Страница 6 из 41
Он сделал ход в Сёги52, «отпил» от сигары, попробовал коньяк Seguinot53…
Элизабет уснула на диване-качелях стоящих в патио, в нескольких метрах от него.
Ни одна женщина не казалась ему такой красивой, как она!
Лино почувствовал, как от нежности сжалось сердце!
Мэри сказала ему «Почему ты не можешь иногда приходить ко мне? Что тебя… отвращает? Совесть?».
Он сказал ей:
— Если бы я не стал врачом, я бы стал священником; я постоянно говорю об осознании: хочешь жить? Осознай себя!
Я тоже осознал, и осознаю, я понял: нет гадливее чувства, что ты дурак, что ты всё просрал!
Она задумалась над его словами.
— Истина в том, что ты больше не можешь представить себя с другой женщиной, потому, что не хочешь, тебе это больше не нужно.
— Я не могу представить, что я всё испортил!
«Y tu mamá también»54 на экране телевизора…
«La vida tiene sus maneras de enseñarnos. La vida tiene sus maneras de confundirnos. La vida tiene sus maneras de cambiarnos. La vida tiene sus maneras de asombrarnos. La vida tiene sus maneras de herirnos. La vida tiene sus maneras de curarnos. La vida tiene sus maneras de inspirarnos»…
— Да, — Подумал он. — Жизнь!
Сигара My Father55 «Flor de las Antillas» Toro курилась легко и сладостно. Это была очень вкусная, ароматная сигара — её даже хотелось съесть!
Лино подумал, я не могу представить, что тебе больно из-за меня!
С моря окружающего остров, пришла прохлада, закричали птицы — будет дождь.
Он посмотрел на Элизабет — нужно отнести её в дом, здесь становится холодно, она замерзнет!
Как она хороша; золотые волосы, белая кожа, бархатно-алые губы — до безумия хороша!
Он закрыл глаза, ослеплённый солнцем в зените — он вспомнил «Почему ты в шубе, Лино?
— Мне холодно!
— У тебя горячие руки!
— У меня горячее сердце!»…
Элизабет смеялась, а он целовал её — её губы, лицо, плечи, руки! Он прижимался щекой к её груди, к этому самому спокойному месту в мире; только в нём можно отдохнуть! Он любил её — этот Рай, прекрасный до безжалостности; он бы больше не вынес жизни без неё!
Он позвал Рика — чтобы он открыл ему двери, и забрал Элизабет в спальню.
Она проснулась, задрожала от холода, и посмотрела на него.
— Лино?
— Да, любимая?
— Мне приснилось, что я глыба — глыба воспоминаний!
Он удивился.
— «Глыба»?
— Да, счастье моё, я была огромна! Я помнила всё!
Он разделся, посмотрел вниз — он тоже был большим!
Он лёг рядом с ней, и она прикоснулась к нему — к его груди, к татуировке горного отшельника с дикими глазами.
— Я, оказывается, помню всё!
— И что ты чувствуешь?
— Я хочу помнить!
Элизабет поцеловала его — на улице начался дождь.
— От тебя пахнет свежеиспечённым бисквитом, Лино!
— Это сигара. — Очарованно улыбнулся он.
— Нет, это ты!
Дождь напоминал биение сердца — шумное и жадное; страстно хотелось жить!
— Я хочу помнить, — Сказала ему Элизабет. — Я хочу помнить даже тех, кого я бы хотела забыть, я хочу помнить их финал!
Он понял её.
— Чтобы, что, Элизабет?
— Чтобы любилось ещё сильнее!
Bones читал рядом с ними «Air», он читал: «Первый раз, был как последний/Последний раз, как первый»…
— Вкусно пахнет. Как зовут эту сигару, Лино?
— My Father Le Bijou 1922 Torpedo.
Они сидели на террасе рядом с их спальней…
— Откуда она?
— Никарагуа.
Они смотрели на закат.
— Лино?
— Да, малыш?
— Что-то случилось?
— Всё хорошо.
— Ты сегодня много куришь…
Он улыбнулся, Анджолино…
— Мой маленький дипломат; ты не сказала: пьёшь!
Она тоже улыбнулась.
— Я никогда не скажу тебе это!
Он посмотрел на неё с удивлением.
— Почему?
Солнце погружалось в воду, золотое, большое, горячее.
— Я бы не хотела, чтобы ты сдерживался!
