Линии Вселенной (С)

Дрожа всем телом, Джейн медленно поднялась с колен, вытащив из костра горящую ветку и держа её теперь в правой руке. Туман, окружавший поляну, материализовался, скапливаясь по разным сторонам, приобретая человеческие образы. Они были похожи на тёмные фигуры, парящие над землёй. Джейн готова была поклясться, она слышала, как они перешёптывались, и их голоса были страшными. Твари ночи резко передвигались, приближаясь к Фостер, и ей оставалось лишь, размахивая спасительным самодельным факелом, защищаться.

– Убирайтесь! Пошли прочь!

Джейн сделала выпад вперёд, выставив перед собой руку, сжимавшую ветку, и одна из жутких теней метнулась назад, издав пронзительный, почти оглушающий писк.

– Оставьте меня! Я ещё живая! Живая!

Нечто коснулось её плеча сзади. Нечто холодное, одним этим касанием желающее покорить, разрушить, сломать и убить. Фостер резко обернулась, размахивая факелом, затем бросила его в темнеющую пустоту; не удержавшись на ослабевших ногах, девушка поскользнулась на влажной, стоптанной траве, и упала на колени. Запах гниения вновь ударил в нос, Джейн стало трудно дышать. За страхом, набирающим силу с каждой секундой, ей показалось, что она забыла все научные теоремы и гипотезы, все формулы, что заучивала когда-то. А образы любимых людей расплывались в памяти, становясь не более чем безликим облаком.

В момент слабости, когда слёзы ослепили её, Джейн поняла, что лишь одно лицо она до сих пор видит в своих мыслях и хранит о нём память. Сжимая в тонких пальцах рыхлую землю, Фостер закусила губу, пытаясь вызвать этот единственный образ: светлые, длинные волосы, невероятные, голубые словно чистое небо глаза и улыбка, дарующая любовь и…

– Он здесь, – услышала она в своих мыслях надменный, но до безмолвной радости знакомый голос трикстера. – Посмотри же, и ты поймёшь, как спастись.

Что-то заставило её очнуться. Был ли то голос Локи или же воспоминания – но Джейн подняла голову и открыла глаза. В нескольких шагах от догорающего костра спиной к Фостер стоял высокий мужчина. Его большие руки были напряжены, светлые, густые волосы рассыпались по плечам и широкой спине. Джейн даже узнала одежду – тонкая рубашка в крупную клетку и тёмные брюки, низко сидящие на его талии – она не могла бы не узнать. Пламя, становящееся всё меньше, создавало тени на его волосах, одежде и даже пальцах, так крепко сжатых в кулаки.

Джейн встала, напрочь позабыв о холоде, ужасной боли, словно нож разрезающей её виски, подошла к этому мужчине и осторожно коснулась его спины ладонью. Его ответом было молчание, но ощущения горячей кожи под пальцами, живой плоти и мерного дыхания, стали для Джейн чем-то большим, чем спасительный глоток воды для умирающего в пустыне.

Обойдя его и встав перед ним, Джейн подняла глаза, чтобы заглянуть в лицо любимого, и увидела, благодаря пламени костра, что Тор ей улыбался. Печально, почти незаметно. Но в одном лишь его взгляде и улыбке девушка видела неизмеримую, самую чистую любовь. Она превращалась в свет, озаряющий непроглядную тьму.

– Ты нашёл меня, – лишь прошептала Джейн, и Тор обнял её, прижав к своей широкой груди.

Он пах так же, как и всегда, невероятно приятно, одурманивающее, как пахнет только лучший мужчина из всех. Джейн потёрлась носом о ворот его рубашки, позволяя его широким ладоням ласкать её израненную спину. И боли не было.

Мерзкие тени не приближались до тех пор, пока горел костёр; его свет не пускал тварей ночи к Тору и его возлюблённой, которую он защищал. Он сам стал для неё проводником, потому что даже самые жуткие и тёмные фантазии покорялись лишь одному единственному чуду, возникающему во тьме.

***

Северная башня и прилегающие к ней залы были охвачены тьмой. И даже свет далёких звёзд, пробивавшийся сквозь облака, не мог её рассеять. Ведьма потратила много сил, чтобы контролировать дворец Одина и прилегающие к нему окрестности. Она не могла быть повсюду, но видела и слышала всё, и Тор это прекрасно понимал.

Фандрал помог другу сдвинуть с места часть тяжёлой стены, и из тёмного подвала они вместе с Локи выбрались в просторную комнату, как и все остальные затянутую чёрной дымкой.

