Страница 24 из 84
Широко распространенное представление, будто дело Ходорковского имеет политическую подоплеку, является следствием того, что, как ни парадоксально, такая трактовка выгодна обеим сторонам конфликта. Путин здесь предстает борцом с всевластием олигархии, что нравится народу. А Ходорковский — узником совести, что повышает его престиж за рубежом и делает в глазах западной общественности главным российским демократом.
Однако от дела Ходорковского демократия в России совершенно не пострадала, поскольку, как говорят герои одного популярного телесериала, «то, что мертво, умереть не может». Авторитарный режим к началу 2003 г. был уже выстроен и функционировал весьма успешно. При этом одну важную задачу Путин к тому времени еще не решил, и именно она породила дело ЮКОСа.
В откровенных военных диктатурах правители могут использовать госбюджет, как им угодно. Казна диктаторов не отделена от государственной казны. В выстроенной Путиным системе электорального авторитаризма, когда внешне все демократические институты сохраняются, бюджет нельзя использовать для политических кампаний или для вывода денег в офшоры на чьи-то личные счета. А Путин, как мы помним, очень любит внешне соблюдать законность. В такой ситуации власть нуждается в появлении своеобразного теневого бюджета. Или, точнее, не единого бюджета, подчиненного некоему теневому министру финансов, а, скорее, множеству «черных касс», из которых по необходимости могут черпать деньги высокопоставленные персоны, совершая важные операции в интересах устойчивости режима. Сформировать такие «черные кассы» и спрятать их где-нибудь в офшорах можно только из олигархических денег. Причем двумя способами. Во-первых, отнимая имущество богачей и передавая его под контроль доверенных лиц. Во-вторых, вынуждая богачей время от времени платить этим доверенным лицам для того, чтобы не потерять всё.
Второй вариант предпочтительней, потому что тогда обе стороны заинтересованы помалкивать и не выносить сор из избы. О том, как и где формируются «черные кассы», постороннему человеку узнать трудно. Олигархи считают такие разумные трансферты неизбежной платой за право иметь миллиарды и не пытаются бороться против незаконных поборов. И Путину такое их поведение удобно. Он в детстве как-то раз обнаружил, что если крысу не загонять в угол, то она не будет агрессивной. И с тех пор в целом старается следовать этому разумному правилу.
Однако для того, чтобы олигархи платили, надо хотя бы раз продемонстрировать им серьезность намерений. Нужна показательная порка. Вот Ходорковский и стал объектом такой порки. С одной стороны, он был в 2003 г. самым богатым человеком страны, и это означало, что скрутить в бараний рог при необходимости можно любого. С другой стороны, он ведь всё же публично обидел Путина, намекнув на коррупцию в его окружении, и жестокая расправа, наверное, доставила президенту личное удовлетворение.
С тех пор каждый богатый человек знает, что при необходимости следует заплатить влиятельным людям, а не сопротивляться. В случае сопротивления ты теряешь всё, как Ходорковский, у которого конфисковали ЮКОС и лучшую его часть фактически передали государственной компании «Роснефть». А кроме имущества ты в случае сопротивления Кремлю теряешь свободу, здоровье и лучшие годы жизни.
Михаил Ходорковский в интервью Ксении Соколовой:
«Соколова: В чем состояла суть Вашего конфликта с Путиным? Возможно, Ваша "вольтерьянская" манера способствовать тому, чтобы каждая группа людей, партия имела свой голос, была воспринята Путиным в силу особенностей его
менталитета совершенно противоположным образом, а именно как попытка создать оппозицию с целью в будущем совершить государственный переворот или иным образом отстранить его от власти? А Ваша поддержка депутатов считывалась им как желание ограничить его влияние?
Ходорковский: Это возможно... Но я делаю вывод из фактов, а не из придумок или рассказов, среди которых встречаются самые экзотические... Налицо одна прямая взаимосвязь - наш с Путиным публичный конфликт 19 февраля 2003 года, и через две недели уголовное дело против компании. <...> Кстати, первоначально эту тему слушал заместитель главы администрации президента Дмитрий Анатольевич Медведев. А на самом совещании, когда я спрашивал, стоитли это делать на телевизор, я спрашивал у господина Волошина.
