Страница 63 из 86
Чёрный камень, из которого оно было сложено, глянцево с изломами поблескивал в свете зажёгшихся фонарей.
– Решайся. Советники понимают, что нам не нужна война. Они отпустят тебя.
– А если я...
– Доказательств существования Теней у тебя не будет.
Я покосилась на бодро топающую рядом цвиэски, зажмурилась на секунду, и поджала губы:
– А я уже успела к ней привыкнуть.
Общественный Дом, он же дворец владык эпсилона, мира побеждающей анархии, встречал нас молчаливым сумраком. Двустворчатые тяжелые на вид двери распахивались от лёгкого нажатия ладони, шаги рождали гулкое эхо среди каменных бастионов. Отсутствовали не только непременные в правительственном объекте кордоны охраны – хотя мы прошли уже целую анфиладу похожих друг на друга тёмных помещений, на глаза вообще так никто и не попался. Кроме нас тишину ничто не нарушало, хотя даже я чувствовала, как это молчание насыщено. Там царила не сонливость заброшенного дома, наэлектрилизованность притаившейся жизни пострескивала в воздухе. Последние отблески света из окон ложились на полированные чёрные плиты, выхватывали из узких ниш тёмные фигуры многочисленных статуй.
Природная любознательность потащила меня поглядеть на эти шедевры кустарного искусства. Ой, зря... только с первого взгляда казалось, что неведомые скульпторы изобразили людей. На деле это были отдалённо антропоморфные твари, закутанные в бесформенные одежды. Плавные каменные складки ткани только подчёркивали жуткую угловатость их тел из гладкого чёрного камня с перламутровыми прожилками. Вытянутые челюсти, слишком крупные для человека глубоко посаженные глаза под тяжёлыми надбровными дугами, мощные шеи, жилистые тела с длинными конечностями. Звероподобная женщина, припавшая на одно колено и положившая руку на холку гигантской гиены, мужчина, у ног которого свалены в кучу скрюченные тела, ещё один мужчина, держащий в когтистых пальцах сложной геометрии кристалл с серебряной гравировкой, снова женская фигура, чьи характерные формы указывали на то, что это какой-то местный аспект богини-праматери. И ещё десятки тёмных статуй, завораживавших и пугавших своей чуждостью.
– Мор! – шикнул на меня Илар, когда я убрела в дальний конец зала, увлёкшись рассматриванием скульптур.
Я виновато вернулась.
– Кто все эти твари?
Итаэ’Элар остановился перед дверями следующего зала, но заходить туда пока не спешил.
– Не твари. Боги в различных аспектах.
Это ж надо такому молиться... Я мысленно попыталась сопоставить современный облик Наставников с каменными образинами. До меня медленно доходило, что первая предковая прямоходящая форма Каинового племени вполне могла иметь подобный облик. Правда, нелюдь быстро вывел меня из запоздалого раскаяния в богохульстве:
– Слушай внимательно. Говорить с советниками буду я.
– Но я не могу быть безмолвной табуреткой!
Илар резко наклонился ко мне так, что наши лица оказались на одном уровне, и прошипел сквозь зубы:
– А ты попробуй. Пожалуйста. Хочется жить, понимаешь меня?
Ведь может быть вежливым. Я испуганно кивнула, хотя нелюдь моего согласия быть паинькой видеть уже не мог – он отвернулся и толкнул двери зала.
Этот зал размером превосходил все предыдущие, окна находились под самым потолком, и из них лился только слабый зеленоватый свет уличных фонарей. Солнце зашло. Я наклонилась и подхватила цвиэски на руки. Ящерка слабо пискнула и резво закопалась мне зашиворот. В дальнем конце помещения сумрак сгущался в облако непроглядной густой тьмы. Впрочем, видимо, непроглядной она была только для меня, потому что Итаэ’Элар прямо взглянул в эту тьму, прижал левую руку к груди и что-то сказал на родной тарабарщине.
– Что ты им сказал? – прошептала я.
– Что разговор будет вестись на понятном тебе языке.
Сумрак колыхнулся, из него выступила стройная женская фигура в платье из тысяч тусклых звёзд. Женщина, не торопясь, подошла к падающему из окна лучу призрачного света – я едва сдержала изумлённый выдох – через её силуэт просвечивала противоположная стена. Всего лишь голограмма. Технологии, с помощью которых было создано изображение, впечатляли – казалось, что фигура женщины состоит из взвеси мелкого чёрного пепла и алмазной пыли.
– Время до Теней. Как символично, – сказала она.
Голос был без признаков механической обработки, что привело меня в ещё большее восхищение. Я с запозданием отметила, как насторожился Илар. Он ожидал, что нас встретит кто-то другой? Я вопросительно воззрилась на него, но он, похоже, забыл о моём существовании, вступив в незримое противостояние с советницей. Безликая в чёрной маске, она подошла к Итаэ’Элару, оказавшись почти с него ростом, и серыми безжизненными пальцами провела по шрамам на его щеке. Нелюдь вздрогнул. Что говорить – даже меня передёрнуло, хотя советница не обращала на меня внимания. Пока не обращала.
– Разве ты не был изгнан?
– Разве на аудиенции не должен присутствовать весь Совет?
Я мысленно застонала. И это мне нужно напоминать, чтобы я не вела себя гонористо?
Серые пальцы отдёрнулись от лица нелюдя, Владычица откинула за спину водопад призрачных перьев, украшавших маску.
– Ты должен быть счастлив, что тебя согласился выслушать хотя бы один из нас, – бросила она. – Зачем ты здесь? Зачем говорить на языке этих обезьян, который допускает ложь?
Я была уже готова брякнуть что-нибудь сходно оскорбительное, но Итаэ’Элар очень вовремя отсрочил нашу казнь (таким способом, что я готова была придушить его):
– Мы должны проявить снисхождение. Со мной человек. Их разум зациклен на собственной культуре. Приходится изъясняться так, чтобы она понимала.