного утешить её, прислонив к себе. Именно понимание этого и заставило Марину собраться с силами, чтобы не рыдать в голос, хотя моментами она понимала, что долго не продержится.

- Захария, девушка несёт силу стихий. Ты стихийница. Попробуй прослушать её.

- Но, Хальдор, я не умею прослушивать ментально.

- Всего лишь попробуй, - настаивал ректор. - Пойми, мы не сумеем пойти дальше. Марина становится уязвимой с этой болью. Представь, что Марина - сама стихия. Их же ты прослушивать умеешь!

Мелинда отпустила руку Марины. Захария неуверенно встала за спиной девушки и опустила руки на её голову. Уже шмыгая от подавляемого плача, Марина, чем не менее, попыталась сама почувствовать руки стихийницы. Тёплые - вздохнула она...

- Слышу! - ахнула Захария, не отнимая ладоней от головы Марины. - Хальдор! Это невообразимо! Марина, милая, и ты это терпишь уже полчаса?! Надо было сразу сказать!

- Я думала - вы слышите то же самое, - объяснила девушка и благодарно приняла платочек из рук Шторма. Правда, секунды спустя она заметила, что держит в руках не платочек, а обшлаг от рукава камзола. И когда успел отрезать?

Рассветный Шторм спрятал выдвинутый было меч в ножны, глядя на Марину так, что она вздохнула: была бы у него возможность - помог бы сию минуту.

Обернувшись к Захарии, снявшей ладони с её головы, Марина заметила, как стихийница ведёт глазами по невидимой в пространстве линии куда-то за замок, который за это время придвинулся к ним довольно близко. Одновременно Захария быстро выплетала нечто странное, правда на это плетение не смотрела. Зато, разглядев то, что она делает, по тому же курсу быстро сместили свои взгляды светлый драко и Хальдор. Марина видела, что ведун с Буклихом тоже стараются рассмотреть то, что заметили преподаватели. И только Шемару словно дела нет до их изысканий: тёмный драко по-прежнему охранял всех, будучи начеку в месте, полном неожиданной опасности.

- Я вижу, но не понимаю, - наконец сказала Захария.

- Я понял, - ответил Хальдор. - Надо поторопиться. Строитель-реставратор замка тянет силы из умирающего города. Если мы не успеем отдать городу то, что он просит, город из последних сил начнёт тянуть с планеты. Впрочем, планета отдаст силы сама, лишь бы остаточные силы города не ушли на эту постройку, которая станет настоящим центром ракового пятна. Этот центр убить будет сложно, потому что теперь он будет тянуть силы, как пиявка, присосавшись к самой планете. Марина слышит крик уже не просто умирающего города. Крик - погибающего города.

- Мне плевать на то, что происходит, - резко сказал Шторм. - Как вы собираетесь защитить Марину от этих звуков? Иначе я откажусь сопровождать вас и заберу Марину - подальше от той боли, которую она испытывает.

Хальдор взглянул на молодого ведуна вроде спокойно. Но взгляд это девушке показался каким-то странным, похожим на взгляд исподлобья. Как будто ректор замыслил что-то странное. Потом Хальдор пристально взглянул уже на неё саму. Секунды летели, и Марина поневоле вспомнила ту фразу о весах, на чашах которых одна смерть - и жизнь всех остальных.

- Марина, я попытаюсь заглушить плач города, который ты слышишь. Ты по-прежнему будешь его слышать, но он не будет таким громким.

- Но почему я его вообще слышу? - спросила девушка, вновь промокая слёзы.

- Ты несёшь стихии, которые откликаются на беду умирающего города, на боль остаточных стихий города. Ну что? Ты согласна?

- Конечно!

Хальдор всего лишь приложил к её ушам руки и постоял так немного, а девушка с великим изумлением поняла, что и правда слышит плач города, но так, словно в ушах остались ватные затычки. Не беруши, а именно затычки. А когда прислушалась к заговорившим "воинам пустошей", расслышала их с трудом. Кажется, Хальдор всего лишь заглушил не столько голос города, сколько сделал саму Марину глуховатой. "С другой стороны, хоть это", - вздохнула она.

Между тем Киприан напомнил, что они все уже потеряли много времени, а крыло замка уже достроено. Пора бежать, пока неизвестный, воскрешённый магической грязью строитель не принялся за другое крыло. Ведь следующим его шагом после построения замка будет поиск силы. А где её искать, как не в академгородке, защиту которого всего лишь надо расколоть, словно орех?

- Думаете, вся та нечисть, которая нападала на нас, сейчас тоже пошла на строительство замка? - расслышала она вопрос ошарашенного Шемара к Хальдору. - Ведь она тоже сила?