– И куда же нас привёл твой надёжный ход? – спросил трикстер у Тора, оглядываясь и сжимая в пальцах клинок.

– Видимо, наш мнимый царь не так уж много знает о своих владениях, – с раздражением ответил ему громовержец. – Не так ли? Это покои царицы.

– Создаётся впечатление, будто ты нарочно отвергаешь очевидное, а главное, причину, по которой я здесь теряюсь.

Фандрал со смирением и спокойствием терпел все эти братские перепалки на словах. Пока они втроём добирались сюда по тайным ходам, Локи и Тор едва ли могли не нагрубить друг другу через каждые несколько минут. И это могло бы сыграть на руку Аморе, если бы она или кто-то из её свиты попались им на пути.

Пройдя немного вперёд, вдоль разрушенной стены, Тор осмотрелся и, тяжело вздохнув, произнёс:

– Здесь нам всё равно не удастся их отыскать.

– А, может быть, там?

Он взглянул туда, куда Фандрал указал рукой. И верно. Немного впереди, между разрушенных колонн, Тор разглядел Сиф: она стояла на коленях, опустив голову, и длинные, спутанные волосы закрывали лицо; её руки были закреплены чем-то за спиной, что заставляло её нагибаться ниже, и она почти не двигалась, но пыталась пошевелиться. Её всю окружал свет, будто она была освещена солнцем, но повсюду в помещении до сих пор царил полумрак.

Лишь заметив воительницу, Тор прошептал её имя и, забывшись, бросился было вперёд, но цепкие пальцы Локи схватили его за плечо и остановили от необдуманного шага.

– Что ты делаешь? – прошипел трикстер, сверкнув глазами, когда встретился взглядом с братом. – Неужели не ясно, что это ловушка?!

– Либо ты мне помогаешь, либо… уходи с дороги.

Поджав от недовольства губы, Локи закатил глаза, но всё же одобрительно кивнул. Заветный клинок он сжимал пальцами ещё крепче, держа руку с ним на уровне груди. Тор обернулся к Фандралу, подбросил Гунгнир в воздух, и воин ловко поймал посох обеими руками.

– Прикрой нас.

Асгардец кивнул, и в следующую же секунду без каких-либо лишних предупреждений Тор сорвался с места и бросился бежать на помощь к Сиф. А Локи лишь оставалось последовать за ним. Глотая пыль от чёрного песка и стараясь не угодить в трещины в полу, они почти пересекли комнату, и Сиф была так близко, но возникший невесть откуда Скёрдж сумел повалить Тора на пол одним резким ударом. Громовержец упал, и Палач, издав приглушённый, недовольный рык, переключился на трикстера, который в одно мгновение уже оказался позади здоровяка и намеревался ранить его клинком. Только знавший своё дело опытный воин сумел увернуться от острого лезвия и нанести Локи пару сильных ударов: сначала в область живота, а следующий – по лицу.

Палач с ненавистью во взгляде глядел на пытавшегося подняться Локи и готов был продолжить начатое, разминая пальцы и сжимая их в кулаки, но Тор отвлёк его внимание на себя, прыгнув на спину громиле и крепко сжав руками его шею. Но нехватка воздуха лишь ещё больше разозлила Скёрджа: прекратив метания, он вскинул руки и, сбросив с себя Тора, свалил его на пол. Пыль поднималась выше, делая воздух невыносимо тяжёлым.

Сумев вовремя подняться, Тор отразил очередную атаку Скёрджа, угадывая следующий удар воина и понимая, что тот дерётся весьма недурно. Палач был на голову выше и физически намного сильнее, и здесь шансы не были равны: после очередного удара огромным кулаком в лицо, Тор упал и теперь лишь видел, как Скёрдж приближается к нему; видел его злой взгляд, заметные вены под загорелой кожей на мощный руках и свою кровь на его пальцах.

Заглотнув пыль и тяжко, хрипло задышав, громовержец посмотрел прямо в глаза Палачу, но вдруг образовавшуюся тишину прервал лязг стали о камень, и Тор увидел, как Фандрал, подскочив сзади, вонзил острие Гунгнира в спину врагу. Скёрдж издал короткий, громкий, полный страдания и боли крик и упал на колени, яростно зажимая через ткань одежды дрожащими руками дыру в груди, из которой текла и заливала пол густая кровь. Он упал на треснувший пол лицом вниз, и тогда Тор поднялся на ноги, наблюдая, как Фандрал выдергивает из спины Палача посох.