Страница 33 из 41
Тони выразила свою боль, — травмой ноги, она показала всем, как ей больно.
Сигара Punch была как очаровательная любовница — сама радость!
Лино вспомнил «Сигары Punch (Панч) — одна из старейших гаванских марок сигар. Дон Мануэль Лопес из Juan Valle & Co, основавший её в 1840 году, при выборе названия бренда ориентировался на большой рынок сбыта Британии, поэтому этой великолепной сигаре было присвоено английское имя. Punch в переводе с английского означает «удар». Стоит отметить, что это было нехарактерно для того времени, — обычно производители давали сигарам свои имена. Многим коллегам Лопеса название кубинских сигар английским словом показалось нонсенсом.
Вначале на коробке красовался лейбл Punch, а снизу было имя фабриканта Мануэль Лопез. Но, как часто бывает, в историю вошла госпожа Удача: 17 июля 1841 года в свет вышел юмористический журнал Punch, набиравший обороты популярности со скоростью лавины. Вскоре появилось и кукольное шоу Punch and Judy, которое имело огромный успех. Артисты постоянно путешествовали по стране и устраивали представления. Быстро сориентировавшись, Дон Мануэль Лопес поменял логотип на коробке, и тот рисунок, который мы видим сегодня на коробке с этими великолепными сигарами, позаимствован из этого представления. Не удивительно, что рисунок веселого горбуна на коробке сигар стал в Англии узнаваем, а марка сигар — запоминаемой».
Он вспомнил разговор с Элен и «Я его об этом не просила».
Она не просила Паоло сделать её счастливой…
Лино подумал, я вас не понимаю или понимаю?
Он почувствовал; и то, и другое!
Лино вспомнил, как Элизабет сказала ему «Когда-то я думала; если любовь не счастье, то, лучше не любить, а сейчас я думаю; если любовь не счастье, то, не нужно ждать что тебя сделают счастливой»
Она посмотрела на него очень ласково.
— Любовь — это ожидания, если ничего не ждать, то, это уже не любовь, а компромисс!
Он подумал, Паоло и Элен пошли на компромисс?
Лино подумал, чем старше становлюсь, тем меньше понимаю людей!
Он подумал, а может, это не компромисс, может, это… жизнь?
Лино понял, что тоже шёл на компромиссы, и тоже из-за жизни!
Он взял пульт д/у и переключил на другой канал — Эминем
Маршал Мазерс постарел, а может, устал (?)
Эм читал «Я чувствую, что жар усиливается…
Всё в огне..
Сегодняшний день — болезненное напоминание почему…
Мы можем стать лишь ярче,
Чем дальше ты отставишь это…
И сейчас я внутри
Смотрю наружу, ведь..»
Он вспомнил «Я не хочу никого любить, мне так спокойнее»
Акира посмотрела на него почти с ужасом.
— Неужели так действительно спокойнее, доктор?!
Сейчас Лино подумал, да, — иногда, да — Гарри Поттер повзрослел, и сидит на антидепрессантах, пьёт в компании с другими лузерами и извращенцами, прожигает свою жизнь, трахается, снова пьёт и параллельно борется с каким-то неведомым злом
Гарри перегорел, Гарри не не хочет любить, — Гарри не может
Элизабет принесла ему чай…
Он почувствовал себя счастливым рядом с этой женщиной, вспомнил «Моё любимое место — рядом с тобой»
Она была так больно красивой —
У него заболела душа.
Лино вспомнил «Болью души мы (люди) чувствуем свою судьбу».
Да, — боль души напоминает нам о том, без чего мы не можем жить!
Гайвань с серой цаплей была хрупко прекрасна.
— Лун Цзин! — Весело объявила Элизабет.
И лукаво добавила:
— Дракон так и не появился, Лино!
Он улыбнулся, заглянул ей в глаза.
— А ты его позвала? Назвала по имени? Ты сказала; сяо лун, покажись!
Она заулыбалась.
— Нет.
— Какая ты у меня невежливая!
Элизабет засмеялась.
— Он меня простит?
— Сяо лун? Я с ним поговорю.
— Да?
— Да.
— И он послушает?
— Конечно!
— Почему?
— В море, которое мы, люди, называем «небо», у него тоже есть любимая — должна быть, поэтому он всё поймёт!
— «Всё»?
— Всё-всё!
Она обняла его, прижалась к нему.
