Время до Теней

Чёрные плети на маске взметнулись, когда Анахармэ запрокинула голову и рассмеялась. Тогда я ещё не понимала до конца, что представляют из себя эпсилонцы, и какие именно из моих нарочито наивных тезисов вызвали её веселье.

– А знаете, что... идите! Идите хоть в Бездну. Никогда больше не появляйтесь на эпсилоне. И Тень забирай с собой, человек.

Я изумлённо уставилась на Анахармэ и непонимающе покосилась на Илара – однако, тот, похоже, был удивлён не меньше меня. И, кажется, оскорблён. Наконец, нелюдь кивнул Владычице, схватил меня за руку и потащил прочь из зала. Я через плечо оглянулась на туманную фигуру Владычицы, пробормотав напоследок «отличное качество голограммы».

– Пока длится Время до Теней – даю вам фору. Интересно, что скажет Государь в ответ на твои речи, человек? – хмыкнула напоследок Анахармэ.

Двери зала бесшумно сомкнулись за нами. После пережитого мне хотелось только одного – присесть куда-нибудь, не важно, куда, хоть на пол, вытянуть ноги и блаженно протянуть: «Ффух, кажется, обошлось». Правда, такой возможности нелюдь, тащивший меня за собой, не предоставил до тех пор, пока мы не покинули дворец Владык и не взошли на мост, соединяющий этот островок с жилыми кварталами.

Итаэ’Элар отпустил мою ладонь, устало опустившись на каменную скамью. Я озадаченно посмотрела на него, но, помедлив, уселась рядом с нелюдем так близко, насколько позволял нам наш вооружённый нейтралитет. Холодно, однако – долго не усидишь.

– Нас, типа, депортировали? – уточнила я.

– В прошлый раз выперли только с Островов...

– Ты совершенствуешься в умении косячить.

Мы немного посидели молча. Стараясь согреться, я усадила цвиэски на колени и заключила её в кольцо из рук. Впрочем, помогло это мало – температура тела ящерки немногим отличалась от температуры окружающей среды. Очень сильные на такой высоте порывы холодного ветра яростно ерошили волосы, перемешивая мои растрёпанные тёмные пряди с пепельно-русыми волосами Илара.

– Ксианские доллары? – кисло спросил нелюдь. – Ты это вообще серьёзно?

– Ну, брось, нашёл, на что обидеться, – я покосилась на него, рассматривая его горбоносый профиль. – Смотри, как я высоко тебя ценю: это побольше тридцати сребреников будет.

– Почему ты ушла из Охотников?

Я невольно сгорбилась.

– Не пошла карьера – разглагольствовала с начальством слишком много в вольном тоне, вот и попёрли меня. Нас считали элитной гвардией: природная низкая эмпатия, все дела... половина киборгизированы по самые яйца, вторая половина гибриды от смешанных браков людей Истинной земли и остального сброда – не знаешь, какой из этих двух вариантов хуже... короче, это не то, что я хотела от жизни.

Я растянула губы в невесёлой усмешке. Мы снова замолчали. От нелюдя шло ощутимое живое тепло, но от пронизывающего ветра оно не спасало. Надо что-то решать.

– Я тут подумала... с эпсилона тебя выперли... а Старая Москва ведь принимает всех. Как тебе идея?

Он пожал плечами:

– Почему бы и нет, человек?