Страница 8 из 41
Потом Элизабет вспомнила «Когда я ехал в Блэк Оак, я думал; можно и не любить? Ведь можно же?!»…
Хулио Иглесиас пел рядом с ней «lia»64 — о рыбе убивающей ртом, и находящей смерть во рту.
— «Отбежав на 50 шагов, насмехаться над отбежавшими 100 шагов»65… Правитель Ван Хуэй сказал учителю Мэн-цзы66: «несмотря на всю мою заботу о подданных, численность населения соседнего царства больше, хотя его правитель ничего не делает на благо народа». Мудрец Мэн-цзы рассказал ему притчу о воинах, которые, бросив оружие и убежав с поля битвы на 50 шагов, стали насмехаться над теми, кто убежал на 100 шагов: «Не нарушайте сроков полевых работ, и хлеба у вас будет не под силу съесть. Не закидывайте густых сетей в пруды и водоёмы, тогда рыб и черепах тоже не под силу будет съесть. Ходите в лес с топорами и секирами в надлежащее время, и древесины у вас будет не под силу извести. Когда будет не в силах съесть хлеба и черепах, когда будет не под силу извести древесину, тогда это и позволит народу не сетовать, как прокормить народившихся и как похоронить умерших. Если не будет таких сетований, тогда и наступит начало настоящего вановского пути в управлении народом»…
Рик, сидящий рядом с ней на диване в гостиной, отложил книгу.
— Что имел в виду Мэн-цзы, Элизабет? Брать только то, что необходимо?
— Перечитай. — Попросила его она.
— «ОТБЕЖАВ НА 50 ШАГОВ, НАСМЕХАТЬСЯ НАД ОТБЕЖАВШИМИ 100 ШАГОВ»… ПРАВИТЕЛЬ ВАН ХУЭЙ СКАЗАЛ УЧИТЕЛЮ МЭН-ЦЗЫ: «НЕСМОТРЯ НА ВСЮ МОЮ ЗАБОТУ О ПОДДАННЫХ, ЧИСЛЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ СОСЕДНЕГО ЦАРСТВА БОЛЬШЕ, ХОТЯ ЕГО ПРАВИТЕЛЬ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТ НА БЛАГО НАРОДА». МУДРЕЦ МЭН-ЦЗЫ РАССКАЗАЛ ЕМУ ПРИТЧУ О ВОИНАХ, КОТОРЫЕ, БРОСИВ ОРУЖИЕ И УБЕЖАВ С ПОЛЯ БИТВЫ НА 50 ШАГОВ, СТАЛИ НАСМЕХАТЬСЯ НАД ТЕМИ, КТО УБЕЖАЛ НА 100 ШАГОВ: «НЕ НАРУШАЙТЕ СРОКОВ ПОЛЕВЫХ РАБОТ, И ХЛЕБА У ВАС БУДЕТ НЕ ПОД СИЛУ СЪЕСТЬ. НЕ ЗАКИДЫВАЙТЕ ГУСТЫХ СЕТЕЙ В ПРУДЫ И ВОДОЁМЫ, ТОГДА РЫБ И ЧЕРЕПАХ ТОЖЕ НЕ ПОД СИЛУ БУДЕТ СЪЕСТЬ. ХОДИТЕ В ЛЕС С ТОПОРАМИ И СЕКИРАМИ В НАДЛЕЖАЩЕЕ ВРЕМЯ, И ДРЕВЕСИНЫ У ВАС БУДЕТ НЕ ПОД СИЛУ ИЗВЕСТИ. КОГДА БУДЕТ НЕ В СИЛАХ СЪЕСТЬ ХЛЕБА И ЧЕРЕПАХ, КОГДА БУДЕТ НЕ ПОД СИЛУ ИЗВЕСТИ ДРЕВЕСИНУ, ТОГДА ЭТО И ПОЗВОЛИТ НАРОДУ НЕ СЕТОВАТЬ, КАК ПРОКОРМИТЬ НАРОДИВШИХСЯ И КАК ПОХОРОНИТЬ УМЕРШИХ. ЕСЛИ НЕ БУДЕТ ТАКИХ СЕТОВАНИЙ, ТОГДА И НАСТУПИТ НАЧАЛО НАСТОЯЩЕГО ВАНОВСКОГО ПУТИ В УПРАВЛЕНИИ НАРОДОМ»!
Они оба задумались.
Хулио пел: «я схожу с ума/и всё равно люблю»67…
— Знаешь, кто есть костоправ? Это тот, кто пробуждает твою душу. — Вдруг сказал ей юноша.
— «Костоправ»? — Удивилась Элизабет.
— Теперь я понимаю отца лучше; «Ты мой мускус и амбры свет
Ты мной любимая душа
Ты моя сущая звезда
Ты свет сияющей луны
Ты мой душевный близкий друг
Моя султанша всех прекрасней на свете и во тьме веков
Ты моя жизнь и бытие
Ты мой эликсир и рай на свете
Ты моя радость и весна, ты моя радость и веселье Мой шум и гам.
