Страница 10 из 44
– Господи, нет! Перестаньте, перестаньте! – слёзы застили Карли глаза, и она почти не видела ничего, но инстинктивно повернула голову в сторону Тора. – Прошу тебя, пожалуйста, умоляю! Тор!
Он стоял и смотрел, как сшивают губы его самому главному врагу. Молчал, но его руки задрожали, и дыхание участилось. И он слышал, как звала его смертная. Слышал меж возгласов своих людей её мольбы, её громкий плач. Тор посмотрел на неё, отчаянно извивающуюся в руках своего друга. И отвёл глаза, не в силах выдержать её страдания. Но страдала здесь не только она.
– Тор! – позвала его Карли охрипшим голосом.
«Я уже ничего не могу сделать…»
«Но он брат тебе!»
«Всё кончено! Больше нет…»
Тор вскинул руку, и крики прекратились. Стражники отпустили пленника, старик-гном отошёл от него, встав у ступеней близ царя. Короткие руки гнома были испачканы в крови.
Тишина вернулась в тронный зал. Но каждый из присутствующих здесь слышал хриплое, частое дыхание смертной, закованной в цепи девушки. Она обмякла в руках Фандрала и, как и все остальные, смотрела на Локи. Он лежал на боку, закрывая лицо руками. Просто лежал, не двигался. Меж его длинных пальцев текла и пузырилась густая, алая кровь, когда он делал очередной выдох. Кровь заливала пол, её было так много, так много, и Карли, охваченная ужасом увиденной сцены, протяжно и громко взвыла, медленно опускаясь на колени. Закричала, как кричала бы мать, узрев смерть своего ребёнка, или как женщина, которая стала свидетельницей гибели возлюбленного. И Фандрал отпустил её, и она чувствовала, как дрожали его пальцы в тот момент.
Карли уже не помнила, как с неё сняли цепи и оковы, как в тронном зале стало всё меньше и меньше зрителей, и даже как Сиф подошла к ней, встала на колени рядом и обняла её за плечи своими тёплыми руками.
– Прости. Слышишь? Прости, что позволила тебе смотреть.
– Нет, надо было и меня так…
– Что ты… Что ты такое говоришь? – Сиф говорила очень тихо, Карли чувствовала её дыхание на своём плече. – Ты не виновата. Ты не заслужила. Но он… он…
Карли рванулась вперёд, вскочила на ноги и за пару шагов уже оказалась рядом с Локи. Тор видел этот её рывок. Она не видела, но жестом остановил стражников, которые были готовы оттащить Карли от пленника.
Теперь она стояла на коленях рядом с ним, и он сам приподнялся, навалившись на локоть левой руки, а когда поднял голову, Карли увидела кожаную нить, плотно, крепко стягивающую его губы. И кровь всё ещё сочилась из дыр, где проходила нить.
«Как много крови!»
Девушка закрыла руками свой рот, хотя и так не смогла найти слов. Она посмотрела Локи в глаза, и ей показалось, словно они были затянуты серой пеленой. В них не было даже слёз. Только кровь на его лице, на его красивом лице! На шее, за воротом рубашки, на его руках! Карли всхлипнула, протянула дрожащую руку и коснулась его окровавленной щеки.
– Локи.
Он вымученно кивнул, закрыл глаза и накрыл ладонью её руку, прижимая к своей щеке.
– Я не хотела этого… я не желала тебе этого, – прошептала девушка, подавшись вперёд.
Она коснулась лбом его влажного лба, затем её губы накрыли его сомкнутый, окровавленный рот. Она дышала им, его запахом и запахом его крови, и плакала. А он всё истекал, истекал…
Тор был рядом, стоял и смотрел на них, и никто бы не догадался, взглянув в его хмурое лицо, о чём он тогда думал. Он просто молчал.
– Я люблю тебя, – произнесла Карли, отстранившись и глядя Локи в глаза. – Прости меня.
***
Всё закончилось так же, как и началось. Вот она закрыла глаза, а уже в следующее мгновение открыла их и увидела, что она снова здесь, на Земле, в баре, находящимся в какой-то глуши. И этот парень, которого она затащила в туалет, тоже здесь, смотрит на неё, едва улыбаясь.
– Ты как? Подумал, ты откинулась. На какое-то время вообще отключилась, не отвечала.
