Страница 33 из 84
Что делает власть? Нормализует жизнь в городе с помощью административного давления на олигарха Дерипаску, владеющего заводами, и с помощью выделения государственного финансирования. Никаких системных мер для предотвращения кризиса в других городах с промышленной монокультурой принято не было.
Каков итог? В перспективе можно ждать закрытия предприятий в разных частях страны, поскольку городков, похожих на Пике- лево, в России десятки.
Шаг седьмой — 2011 г.
Подал в отставку министр финансов Алексей Кудрин, предупреждая, что бюджету страны не осилить военные расходы, инициированные президентом Медведевым, и что рано или поздно такая политика обернется повышением налогов. Это уже не критика со стороны, а свидетельство специалиста, который лучше других знает, как формируется бюджет.
Что делает власть? Принимает отставку и сохраняет старую политику.
Каков итог? Последние два года идет вынужденное затягивание поясов. От повышения налогов нас удержало только то, что при падении рубля власть стала рассчитываться с народом обесценившейся валютой. Фактически нас обложили так называемым инфляционным налогом.
Шаг восьмой — 2012 г.
Разворачиваются массовые протесты. Впервые за долгое время часть общества демонстрирует понимание того, что страна движется в тупик. Лидеры протестов искренне надеются на то, что Кремль прислушается к голосу сотен тысяч людей.
Что делает власть? Обзывает протестующих бандерлогами и увеличивает расходы на правоохранительную деятельность, чтобы при необходимости иметь надежные силы, способные подавить всякое недовольство.
Каков итог? Протесты сходят на нет, проблемы остаются.
ГЛАВА 6. ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ
РЕСУРСНОГО ПРОКЛЯТИЯ
Одной из причин формирования путинской авторитарной системы стало ресурсное проклятие — нефтегазовые доходы, позволившие Кремлю проводить популистскую политику Обладание ресурсами развращает власть, привыкающую править без реформ. Сегодня нам кажется, будто подобное проклятие — это особенность России и особенность современной экономики, основанной на нефти. Однако на самом деле мир давно уже от ресурсного проклятия страдает. Только ресурсы, совращающие правителей, в различные эпохи бывают разными. Общее во всех ресурсных историях лишь одно — постепенная деградация и убогость.
Рабское проклятие
Первый пример деструктивного воздействия ресурсного проклятия в европейской истории связан с работорговлей. Несмотря на то что, согласно марксизму, рабовладение принято относить к способу производства, характерному лишь для древней истории, на самом деле торговля рабами представляла собой высокоприбыльный бизнес в Средние века и в начале Нового времени.
Одним из важнейших источников добычи пленников для перепродажи за рубежом являлись южнорусские степи. Практиковать набеги на города Киевской Руси и связанную с набегами работорговлю стали еще половцы, что оказалось одной из важнейших причин запустения региона и оттока славянского населения в северо-восточную Русь. Половецкие пленники отгонялись в Крым, где перепродавались генуэзским торговцам, транспортировавшим их на своих кораблях в Средиземное море и перепродававшим широкому кругу потребителей. Работорговля стала, по сути дела, ключевой причиной формирования генуэзских опорных пунктов на Черном море (например, в Судаке, а также в Новом Афоне).
Татаро-монгольское нашествие не остановило работорговлю. Наоборот сделало ее еще более привлекательным и доходным занятием, поскольку ослабленная Русь не могла по-настоящему сопротивляться. Потенциальные рабы проживали повсюду, их надо было лишь взять и отконвоировать в Крым. Столь доступного ресурса впоследствии в экономике никогда уже не имелось.
Особенно преуспело в работорговле Крымское ханство благодаря своему удачному географическому положению. С одной стороны, находились ресурсы, которые требовалось захватить, а с другой — море, по которому за рабами приплывали генуэзские моряки. Иной экономики, кроме набеговой, Крымское ханство вообще не знало. Если татары не совершали очередного набега на христианские земли, у них начинались проблемы с продовольствием.
