Страница 18 из 46
Несмотря на тепло, идущее от пылающих в камине поленьев, Эльзу Станиславовну немного знобило, и она куталась в белоснежную вязаную шаль. Нервы, всё нервы! Иван Федорович вопросительно взглянул на жену, вздохнул и повернулся к сыну:
-Прости, что нарушили твои планы, но, видишь ли, разговор не терпит отлагательства.
Штефан ничего не ответил, прошел к большому кожаному дивану, сел, закинув ногу на ногу. Эльза поморщилась - ей всегда не нравилась эта привычка сына, но, ничего не сказав, она лишь вздохнула и села, выпрямившись и не касаясь спиной стула.
- Видишь ли, случилось нечто, что коренным образом может повлиять на твою дальнейшую жизнь, - начал отец, - Ты догадываешься, что я говорю о нашей милой гостье, о Елизавете Максимовне...
-Отец, боюсь, что и ты, и Елизавета Максимовна меня не совсем правильно поняли... - вздохнул Штефан. - При всем моем безмерном уважении к мадемуазель Бех речь может идти лишь о дружеских отношениях. Не более.
Иван Федорович растерянно посмотрел на жену, та лишь пожала плечами.
-Но вчера мне показалось, что ты собирался ей сказать больше, чем сообщаешь нам сейчас! Позволю тебе напомнить, что так не поступают... Ты внушил девушке ложные надежды. Ты так многообещающе просил ее остаться в нашем доме!..
-Отец, отец! Прошу тебя, не надо! Ты принял изъявления дружеских чувств за нечто иное. Но это твоя ошибка. Уверяю тебя, что Елизавете Максимовне и в голову не могло прийти расценивать мои слова как-то иначе.
-Ах, как ты ошибаешься! Видела бы ты ее лицо, когда внезапно появился приятель Штефана, - обратился он к жене.
-Да, я согласна с твоим отцом. Кажется, бедняжка Лизхен очень тебе симпатизирует.
-Значит, мне следует извиниться перед ней и объяснить, что в моей жизни никаких подобных изменений произойти не может.
-О, этим ты ее не просто обидишь - ты оскорбишь ее, - огорченно развел руками Иван Федорович.
-И потом, - продолжила Эльза Станиславовна, - не может же вечно продолжаться твое неопределенное положение.
-Я не могу ничего поделать, вы же знаете. К тому же, в том, что случилась целиком вина лежит на мне.
-Что ты такое говоришь?! - воскликнула Эльза Станиславовна.
-В самом деле, Штефан, в чём твоя вина? - Иван Фёдорович вопросительно посмотрел на сына.
- Неужели не понятно? Если бы я в своё время сообщил в полицию о больном со стреляной раной, меня бы не арестовали, и Кира не осталась совсем одна. Не случилось бы то, что случилось. Так что это целиком моя вина. Кирина болезнь - причина ужасной ошибки, и никто не может ее исправить, кроме самой Киры. А мне остается лишь ждать и надеяться, что наступит момент, когда она вспомнит все...
-Еще не известно, как она поступит в этом случае, - Иван Федорович подошел к сыну, - она может не захотеть вернуться к тебе.
-Дорогой, ты не рассматривал такой вариант, что бедная девочка вышла замуж по любви и не захочет расстаться со своим новым мужем? - Эльза Станиславовна с жалостью взглянула на побледневшего сына.
-Вот-вот, - покивал головой отец. - Мы как раз об этом хотели с тобой поговорить. Эльза, - он оглянулся на жену, - может, ты сама все расскажешь?
Она встала, подошла к сыну и присела рядом на диване. Штефан напрягся - слишком странным было поведение родителей.
-Видишь ли, - начала Эльза Станиславовна, горестно вздохнув, - я всегда была плохой матерью: эгоистичной, самовлюбленной...
-Зачем вы так? - горько усмехнулся Штефан.
-Ну, пожалуйста, не надо. Выслушай меня - устало попросила Эльза Станиславовна. - Я желаю тебе только хорошего. В этом году столько потерь. Ужасный год! Вспомни, этим летом затонула яхта твоего дяди Якоба, а ведь там был не только он, но и вся его многочисленная семья. Раз - и все! За полчаса не осталось в живых никого из пяти человек! Хоронили пустые гробы - тела ведь так и не нашли. А в начале декабря у моей подруги на дуэли погиб старший сын. Боже мой! Видел бы ты ее горе!