Карли прислонилась к стене, тяжело дыша, а слёзы всё не прекращались, и она смахивала их руками. Она слышала громкую музыку, доносящуюся из бара, её бешеный ритм и ритм своего собственного сердца. Девушка вздохнула, покачав головой. Она вернулась, и она была жива. Всё, что она увидела, было не по-настоящему. Всё это было лишь жутким видением.
– Извини, – просто пробормотала Карли. – Извини, но я не могу… Мне надо идти.
Она прошла через стоянку перед баром, не обращая внимания на комментарии байкеров насчёт её «прелестных ножек», пошла по главной дороге до самого своего трейлера. Она снова закрылась там с раздумьями о том, как ей теперь быть, как избавиться от видений, медленно превращавших её жизнь в кошмар.
========== Глава десятая. Желание. Часть первая ==========
Закрою я глаза, чтобы забыть, что видел.
А выпив больше, вспомню тех, кого так ненавидел.
И я хочу тебя сегодня ночью…
The Pierces – Piece of You
***
Наши дни
Семь месяцев спустя после вторжения в Нью-Йорк
Асгард, темница в подвалах чертога Одина
Что называют самым чудесным и в то же время самым опасным из сокровищ Асгарда? Ответ не настолько очевиден: это тёмные, сырые подвалы дворца Одина; тюрьмы, ставшие домом для самых опасных преступников Девяти Миров. Дом для воров и убийц со всего Космоса. Эйнхерии – лучшие из воинов, подчиняющиеся только правителю Асгарда – сопровождают сюда заключённых и никогда не позволяют им покинуть темницы.
Одним из таких заключённых стал Локи, приёмный сын Одина, побеждённый героями Земли – Мстителями – и доставленный сюда Тором. Семь месяцев назад он вернулся во дворец, бывший ему когда-то родным домом. И встречали его не только приёмные родители, но и добрая часть придворных асгардцев. На вопрос сводного брата о том, что бы он сказал им всем на момент своего возвращения, Локи произнёс, как только имел возможность говорить:
– Скучали по мне?
Его заставили предстать перед Одином, перед его троном. Но как не просила того царица, Локи был глух к её словам не повторять своих ошибок. Он был упрям, груб и также самонадеян в разговоре. Всеотец отдал приказ запереть предателя глубоко в подземную тюрьму, и никому не было дозволено навещать его. Это строго воспрещалось. Последними словами Одина перед тем, как стражники увели Локи, были:
– Ты проведёшь остаток своей жизни в тюрьме, и даже тогда, когда Асгардом будет править Тор…
– Зачем ты мне это говоришь?
– Зачем? – Всеотец был твёрд в своём убеждении. – Это и есть твоё наказание. Осознание того, чем ты никогда не станешь.
И Локи осознавал. Он был зол, подавлен. Как зверь, запертый в клетке, поначалу он метался в своей камере, где было так мало вещей, зато достаточно света, чтобы видеть белые стены и коридор темницы. Но через некоторое время Локи полностью принял своё положение. Почти принял.
Визиты к нему, как и к любому из заключённых, были запрещены, и Фригга никогда не была нарушителем правил, установленных её мужем и повелителем. Но для сына она сделала исключение. Царица так часто спорила о нём с Тором и Одином, и они не понимали её решимости, её стремительного желания быть ближе к Локи. К тому, кто натворил столько зла!
Этой ночью Фригга снова спустилась в темницу, и пусть она делала это редко, зато никогда не возвращалась к Локи с пустыми руками. Все книги, которые он обожал читать в юности, теперь были здесь, у него. Даже любые мелочи, будь то сладости или крепкий напиток – Фригга приносила своему сыну. И она не желала думать о нём, как о ком-то ином.
Царица сидела на выступе перед камерой Локи, прислонившись к стеклу. Она медленно, изящно водила рукой по искрящейся поверхности и, шепча, напевала песню:
«Я так надеялась, что ты
Сделал это ради прощения.
Когда смерть любви
Была для меня мучительна –
Для тебя была избавлением.
И вот прошли года,
И сердце моё стало камнем…»
– Прошу тебя, не надо, – раздражённо произнёс Локи, не отрывая взгляда от книги, которую якобы сейчас читал.
– Раньше она нравилась тебе…