Страница 6 из 46
-Ты только посмотри, какая раскрасавица!
-Где, - Андрей проследил за восторженным взглядом Киры. В ложу напротив только что вошла женщина: тонкая, высокая, пышные волосы орехового оттенка, безупречно правильное лицо, умопомрачительный наряд.
- Поразительно хороша, хотя и не юная барышня, - вынес свое заключение Андрей.
-Мне кажется знакомым ее лицо, - неуверенно ответила Полина, - где-то я ее видела...
Андрей бросил еще один взгляд в ложу напротив:
-Такие лица запоминаются. Мне вот тоже кажется что-то знакомое в ее чертах. Но я-то определенно знаю, что вижу эту даму впервые.
-Тс-с-с, - зашипела Полина, вставая под звуки гимна, - государь с государыней!
В сотый раз слушая увертюру к опере и глядя в темный зал, мерцающий драгоценностями дам, Кира вспоминала, как весело тетушка и Софья Григорьевна провожали их в Киев всего две недели назад.
Тогда, после венчания, они отправились домой, на Каменноостровский, переодеться и взять багаж. Выпили по бокалу шампанского с традиционным "горько", под общий смех тётушка осыпала их пшеницей - чтобы дом был полон счастья, и они отправились на вокзал.
Двое суток пути пролетели в постоянных смешных проделках Андрея. Он веселился от души, то изображая бывалого путешественника, отягощенного заботами о многочисленном семействе, то приставал к соседкам по дамскому купе Киры с совершенно немыслимыми вопросами о ведении домашнего хозяйства. Так что, когда состав, шипя и чихая паровозной трубой, подходил к платформе киевского вокзала, Кира немного устала от всех этих шуток.
За эти дни им с Андреем Афанасьевичем ни минуты не удалось побыть наедине -постоянно кто-то оказывался рядом: то любознательная бабушка, направлявшаяся впервые в Киев и закидавшая Андрея вопросами о состоянии своего здоровья, то ее внучка-подросток, старательно вертевшаяся перед веселым доктором с настырностью, достойной лучшего применения. Кира даже рассердилась на навязчивую девчонку. Андрей только хохотал над её ревностью и норовил быстро и незаметно поцеловать.
А Киру время от времени терзало ощущение, что с ней это уже было: и венчание, и крики "горько", и дорога. Прямо наваждение какое-то! Странное чувство появилось, едва они переступили порог Владимирского собора и началось венчание. Постепенно это состояние усилилось, вызывая смятение и напряжение. Внезапно захотелось всё остановить и убежать. У Киры беспощадно разболелась голова, но Андрей объяснил это обычным волнением новобрачной.
Вчера они допоздна стояли в тамбуре вагона, вглядываясь в бегущую навстречу темноту. Он обнимал её плечи и тихонько рассказывал о патриархальных привычках родителей. В тамбур вышел какой-то господин, подозрительно оглядел их и как-то двусмысленно хмыкнул. Щеки Киры запылали, и она, быстро пожелав мужу спокойной ночи, шмыгнула в свое уже спящее купе.
Конечно, заснуть она не смогла. Всю ночь пролежала с открытыми глазами. Колёса упорно долбили одно и то же: что-то не так, что-то не так. Она старательно прогоняла от себя этот стук, пытаясь мысленно напевать любимую мамину песню. От бессонной ночи к утру у нее появились темные круги под глазами и кружилась голова. Так, с головной болью, она и вышла из поезда на киевском вокзале.
-Папаша! Мамаша! - закричал Андрей очень благообразной паре, стоящей на платформе. Мужчина - настоящий колобок с бородой и усами,- распахнув руки, двинулся к Андрею.
-Ну вот, сподобил Бог увидеть тебя, сыне! - прогудел он низким голосом и обнял Андрея.
-Да подожди ты, дай мне подойти, - толкала мужа в плечо такая же кругленькая его жена.
Андрей, выскользнув из объятий отца, подхватил и закружил мать, а та отбивалась и притворно сердилась, но по ее смеющимся глазам было видно, как приятна ей радость сына. Кира стояла в стороне и с улыбкой наблюдала всю эту возню. Наконец Андрей опомнился, поставил мать на платформу и повернулся к Кире:
-Кирочка, это мои родители. - Кира приблизилась. - Ваша невестка и моя любимая жена...
-Здравствуйте, - Кира обняла и поцеловала свекровь, потом свёкра.