Лино медленно «отпил» от сигары.
— Когда ты стала такой? — Хрипло сказал ей он. — Такой женщиной!
— Иногда я хочу быть спокойнее…
Элизабет посмотрела на него с лукавой улыбкой.
— Но когда я вижу тебя, я думаю: к черту спокойствие!
Лино захохотал.
— Ты как Робби, Ремарка; к чёрту всё!
Она засмеялась.
— А если серьёзно, то… знаешь, какой я бы хотела быть?
— Какой, Элизабет, девочка моя?
— Не такой серьёзной… Я слишком серьёзная!
— Ты осторожна, — Понял её Лино. — Женщина должна быть осторожной, дорогая, — это мужской мир!
Он взял свой бокал-тюльпан, и отпил коньяку.
— Это очень жестокий мир, Элизабет! Будь… умнее.
— Мне хорошо с тобой, Лино! — Вдруг сказала ему Элизабет. — Ты хороший человек; ты всегда всех поддерживаешь!
— «Надежды и мечты поддерживают человека»…
Блеск в его глазах…
— Вчера я прочитал это у Криштиану56 в Instagram.
Он добавил бархатным голосом:
— Нужно спасать Веру, а не мечты57!
— «Веру», Лино?
— Мечты вернутся!
После заката Лино приготовил рыбу-меч…
— С тобой так хорошо, Элизабет, девочка моя…
Ямочки на его щеках…
— Ты настоящий товарищ!
Она расхохоталась.
— «Товарищ»?
— Угу…
Ямочки стали глубже.
— Есть мужчины счастливые, а есть везучие…
— Да?
— Ага.
Лино кивнул на дерево за окном кухни.
— Там живёт мистер Белка…
— «Мистер Белка»?
Элизабет засмеялась.
— Мы знакомы, но не дружим, — Лукаво продолжал он. — У него есть жена — миссис Белка, очень хозяйственная особа…
Она смеялась.
— Когда мистер Белка — Белка-сан, что-нибудь тащит домой, она издаёт агитирующий звук.
Лино посмотрел на неё очарованно.
— Как видишь, мистер Белка везунчик.
— А счастливые мужчины… это?
— Это когда миссис Белка тащит, а он агитирует!
— Я больше не могу смеяться — у меня болит лицо!
Он рассмеялся.
— Тебя легко рассмешить…
Элизабет попробовала рыбу.
— Вкусно? — Ласково спросил её Лино.
— А где меч? — Лукаво спросила она.
— А я рассказывал тебе про рыбу-пилу?
— Нет.
— Когда-то я думал, что она пилит…
Элизабет засмеялась.
— Подплывает и пилит…
Лино тоже засмеялся.
— Мне было восемь лет…
— Каким ты был ребёнком?
— Любознательным, непоседливым…
Она распробовала рыбу-меч — у неё был нежный вкус, в ней почти не было костей.
— Через год я впервые услышу слово «Онкология»…
Элизабет удивилась.
— Лора заболела, когда тебе было девять?
— Да.
— Жаль!
Лино посмотрел на неё.
— Печально, но не жаль.
Она смутилась.
— Почему?
— Потому, что если бы она была жива, она бы… нам мешала.
Он посмотрел на неё властно.
— Однажды я сказал Бальтазару: не мешай, если не понимаешь или не хочешь понять, не мешай!
Ярость в его голосе и… мольба.
Элизабет это поразило.
— Он вынудил меня ненавидеть себя!
— Падре Амару, — Вдруг сказала ему она. — Жозе Мария Эса де Кейрош «Преступление падре Амару»… Прочитай эту книгу, и ты поймёшь.
— Что «пойму»?
— Как страшна моя ненависть! И ещё страшнее — любовь!
— «Любовь»?!
— Я любила его, но хотела убить. Я ненавидела его, и было жаль до безумия (как тебе, Лору) … зачем убивать? Пусть живёт, пусть подыхает… от тоски.
Странно Лино посмотрел на неё…
— Почему ты плачешь?
— Потому, что я его ненавижу! Потому, что он наш отец!
— Не думай о нём…
Он настойчиво взял её лицо в свои руки.
— Думай обо мне!
Он наклонился над ней, и поцеловал её обжигающе сладко.
— Лино?
— Да, родная?
— Почему они имеют над нами такую власть, все эти… дьяволы из прошлого?!
— Потому, что мы не можем их забыть, Элизабет!