Соколова: И что сказал Волошин?
Ходорковский: Сказал, действуйте.
Соколова: Вы считаете, что Вас сознательно подставили? Ходорковский: Моя точка зрения состоит в том, что для всех упомянутых здесь персон, так же как и для меня, было шоком, что Владимир Владимирович имеет по данному вопросу сложившуюся точку зрения.
Соколова: Можно ли предположить, что его подготовили тем или иным образом?
Ходорковский: Без всякого сомнения, его подготовили. Но я не знаю, подготовили ли его именно к моему выступлению, либо в более широком контексте он решил, что коррупция - это хороший метод управления чиновниками через "боюсь", через кнут и пряник. Тем не менее потом стало очевидно, что решение было принято до этого совещания, и у меня не было шансов Путина переубедить. Этого не знал ни я, ни, я убежден, Волошин, и тем более этого не знал Медведев.
Соколова: А кто знал?
Ходорковский: Несомненно, Сечин знал. Я ценю, как он сыграл. Молодец!»
(https://snob.ru/selected/entry/69735?v=1462363046)
Михаил Касьянов - премьер-министр правительства России с 17 мая 2000 по 24 февраля 2004 г.:
«Мне приходилось слышать от весьма серьезных людей, будто бы поначалу на роль главного врага народа был предложен алюминиевый магнат Олег Дерипаска. Аргументы были примерно такие: Дерипаска очень агрессивно себя ведет на рынке, нажил себе множество врагов; непопулярен настолько, что даже свои - к примеру, бюро РСПП - заступаться за него будут вяло и неубедительно. К тому же, говорили полит- технологи, планировавшие показательный "наезд" на Дерипаску, история борьбы разных кланов и группировок за контроль над российской алюминиевой промышленностью написана кровью. СМИ, наши и зарубежные, так подробно рассказывали об этом, что широкая общественность поверит в любые обвинения.
Но, как утверждают, Путин был непреклонен: Дерипаску не трогать. Он женат на дочери Валентина Юмашева, бывшего руководителя администрации и нынешнего зятя Ельцина, а я дал слово, что у членов семьи президента не будет проблем.
А тут как нельзя вовремя подоспел инцидент, случившийся в конце февраля на встрече президента Путина в Кремле с крупнейшими российскими предпринимателями. Тогда обсуждалась тема борьбы с коррупцией, и Ходорковский имел неосторожность сказать Путину, что коррупцию не надо искать где-то далеко, она у вас, Владимир Владимирович, под боком. И далее привел пример, как государственная компания "Роснефть" только что купила по чуть ли не вдвое завышенной цене небольшую компанию "Северная нефть"».
(Касьянов М. Без Путина. Политические диалоги с Евгением Киселевым. М.: Новая газета, 2009. С. 183-184)
Просвещенный вертикализм
Дело Ходорковского со всеми вытекающими из него последствиями ничего коренным образом не меняло в существе авторитарной политической системы, которая установилась раньше, но сильно повлияло на суть системы экономической. Одно дело — рыночная экономика с низким налоговым бременем и гарантиями частной собственности. Другое дело — рынок с условной собственностью, которую в любой момент можно отнять, и дополнительное «налоговое бремя» в пользу разнообразных «черных касс». В первом случае экономика имеет шанс стать эффективной и конкурентоспособной. Во втором — вероятность ее роста существенно снижается.
Всё это означало крах ключевых идей, заложенных ельцинской «Семьей» в проект «Путин». Начиналась история с попытки противодействовать приходу на президентский пост Евгения Примакова, угрожавшего сильно ограничить рынок государственным регулированием и расправиться с некоторыми олигархами. А завершилась тем, что Путин вместо Примакова обложил бизнес дополнительной данью и посадил в тюрьму самого богатого и (как многие считали) самого эффективного предпринимателя страны. Общая логика развития авторитаризма оказалась сильнее частных политических игр. Столько усилий было приложено к тому, чтобы заменить одного возможного ельцинского преемника на другого. Но «на выходе» картина оказалась схожей.