— Пока ты сидел тут один, я так соскучилась!
Лино прижал её к себе.
— Я тебя звал!
— Я не слышала!
— Слышала, поэтому и скучала!
— Алина спросила меня; как мы назовём нашу дочь.
— И что ты ей ответила?
— Я сказала ей «спасибо».
— За что?
— За то, что мы все можем жить дальше — жить спокойно, или почти спокойно!
— Благодаря ей?
— Она хочет жить дальше, — мы все этого хотим, когда ты хочешь жить дальше, ты понимаешь, что не нужно ничего усложнять.
— Когда ты хочешь жить дальше, ты всем всё прощаешь, — Понял Лино, Элизабет. — Так лучше — ты права, для всех!
— «Прощаешь»? — Удивилась она. — Нет, — понимаешь — ты всем всё понимаешь, ты понимаешь, что люди не предают, они просто думают о себе, а не о тебе.
Странно это прозвучало для него, — больно.
— Я понимаю, — Продолжала Элизабет. — Я не могу быть для кого-то важнее, чем он сам!
Ей тоже было больно.
— Я понимаю Жана; он хочет быть для Мэри важнее, чем она сама!
Лино посмотрел на гравюру Утагавы Куниёси из серии «Героические жизнеописания из Повести о великом умиротворении»
На гравюре изображен прекрасный мечник — Исикава Хёсукэ Кадзумицу.
Хёсукэ Кадзумицу участвовал в битве при Сидзугатакэ на стороне Тоётоми Хидэёси против Сибаты Кацуиэ. В этой битве, он успешно разил врага своим большим мечом длиной в три сяку и пять сун (106,05 см.) Не было никого, кто вышел бы против него в бою и остался бы, жив. В пылу сражения Хёсукэ Кадзумицу встретился с сильным вражеским воином Годзаэмоном Хисамицу. Они возгласили свои имена, и сошлись в битве, но поскольку были они почти равны в военном деле, исход битвы долгое время оставался неясным. Вассалы Годзаэмона — команда храбрецов, вооруженных длинными пиками, — увидели это, и все двадцать подбежали и окружили Хёсукэ. С дружным кличем они атаковали его. Хёсукэ, при всём своем мужестве, с трудом мог сопротивляться натиску отважных бойцов, наступавших со всех сторон. В конце концов, он пал в бою, ему было всего 18 лет. Тоётоми Хидэёси очень сожалел о смерти Хёсукэ и, закончив сражение, со скорбью совершил над ним погребальный обряд. Хёсукэ Кадзумицу за доблесть, проявленную во время битвы при Сидзугатакэ, был провозглашен одним из «трёх лучших мечей».
На гравюре Исикава Хёсукэ Кадзумицу показан во время битвы при Сидзугатакэ. Это одна из важнейших в истории Японии битв оказалась самым крупным сражением в короткой жизни Исикава Кадзумицу и его последним боем, обессмертившим имя героя. Портрет Исикава Кадзумицу — один из четырёх листов серии, наряду с передачей устойчивых черт образа героя в гравюре жанра муся-э (лицо, искаженное в воинственной гримасе, полное боевое снаряжение), показывает кровь, таким образом, затрагивая тему ужасов войны — трагическую сторону героизма195.
«Трагическая сторона героизма» — это поразило его.
Он отпил чаю, гайвань была украшена иероглифом 德 (добродетель)
— Ты всегда была для меня важнее, чем я сам. — Сказал Лино, Элизабет.
Чай был цвета бирюзы.
— Ты была важнее, чем… всё! В этом моя трагедия, Элизабет, — я не хотел без тебя жить!
Он заглянул в чашу — зелёный дракон (хранитель чая) спал.
Он показал Элизабет гайвань.
— Смотри, спит!
— Где?
— На дне.
— Не вижу.
— Вот!
Она посмотрела на него, улыбнулась.
— Сколько нужно выпить этого чаю, чтобы увидеть дракона?
— Много, малышка.
— Когда ты называешь меня так, я вспоминаю Out of the Past196 и «Ты меня любишь?
— Ага.
— Poco?197
— Mucho!198»
Лино улыбнулся, — ему было хорошо.
И вновь Afterlife рядом с ними — «Cry brown bear» (mix)
— Vida y Muerte199, — Сказала Элизабет с прозаической усмешкой. — Плачь, серенький медведь, плачь!