Родители Андрея некоторое время молча разглядывали нового члена их семейства, потом переглянулись. Мать вздохнула и как-то неопределенно сказала:
- Ничего, у нас воздух хороший. У соседки корова отелилась - молоко вкусное, жирное... Как же без благословения-то? - и взглянула на мужа.
Он покашлял, покивал, соглашаясь с женой, пробасил:
-А стриженые волосы можно платочком скрыть - шляпка-то не прикрывает...
Так она познакомилась с семьей мужа.
Вечером Кира нечаянно подслушала, как разговаривали между собой родители Андрея. Она совсем не хотела подслушивать - просто шла к кухне за водой, чтобы запить порошок от головной боли. Тут-то она и услыхала, как матушка Юлиана, тяжко вздохнув, жалобно произнесла:
-И что это за невестку нам Господь привел! Хилая, больная, вся стриженая - стыдно сказать, что это Андрюшина жена. Андрюшенька такой умница-красавец: высокий, сильный, к тому ж учёный, - она опять горестно вздохнула. - Уж на что Танюша у отца настоятеля хороша, и к Андрюше она со всей душою. А эта... Зачем она ему?
-Да, странная девица... Молчит, глазами зыркает... Иной раз гляну - оторопь берет: чисто образ с алтаря. Но глазищи, глазищи-то зеленые, бесовские! - поддакнул отец Афанасий. - И что ему было торопиться с этой женитьбой... Теперь уж не разженишься!
Тут Кира вошла, по ее пылающим щекам сразу стало ясно, что она все слышала, но ни матушка, ни батюшка не смутились.
-Что ж ты в темноте-то ходишь? - как ни в чем ни бывало поинтересовалась матушка Юлиана, оглядев Киру с кислым выражением лица.
-Я... Вот, хотела порошок запить...
Матушка подала ей стакан воды. Под внимательным взглядом двух пар глаз Кира высыпала порошок на язык и запила его. Как он у нее не застрял в горле - уму непостижимо. Поблагодарив и все так же сопровождаемая молчанием, она отправилась в их с Андреем комнату.
Завтрак они, конечно, проспали. Что с них возьмёшь - молодожёны! Андрей убежал умываться под ледяной водой из колонки во дворе, а Кира чуть повалялась и тоже стала приводить себя в порядок.
Без стука вошла матушка Юлиана:
-С утром добрым, невестушка, - почти пропела она, неодобрительно оглядывая смущённую Киру. Подойдя к еще не застланной кровати, сбросила одеяло. Внимательно осмотрела постель, покачала головой и сдернула простыню.
-Пожалуйста, оставьте, я сама все перестелю, - поспешила помочь Кира.
-А я и не собираюсь ничего прибирать, - сурово глядя на девушку, ответила свекровь и добавила, уже выходя, - волосы-то свои бесстыжие прикрой - срам-то какой!
Они завтракали вдвоём с Андреем под строгой приглядкой матушки Юлианы и любопытными, исподтишка, взглядами кухарки. Кира стеснялась да и не очень-то хотелось есть, но Андрей настоял, чтобы она выпила большую чашку молока и съела булочку с маслом.
Батюшка давно ушел в церковь, а мать позвала Андрея, они заперлись в спальне родителей и долго о чем-то говорили. Кира помогла кухарке убрать посуду со стола, посидела в своей комнате, а они все еще беседовали.
Тогда Кира решила прогуляться. Набросив пальто и не снимая платка, которым она прикрыла свои короткие волосы, вышла на улицу. Погода стояла замечательно теплая. Если в Петербурге уже вовсю сыпался золотой дождь с деревьев, то тут об осени, казалось, все забыли. В двух шагах от дома Монастырских, на холме высилась Кирилловская церковь. К ней вокруг холма вилась дорожка. Вдохнув полной грудью еще пахнущий летом воздух, Кира стала подниматься на холм. С белыми стенами и зелёными луковками церковь ослепительно сияла золотыми крестами над главками.
Девушка обошла двухэтажное желтое здание, похожее на больницу, и вошла в церковный двор. Несмотря на то, что служба давно кончилась, двор наполняло множество народа, мужчин и женщин, одетых в одинаковую серую одежду. Все мужчины были обриты наголо, а женщины покрывали головы белыми платками. И все они сильно смахивали на больных. Одни сидели на длинных деревянных скамьях, другие, обратившись лицом к церкви, истово крестились, третьи с отсутствующими лицами стояли, уставившись в пространство.