Периодом расцвета работорговли, идущей через Крым, являлось, наверное, XV столетие. Русь оставалась по-прежнему слабой, а спрос на пленников возрастал благодаря появлению Османского государства, активно использовавшего рабов в различных сферах жизнедеятельности. Говорят, на перекопе сидел когда-то старый еврей-меняла и, видя нескончаемые вереницы пленных, проводимых в Крым из Польши, Литвы и Московии, спрашивал, остались ли еще в тех странах люди или уже нет никого.
Возможно, крымчакам казалось, что эпоха процветания, основанная на столь привлекательном бизнесе, продлится вечно, однако Московия укрепилась, сбросила татаро-монгольское иго и стала выстраивать засеки, а также небольшие городки-крепости на южных рубежах, через которые раньше бандиты проходили как нож сквозь масло. Примерно в это же время укрепила свои рубежи и Литва, чьи земли тогда простирались от моря до моря (Балтийского и Черного, соответственно).
Последний крупный набег крымчаков на Русь имел место во времена правления Ивана Грозного, поскольку «великий государь» в борьбе с национал-предателями и европейцами так запустил пограничное дело, что некому было сторожить южные рубежи. Иван Васильевич своими экстравагантными действиями на некоторое время продлил нестабильность в нашей стране, но после окончания смутного времени работорговцам на Руси уже ничего не светило.
Для Крымского ханства это стало настоящей экономической катастрофой. Временами набеги удавалось осуществлять (например, в союзе с Богданом Хмельницким против Польши), однако общая гнилость набеговой системы привела к стагнации и к окончательному падению ханства под ударами русских войск во времена Екатерины II и Потемкина-Таврического.
Характерно, что сама по себе работорговля, как и любой бизнес, основанный на использовании ресурсов, не становится обязательно причиной деградации. Генуэзцы, к примеру, никогда не клали все «яйца» в одну корзину. Они диверсифицировали свой бизнес, торговали самыми разными товарами, а по мере исчерпания традиционных источников дохода сконцентрировались на кредитовании испанской короны (XVI век). Однако для Крымского ханства, не умевшего делать ничего иного, исчерпание ресурса обернулось исчерпанием жизненной силы государства.
Серебряное проклятие
В XVI веке страной, наступившей на те же самые грабли, что раньше Крым, стала Испания. Только источником доходов оказалась уже не работорговля, а добыча полезных ископаемых, обеспечившая поступление благородных металлов (преимущественно серебра) из различных латиноамериканских колоний.
Важнейшим ресурсом, снабжавшим испанскую казну деньгами, стал серебряный рудник в Потоси (Боливия). Вокруг этого месторождения вырос целый город, насчитывавший в период своего расцвета (1650 г.) 160 тыс. человек — больше, чем в Лиссабоне или Венеции того времени. Каждый седьмой индеец региона (включавшего значительную часть современных Перу и Боливии) принудительно отправлялся колонизаторами на эту шахту.
За 160 лет, между 1503 и 1660 гг., в Севилью было доставлено из Латинской Америки в общей сложности 16 тыс. тонн серебра. Запасы этого металла в Европе, отмечал Егор Гайдар в книге «Гибель империи», возросли втрое.
Механизм функционирования серебряного проклятия был несколько иным, чем проклятия рабского. Если в Крыму вообще не существовало никакой иной экономики, кроме набеговой, то Испания к концу XV века (к моменту открытия Америки Христофором Колумбом) обладала лучшим овцеводством в Европе (на территории Кастилии), неплохо развитым виноградарством (в Андалусии), оружейным ремеслом (толедские клинки) и даже крупным торговым городом (Барселона, входившая в состав Арагона). Однако приток денег из Америки подорвал дальнейшее развитие хозяйственной системы. Во внезапно разбогатевшей стране сильно выросли цены, что обусловило развитие импорта. Сравнительно дешевые товары пошли в Испанию со всех сторон, тем более что зачастую они были еще и более качественными. На этом фоне в испанскую экономику перестали вкладывать деньги. Местным производителям трудно стало соперничать с импортерами, зато неплохо зарабатывали благодаря притоку заокеанского серебра испанская пехота и католическая церковь. Бизнес хирел, зато непрерывно росло число солдат, монахов и неприкаянных благородных идальго вроде Дон Кихота.