Страница 38 из 46
-У меня дела в Петербурге, - пояснил Штефан, - так что поедем вместе.
Она согласно кивнула.
Полная луна, мерцающие звёзды, снежная пыль из-под копыт лошадки - романтическая обстановка. Но Кире было не до романтики. Она очень остро чувствовала присутствие Штефана. И злилась за это на себя, потому, наверное, никак не могла устроиться удобно. Да и Штефан был в напряжении. Наконец, он осторожно приобнял Киру правой рукой, а левую сунул в беличью муфточку, где его пальцы тотчас нашли её пальчики. Она подняла голову: в его блестящих глазах был вопрос. Кира вздохнула, он склонил голову, и её губ коснулось его тёплое дыхание.
Всю дорогу до станции они целовались как сумасшедшие и были счастливы. В станционном буфете угостились чаем с лимоном.
-Как ты догадался? - Кира грела руки о стакан и поглядывала на задумчивое лицо мужа.
-У тебя глаза опять стали совсем кошачьими, - он усмехнулся, - и ноздри гневно трепетали, когда ты говорила о Лизиной помолвке.
-Я хотела уехать, чтобы...
Он прервал её:
- Я понимаю. Будет так, как ты решишь. Сама решишь.
-Я уже всё решила.
Штефан внимательно посмотрел на Киру.
-Я не могу без тебя, - просто сказала она. Штефан поднёс её руку к губам:
-Значит, мы не расстанемся никогда.
Поезд здесь стоял десять минут, то есть вполне достаточно, чтобы погрузиться в вагон и разместиться в купе. Эта поездка совсем не напоминала ту - из Каменецка в Одессу. Тогда навстречу летели степные просторы, поля с созревшей рожью и пшеницей. Пахло степной травой и арбузами. А сейчас поезд шёл среди заснеженных деревьев, пахло дымом от паровоза и почему-то снегом. Они сидели на бархатном диванчике купе и перешёптывались, стараясь не мешать дремлющим пассажирам.
Напротив посапывала полная дама в шали поверх тёплого платья. Ей на плечо положила кудрявую головку в сбившемся капоре её дочка. Кира взяла руку Штефана, сунула к себе в муфту и тихонько перебирала его пальцы, потом положила голову ему на плечо. Он закрыл глаза, прижавшись щекой к её волосам. Позвякивали стаканы в подстаканниках на столике, стучали колёса, было тепло и даже уютно. Но спать не получалось. Как Кира не отгоняла тревожные мысли, они не давали ей покоя. Предстоял разговор с Андреем, тяжёлый, неприятный. Она открыла глаза: за окном сплошная темень. Снежные хлопья летели навстречу, прилипали к окну и тут же сползали вниз. Ужасно хотелось есть. Но не хотелось будить Штефана, он так уютно обнимал её, прижимаясь к ней правым боком, его левая рука в муфте не отпускала её пальцы. Он почувствовал её движение, отстранился и вопросительно глянул.
-Умираю, есть хочу, - прошептала Кира. Он кивнул, встал и потянул её за собой. К общему удовольствию, в этом поезде был буфет в вагоне-ресторане. Они прошли через шумный тамбур и оказались в ярко освещенном вагоне со столиками, накрытыми белоснежными скатертями. Ещё не прозвенел колокольчик, приглашавший на завтрак, поэтому в ресторане никого, кроме них с Кирой, не было. Штефан усадил Киру к окну, а сам пошёл договариваться с буфетчиком.
-Уговорил их, - сказал он, вернувшись и усаживаясь рядом с Кирой, - тебе стакан молока, а мне чашка кофе. К тому же скоро подойдёт время завтрака - тогда уж дадут ещё чего-нибудь. Хочешь солянку по-министерски?
-На завтрак? - ужаснулась Кира, - Не шути так с голодным человеком!
Наконец, им принесли тёплое молоко в хрустальном стакане и большую чашку кофе. Пока важный официант в белой курточке с гербом на петлицах расставлял на столике сахарницу, корзиночку с сушками и раскладывал салфетки, Кира опасалась, что сейчас вагон качнёт и бедняга завалится прямо на красиво сервированный стол. Но официант умело справлялся с качкой, ловко балансировал и благополучно отошел от их столика. Кира сразу вгрызлась зубами в крепенькую сушку, потом ухватила ещё одну.
-Ты не очень-то налегай на сушки, - посмеиваясь, попытался остановить её хрумканье Штефан, - сейчас завтрак будет. Он взял в руки красивую чашку с тонким золотым узором по ободку, глянул смеющимися глазами на жену, - сливки? Сахар?
-Сливки, сахар и побольше, - подхватила она, и оба рассмеялись.