Моя душа
Ты лучик света в целом царстве
Ты моё солнце и краса, мой апельсин и мой гранат
Ты свет в моей опочивальне
И только ты лишь Госпожа, подвластна мыслям моим тайным
И только лишь в твоих очах сияет свет благоразумия
Ты в султанате Повелитель, ты жизнь его, его душа
Твои глаза мне испытание, твой длинный волос в наказание, ведь мысль только о тебе
И если я актер, я буду во века, век и на века, лишь воспевать тебя одну я, в рассказах, одах и стихах
Пусть сердце стонет от тоски
Я пьян, я болен от любви
Я пьян от счастья»68
Рик посмотрел на неё с грустной нежностью.
— Это любимые стихи отца. Теперь я понимаю, что… Мэн-цзы прав — нужно жить дальше…
— «Дальше»?
— Мы ему только мешали…
— Рик!
— Отпусти!
Она обняла его, прижала к себе.
— Меня все за это ненавидят, но… я тоже не могу без него жить, я без него умирала!
— Умар ибн Хаттаб69 рассказывает: Однажды когда мы находились рядом с посланником Аллаха, неожиданно появился человек с чёрными-пречёрными волосами одетый в белоснежную одежду. На нём не было следов прохождения пути.
Никто из нас не знал кто он такой. Он сел рядом с пророком примкнув свои колени к коленям пророка. Положил руки на плечи пророка, и спросил: «О! Мухаммад! Скажи мне, что такое ислам?». Посланник Аллаха ответил: «Ислам это свидетельствовать, что нет божества кроме Аллаха, и что Мухаммед является его посланником, совершать намаз подобающим образом, раздавать зекяат (ежегодную милостыню), соблюдать пост в священном месяце рамазан и совершать паломничество в Каабу, если позволяет материальное положение».
Незнакомец сказал: «Воистину, ты сказал правду»
Мы были удивлены тем, что незнакомец, задавая вопросы, сам же и подтверждал правильность ответов на них.
После тот человек спросил: «Скажи мне, что такое иман (вера)?».
Посланник Аллаха ответил: «Иман это веровать в Аллаха, в ангелов, в книги и в пророков Аллаха, уверовать в наступление судного дня, а также верить в судьбу, и что всё и хорошее и плохое создано Аллахом».
Незнакомец ещё раз сказал: «Воистину, ты сказал правду»
После тот человек спросил: «Скажи мне, что такое ихсан (дар)?».
Посланник Аллаха ответил: «Поклоняться Аллаху, словно видишь Его, с осознанием того что хотя ты и не видишь Его, Он без сомнения видит тебя»70.
Элизабет встретила спокойный и ласковый взгляд Элен.
— Воистину, мужчина подобен ребру: если пожелаешь выровнять, то сломаешь71!
Элизабет посмотрела на книгу, которую читал Рик — «Китайские военные трактаты и комментарии к ним: «Сыма фа»72 («Методы Сыма») /«Тай-цзун и Ли Вэй-гун»73 («Вопросы танского Тай-цзуна и ответы Ли Вэй-гуна») /«Цзисяо синьшу»74…
Она вспомнила «Мужчина без жены, всё равно, что богатство без присмотра, а женщина без мужа, что слуга без хозяина»75…
Она улыбнулась Элен.
— Я не буду ломать Лино, я бы не стала, не посмела, не смогла!
Элен тепло улыбнулась ей в ответ.
— Я знаю.
«Устав искать в зеркалах дождя твое отражение, я вновь вернулся в реальный мир. Из окон благочестивых домов лился янтарный свет, но я слышал, как бились в застывающей смоле крылья мечтаний, когда-то принадлежавших людям. Ныне грезы были раздавлены, как надоедливые насекомые, газетами, книгами и даже грязной от слякоти обувью. Как же мне знакомо это чувство, милая Эстер. В день, когда я увидел тебя впервые, мои приторные несбыточные желания дробились под твоим взглядом, словно плитка молочного шоколада. Я понимал: в мою жизнь ворвалась жизнь, вытеснив безликую пустоту»76…
Она затосковала, сама не зная почему.
Она знала об этой женщине, знала, но… глупое сердце — глупое сердце, затосковало!
Что она делает здесь, в Сятихоко, эта Моника?!
Разве ей не достаточно Мэри?!
Элизабет вновь вспомнила «Мужчина без жены, всё равно, что богатство без присмотра, а женщина без мужа, что слуга без хозяина»…
— Да, — Подумала она. — Может быть, я тебе только служу?!
Элизабет вспомнила «В жизни есть только одна трагедия — смерть, всё остальное можно стерпеть».
— Можно ли? — Подумала она сейчас.
Алина добавила тогда:
— Я благодарна Гермесу, я узнавала о его изменах не от него.
И странная это была благодарность…
— С годами я поняла: мужчины не изменяют, они ищут покоя и радости, которые не могут получить дома.
Алина улыбнулась, заглянув ей в глаза, печально, улыбнулась.
— Если бы я поняла это когда была молода…
— То, что? — Спросила её Элизабет.
— Сейчас он был бы моим, а не вашим!
Лукавая улыбка.
— Но время упущено, упущена возможность!
Она посмотрела на неё с интересом.
— Сын читает Сыма фа: «Если имеешь дело со слабым и немощным человеком, обращайся с ним, как с водой. Если же имеешь дело с сильным и могущественным человеком, обращайся с ним, как с огнём». Я никогда не знала, как обращаться с Гермесом!