Страница 32 из 84
В общем, с одной стороны, на экономику давит бремя коррупции. С другой — социальное бремя. И под таким двойным бременем хозяйственная система становится всё менее эффективной. Наши власти это прекрасно понимают и сами давно о таких проблемах говорят. Но воз и ныне там.
Владимир Путин - президент Российской Федерации:
«Мы проигрываем в конкуренции юрисдикций - работающий в России бизнес часто предпочитает регистрировать собственность и сделки за границей. И дело не в налоговом режиме - он у нас в целом конкурентоспособный - и не в отсутствии законодательства, отвечающего современным требованиям (его надо, конечно, совершенствовать, оно еще недостаточно гибко и не предоставляет всего набора инструментов для бизнеса). Главная проблема - недостаток прозрачности и подконтрольности обществу в работе представителей государства, от таможенных и налоговых служб до судебной и правоохранительной системы. Если называть вещи своими именами, речь идет о системной коррупции. Издержки для бизнеса могут колебаться - ты можешь заплатить больше или меньше в зависимости
от степени "расположения" к тебе определенных людей внутри государственного механизма. Рациональное поведение для предпринимателя в этом случае - не соблюдать закон, а найти покровителей, договориться. Но такой "договорившийся" бизнес в свою очередь будет пытаться подавлять конкурентов, расчищать себе место на рынке, используя возможности аффилированных чиновников налоговой, правоохранительной, судебной системы, вместо того чтобы повышать экономическую эффективность своих предприятий».
(Владимир Путин: «Нам нужна новая экономика» // Ведомости. 30.01.2012. -http://www.vedomosti.ru/poiitics/ articles/2012/01/30/o_nashih_ekonomicheskih_zadachah)
Владимир Путин:
«Известны социологические данные: подростки, в «лихие 90-е» мечтавшие делать карьеру олигарха, теперь массово выбирают карьеру госчиновника. Для многих она представляется источником быстрой и легкой наживы. С такой доминирующей мотивацией любые «чистки» бесполезны: если госслужба рассматривается не как служение, а как кормление, то на место одних разоблаченных воров придут другие. Для победы над системной коррупцией нужно разделить не только власть и собственность, но исполнительную власть и контроль за ней. Политическую ответственность за борьбу с коррупцией должны совместно нести и власть, и оппозиция. <...>
Борьба с коррупцией должна стать подлинно общенациональным делом, а не предметом политических спекуляций, полем для популизма, политической эксплуатации, кампанейщины и вброса примитивных решений - например, призывов к массовым репрессиям. Те, кто громче всех кричит о засилье коррупции и требует репрессий, одного не понимают: в условиях коррупции репрессии тоже могут стать предметом коррупции. И еще каким. Мало никому не покажется.
Мы предлагаем реальные, системные решения. Они позволят нам с гораздо большим эффектом провести необходимую санацию государственных институтов. Внедрить новые принципы
в кадровой политике - в системе отбора чиновников, их ротации, их вознаграждения. В итоге мы должны добиться, чтобы репутационные, финансовые, материальные и другие риски делали бы коррупцию невыгодной».
(Владимир Путин: «Демократия и качество государства»//
Коммерсант. 06.02.2012. - h ttp://www. kommersant. ru/doc/1866753)
Как прошляпили Россию
Система институтов (правил игры), которая была создана Путиным, постепенно подвела Россию к тяжелому экономическому кризису. С каждым шагом мы медленно приближались к пропасти, но полагали при этом, будто встаем с колен.
Шаг первый — 2003 г.
Дело Ходорковского. Экономисты тогда говорили, что изъятие собственности ЮКОСа негативно повлияет на инвестиционный климат. Если имущество можно легко отнять у самого богатого человека страны, то, значит, любой бизнесмен под угрозой. Мы рискуем спровоцировать бегство капитала.
Что отвечало общество? Вор должен сидеть в тюрьме.
Каков итог? Как только цены на нефть прекратили расти и Россия перестала быть привлекательным местом для спекуляций, начался отток капитала.
Шаг второй — 2004 г.
Путин меняет правительство. Все разговоры о том, чтобы поставить во главе кабинета министров квалифицированного экономиста, способного провести нужные реформы, пока еще есть запас прочности, завершаются появлением Михаила Фрадкова. Через несколько лет этот «выдающийся государственный деятель» исчез из большой политики также таинственно, как появился.
Зачем нужен был подобный «мудрый» ход? По всей видимости, чтобы рядом с президентом находился максимально неяркий человек — тот, кто неспособен конкурировать с национальным лидером за народную любовь.
Каков итог? Годы благоприятной нефтяной конъюнктуры, когда можно было делать реформы, требующие денег, оказались потеряны.
Шаг третий — 2005 г.
Монетизация льгот. Народ впервые показал Владимиру Путину, что может быть недоволен реформами и способен выйти на протест.
Что делает власть? Заливает протестный пожар деньгами, благо цены на нефть высоки. А в дальнейшем отказывается от всяких попыток реформирования и предпочитает ради поддержания рейтингов тратить как можно больше.
Каков итог? Сегодня экономисты запросто могут в качестве рекомендаций правительству доставать из архива свои статьи 15-летней давности. Поскольку всё это время Путиным было потрачено лишь на поддержание рейтингов, наработки экспертов начала нулевых по-прежнему актуальны.
Шаг четвертый — 2007г.
Мюнхенская речь Путина. Россия впервые жестко и целенаправленно идет на конфликт с Западом в борьбе против однополярного мира. Экономисты говорят, что не стоит плевать в колодец, из которого мы пока еще можем черпать инвестиции, современные технологии и производственный опыт.
Что делает власть? Конфронтация постепенно наращивается. Кого интересует такая «мелочь», как экономическое сотрудничество, когда речь идет о величии державы и о том, что американцы обязаны считаться с мнением Кремля по важнейшим геополитическим вопросам? Со временем накачанное телевизионной пропагандой общество начинает воспринимать западный мир в качестве врага.
Каков итог? На Западе за семь лет конфронтации сформировалось мнение, что Россия может для восстановления своего влияния принимать любые жесткие меры. Поэтому история с Крымом сразу была воспринята не как недоразумение между партнерами, а как акт откровенной агрессии, требующей ответа санкциями.
Шаг пятый — 2008 г.
Резкое падение цен на нефть, демонстрирующее, что благоприятная конъюнктура мирового рынка — это не навсегда. Вслед за ценами рухнул российский ВВП. Страна продержалась без серьезного социального взрыва лишь потому, что существовал Стабилизационный фонд, из которого стали черпать деньги на срочное затыкание образовавшихся в бюджете дыр. Если до кризиса многие полагали, будто высокие темпы роста экономики — свидетельство наших успехов, то теперь стало ясно, что мы сидим на нефтяной игле и без дальнейших инъекций экономика моментально становится депрессивной.
Что делает власть для ухода от нефтяной зависимости? Вообще ничего. Дожидается улучшения конъюнктуры мирового рынка и рапортует об успехах.
Каков итог? Сегодня, когда нефть снова рухнула, мы оказались в точно таком же положении, как восемь лет назад. Пока держимся на Резервном фонде и молим Бога, чтобы кризис не затянулся до тех пор, когда эта кубышка опустеет.
Шаг шестой — 2009 г.
На волне разворачивающегося кризиса мы впервые обнаруживаем проблему малых городов с промышленной монокультурой. Остановка производства на трех связанных единой технологической цепочкой заводах в Пикалево (Ленинградская область) вызывает массовые протесты жителей, поскольку в таких небольших местечках кормиться, кроме как с градообразующего предприятия, больше нечем.