Тебе может показаться нелепым то, что я скажу, но, представь, собираясь на похороны, я подошла к зеркалу. Что же я там увидела? Уже не молодую усталую женщину. Я стояла и смотрела на себя. Вдруг в голове сам собой возник вопрос: зачем все это, для чего? Растерянная, я пришла на отпевание несчастного Вадима. К моему ужасу, на миг мне показалось, что в гробу вместо сына моей подруги, лежишь ты. Что тогда со мной сделалось! И я поняла, что живу не так, не хорошо. Не должно быть пропасти между женой и мужем, между матерью и сыном...
Я долго думала, как мне исправить то, что я натворила за эти годы. И вот я предприняла кое-какие шаги, которые, может статься, помогут тебе выпутаться из этой невозможной ситуации.
-Что вы имеете в виду? - Штефан испытующе глянул ей в глаза.
-Прошу тебя, дай слово, что спокойно выслушаешь и простишь меня, - она умоляюще смотрела, и это было так не свойственно гордой и высокомерной Эльзе, что Штефан смирился и покорно кивнул.
-Помнишь, перед отъездом на мызу у тебя вдруг пропали все бумаги? - все еще не выпуская его руки, продолжила Эльза Станиславовна. - Пропажа не была случайной. Это я взяла документы.
-Вы?! Но зачем?
-Видишь ли, я подумала, что смогу добиться признания твоего брака недействительным.
-Что вы хотите сказать? - подался всем телом к матери Штефан. - На что намекаете?
- Когда я разобралась во всех бумагах, дело было запущено в производство, и мне было обещано самое скорое его разрешение... то есть признание недействительным твоего брака с мадемуазель Стоцкой, - торжественно объявила Эльза Станиславовна и вздрогнула от его болезненного вскрика.
-Зачем?! Кто вас просил? Зачем вы вмешались? Ну почему вы решили, что лучше меня знаете, что мне нужно?!
Оттолкнув мать, он вскочил на ноги. Но Иван Федорович в два шага пересек кабинет, поймал сына за рукав:
-Ты же дал слово выслушать спокойно! - пристально глядя ему в глаза, раздельно произнес Пален-старший. Под его взглядом Штефан опустил голову и сдавленным голосом спросил:
-Чем же все это закончилось?
Съежившаяся от гнева сына Эльза Станиславовна пролепетала:
-Сегодня пришла почта. Тут два письма: одно мне, другое, в большом конверте с печатями, - тебе. Вот эти письма, - она протянула один конверт сыну. - Письмо на мое имя я уже прочла. Прочти и ты.
Стефан взял серовато-розовый конверт и вытряхнул из него листок плотной бумаги с золотым обрезом. Глаза заскользили по строчкам... "Дорогая Лиззи! Дело, о котором ты хлопотала, благополучно решено. Думаю, что официальный ответ ты получишь на днях...Представь, Николенька вчера так набегался..."
-"Официальный ответ", видимо, в этом конверте? - произнес он напряженно.
Эльза Станиславовна молча протянула сыну письмо. Тот взял его, подержал, но потом вернул назад:
-Читайте сами, - и отошел к столу.
Дрожащими руками Эльза Станиславовна вскрыла конверт и стала читать про себя, шевеля губами. И вдруг вскрикнула, опустилась на диван и закрыла лицо руками. Изумленный Иван Федорович подхватил листок и прочел вслух:
-"Сим доводим до вашего сведения о признании недействительным брака девицы Стоцкой, в замужестве Пален, и мещанина Монастырского ввиду..." Бог мой! Штефан, - потрясенно пробормотал он, - ты только взгляни на это!
Выхватив объемистый лист с орлами и печатями из рук отца, Штефан пробежал его глазами, взглянул на отца, затем еще раз, уже медленнее, прочел бумагу:
-Так и должно было быть, - прошептал он, потом шагнул к матери, все еще потерянно сидящей на краешке дивана, и опустился возле нее на колени:
-Этим письмом вы, - он заглянул ей в расстроенное лицо, - вы принесли мне надежду. Если бы только я мог выразить вам свою признательность! Но у меня не хватает слов, чтобы рассказать вам, насколько я счастлив сейчас.
Он взял руки матери и поцеловал их одну за другой:
-Вы вернули мне надежду, теперь я все начну сначала, - он вскочил. - Я сейчас же поеду в Петербург... Теперь с помощью ее родных, думаю, мы очень скоро сможем вернуть ей память...