-Я сейчас тебя поцелую, - вдруг заявил он и потянулся к ней.
-Тебя выведут вон как нарушителя порядка! - но глаза сияли.
По звонку официанта, прошедшего с колокольчиком по вагонам, на завтрак стали собираться пассажиры. Дама с дочкой - соседи по купе, оглядев вагон, направились к их столику. Соблюдая приличия, Штефан встал.
-Мы, кажется, в одном купе путешествуем? - благожелательно поглядела старшая и представилась, - Надежда Васильевна Старицкая, вдова коллежского асессора. Моя дочь - Анастасия - в этом году оканчивает гимназический курс.
Штефан поклонился и, в свою очередь, назвался:
Пален Штефан Иванович... - но вдова его прервала:
- Нет, прошу вас, ничего более не говорите! Я попробую сама угадать. Вы не против?
-Маменька увлекается сочинениями сэра Артура и дедуктическим методом Шерлока Холмса, - снисходительно улыбаясь, пояснила Анастасия.
Штефан лишь развёл руками: пожалуйте, пробуйте свой метод.
-Итак, сударь, - пронзительно глядя на молодого человека серыми выпуклыми глазами, начала дама, - судя по вашему возрасту, вы либо учитесь, либо только что окончили курс университета. Угадала?
-Допустим, - согласился Штефан и взглянул на Киру - как она, одобряет эту игру или нет. Кира кивнула, ей было интересно. Она читала сочинения сэра Артура Конан Дойля, ей нравились эти занимательные истории, но не совсем устраивал главный персонаж. Во-первых, она терпеть не могла курящих мужчин, тем более тех, кто курил трубку. Во-вторых, ужасала внешность Холмса, там и тонкий орлиный нос, и квадратный подбородок - уродство, с точки зрения Киры. Вот если бы Холмс выглядел так, как выглядел её ненаглядный муженёк - тогда уж ладно. Во всём остальном этот герой её вполне устраивал.
Коллежская асессорша хочет поиграть в детектива? Прекрасно, посмотрим, что получится. А Надежда Васильевна продолжила свои наблюдения:
-Вы очень молоды, но уже женаты: и у вас, и у вашей спутницы обручальные кольца. Но вы не супруги, вас связывают родственные отношения. В какой же области вы приобщались к наукам? - задала дама себе вопрос и сама же ответила, - вы кончили курс историко-филологического отделения. Почему я так решила? А вот почему: у вас тонкое одухотворённое лицо - лицо романтика, поэта. Ваши глаза лучатся надеждой и радостью - сразу видно, вы пишите стихи. У вас сильные руки с тонкими нервными пальцами - руки музыканта, художника, а может, писателя, - она взглянула на Киру, - вы путешествуете с младшей сестрой. Видимо, встречали Рождество у тётушки. Вы очень заботливы - тут и любой заметит, как вы опекаете эту юную особу. Что касается вашей сестрицы, ей бы учиться ещё года три, не меньше. Но ранний брак, видимо, помешал. Внешне вы мало похожи. Ну, так часто бывает. Дочь вся в отца, а сын - в мать. У вас же внутреннее сходство: вы тоже романтическая натура, любите музыку, книги. Вам мешает излишняя робость, но это от того, что вы привыкли полагаться во всём на братца. Он принимает все решения и за себя, и за вас. Вы гордитесь своим братом и очень его любите, - она оглядела пару напротив, - пожалуй, всё. Ну, как, многое угадала?
Кира незаметно наступила на ногу Штефану, тот чуть ойкнул, кинул на неё хитрый взгляд:
-Поразительно! Как это вам удалось? - улыбаясь, сказал он. - Вот только относительно моей "сестрицы" вы чуть ошиблись, - и поморщился, почувствовав порядочный тычок от жены, - да-да. Вот вы сказали, что это нежное создание излишне робкое. Но, разочарую вас, тут вы ошибаетесь. Наша Кирочка - барышня не робкого десятка. Правда, сестрёнка?
Кира кисло улыбнулась:
-"Братец" такой шутник.
Оставив Штефана слушать бесконечную историю жизни Надежды Васильевны, которую та излагала подробно и в лицах, Кира отправилась в свой вагон. За окном всё ещё было темно, поезд усердно стучал колесами, приближая их к Петербургу. Ей казалось, что паровоз грудью раздвигает время и пространство и весь состав втягивается туда, как в воронку. Держась за блестящий медный шток и отодвинув в сторону шторку, Кира смотрела в темноту. Там изредка вдалеке маячили огонечки и быстро пропадали. Оставалось лишь смутное отражение её лица в стекле.